Под непрекращающимся дождем я добрался до строительной площадки. Работы еще не начались, но неподалеку от летного поля были свалены доски, а вбитые в землю колышки определяли площадку под возведение дома. На площадке стояли двое мужчин, в одном из них я узнал начальника радиостанции. Каких—либо чертежей у него не наблюдалось, но он рьяно спорил с важным на вид мужчиной в сером костюме и с зонтиком в руках.

Незнакомец нетерпеливо переминался с ноги на ногу. Ему явно было холодно, несмотря на разгар лета, температура воздуха была невысокой. Позднее я узнал, что мужик в костюме был заместителем начальника экспедиции, прибывшим из Петропавловска, – высокий чин для тех мест!

Предметом их разговора было возведение фундамента новой постройки. Никто из спорщиков не знал, на какой глубине в этом месте находится вечная мерзлота. В это время начальники неожиданно заметили меня.

– Рабочий выкопает шурф, вот мы все и узнаем! – оживленно сказал радист.

– А на новой базе туалета тоже не будет? – тоскливо спросил высокий начальник.

– А пусть он выроет большую яму, тогда мы сделаем там туалет! – нашелся радист.

После того, как мне было определено место, где копать, начальники с облегчением покинули будущую стройплощадку.

Рытье ям, как известно, работа творческая, поэтому спешить не следовало. После длительного перекура, я наметил площадь размером полтора на два метра и начал копать. Работа шла легко в течение целой недели, но на глубине около полуторых метров мою дорогу к центру Земли преградила вечная мерзлота. Сначала я отнесся к ней легкомысленно, ударив ее стальным ломом. Тяжелый металл зазвенел, как натянутая струна, а удар болью отозвался в моих ладонях.

Немного подумав, я тщательно выскреб лопатой всю поверхностную грязь; неожиданно мне открылась вся красота вечной мерзлоты. Это не было просто промерзшей землей: повсюду виднелись линзы из прозрачного льда, отделенные друг от друга тонкой почвенной прослойкой и мелкими камнями. Удары ломом не оставляли на этой чудесной поверхности почти никакого следа; я уверен, что даже пуля не сумеет войти в эту поверхность. О своих наблюдениях я доложил начальству.

– Ломом надо бить сильнее! – сказал начальник базы.

– У Вас же есть взрывчатка! – удивился я.

– Взрывчатка для этого не предусмотрена!

– Копали же раньше без взрывчатки, – вмешался заместитель начальника экспедиции, – это делается так: на ночь надо развести в яме костер. Утром надо выгрести угли и оттаявшую землю, потом повторить!

– Мне ночевать возле ямы, что ли? – удивился я.

– Жги днем. Как прогорит, вытаскивай грунт!

– Ничего же не выйдет, да и где я дрова возьму?!

– Хватит спорить! Сказали, – делай!

– Ладно, – сказал я, – дрова привезете?

– Ты сам поищи, где-нибудь поблизости…

– Пиломатериалы со стройки взять?

– Привезем дрова. Иди, работай пока ломом!

Уходя, из-за неплотно закрытой двери, я услышал, как жалуется начальнику радист:

– Рабочие пошли шибко умные, работать не хотят, просто зла на них не хватает!

На следующий день машина с базы (разбитый «ГАЗ—66») привезла мне несколько охапок дров, и я развел в яме большой костер. Греться у огня было приятно. Когда дрова прогорели, я выбросил из ямы все угли, вечная же мерзлота при этом не уступила врагу ни одного сантиметра.

Прошел еще один день. Неожиданно возле ямы появился сочувствующий мне молодой водитель.

– Смотри, что я привез! – он держал в руках две канистры с авиационным керосином. – Давай выльем это в твою яму и подожжем!

– Думаешь, поможет?

– Попробуем, это же не дрова!

Мы вылили в яму обе канистры, и водитель предусмотрительно сделал длинную керосиновую дорожку в сторону от ямы.

– А то сам сгоришь! – сказал он.

Полыхнуло знатно, но когда керосин прогорел, на поверхности, отполированной до блеска вечной мерзлоты, не появилось ни капельки воды.

– Все тепло вверх ушло! – развел руками водитель.

На следующий день погода изменилась. Внезапно выглянуло солнце, и мне показалось, что в линзах вечной мерзлоты заиграла радуга. Скоро мы вылетели в район работ, на побережье Охотского моря, искать золото. Но это уже другая история…

Осенью, когда мы улетали домой, вертолет разворачивался над поселком. Глядя в иллюминатор, я заметил отрытую мной яму. Ее края уже обрушились, – теперь это была воронка, чем-то похожая на начавшую зарубцовываться язву. Так тундра пыталась залечить шрам, нанесенный ей грубым человеческим вмешательством.

Когда-то, давным—давно, мне пришлось побывать в министерстве геологии РСФСР. Перед входом в здание, рядом с огромным белым кристаллом дымчатого кварца, располагалась небольшая скульптурная группа: коренастый мужчина с геологическим молотком в руке разглядывал образец породы, а на мужчину восторженно смотрела хорошо сложенная девушка.

Мужчина и девушка были гипсовыми, а молоток был настоящим, стальным. Он был насажен на длинную деревянную ручку. Памятник этот передавал главное. В геологических партиях мужчин интересует работа, а девушек интересует романтика.

Хорошенькие девушки в геологической партии, – большая редкость, и большая беда. Они вносят элемент беспокойства в сплоченные мужские ряды, и тогда нормальные на вид мужики сходят с ума, и вместо обычного русского языка, они начинают разговаривать языком Пушкина и Гете.

Мне неоднократно приходилось видеть, как из-за юных девушек сходили с ума начальники партии, не говоря уже о простых работягах. Такое положение в полевых партиях чревато социальным взрывом.

– Представляете, мужики, вместо начальника, нами руководит его баба?

– Но ведь у начальника партии (экспедиции) дома есть жена? – спросят люди несведущие.

– Да, какая, к черту, жена? Господи, да причем здесь жена? Это дома она у него жена! Если женщине нечем развлечься в долгое отсутствие мужа, пусть себе спит и видит сны о верных мужьях!

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.