Все они — просто кучка рисунков: эскизы запомнившихся глаз, черные розы, переплетенные в тернии, мое имя, сотканное в причудливый узор. Ни один из них не имеет значения для меня, кроме одного: наброска старого друга, играющего на гитаре. Именно его я осторожно, стараясь не порвать на углах, отклеиваю.
— Я оставлю их следующим жильцам, — говорю я, улыбаясь. — Пусть у них сразу будет украшенная комната.
— Уверена, следующий жилец захочет смотреться в зеркало, — говорит она, складывая розовую рубашку. — Хотя, я не понимаю, почему ты стремишься заклеить зеркало. Ты ж не уродина, Элл.
— Это не из-за этого. — Я смотрю на рисунок, который зафиксировал выражение Мишиных глаз. Лила выхватывает рисунок у меня из рук, слегка сминая его по краям. — Однажды, тебе придется рассказать мне, кто этот великолепный парень.
— Он — просто парень, которого я раньше знала, — промолвила я, украв рисунок обратно. — Но теперь мы не общаемся.
— Как его зовут? — спросила она, пока ставила коробку рядом с дверью.
Я кладу рисунок в свою коробку и заклеиваю её скотчем. — Зачем тебе знать это?
Она пожимает плечами. — Просто интересно.
— Его зовут Миша. — Это первый раз, когда я произнесла его имя вслух, после того, как покинула свой дом. Больно. Такое ощущение, будто ком застрял у меня в горле. — Миша Скотт.
Она бросает взгляд через плечо, пытаясь при этом складывать оставшуюся свою одежду в коробку. — В этом рисунке так много страсти. Я не верю, что он — просто какой-то парень. Он — твой бывший или кто-то в этом роде?
Я бросаю свою сумку, заполненную одеждой, рядом с дверью. — Нет, мы с ним никогда не встречались.
Она смотрит на меня, сомневаясь. — Но вы ведь довольно близко подошли к тому, чтобы начать встречаться? Верно?
— Нет. Я же сказала тебе, мы были просто друзьями.
Но только потому, что я не позволяла нам быть чем-то большим. Миша слишком хорошо знал меня, и это сильно меня пугало, поэтому я не могла подпустить его ближе.
Она собирает свои светлые волосы в «конский хвост», открывая лицо. — Миша — интересное имя. Мне кажется, имя многое говорит о человеке, — она задумчиво постукивает своим ухоженным пальцем по подбородку, — держу пари, он горяч.
— Ты заключаешь пари на всех парней, — дразню её я, попутно запихивая косметичку в сумку.
Лила улыбается, но в её глазах читается печаль. — Да, возможно, ты права, — говорит она, — по крайней мере, я смогу увидеть загадочного Мишу — о котором ты отказываешься говорить вот уже на протяжении восьми месяцев нашего совместного проживания в общежитии — когда подвезу тебя до дома?
— Надеюсь, нет, — бормочу я, и выражение её лица становится грустным. — Мне очень жаль, но Миша и я… мы расстались не на очень хорошей ноте, и я еще не говорила с ним, после того как уехала в университет в августе.
Миша вообще не знает, где я нахожусь.
Она перекинула ярко розовую плюшевую сумку через плечо. — Звучит, как прекрасная история для нашей двенадцатичасовой поездки домой.
— Возвращение домой… — Мои глаза уставились в пустую комнату, которая была моим домом в течение последних восьми месяцев. Я не готова вернуться домой и встретиться со всеми от кого я сбежала. Особенно с Мишей. Он может видеть меня насквозь даже лучше, чем зеркало.
— Ты в порядке? — спросила Лила с нескрываемой тревогой в голосе.
Мои губы изогнулись в подобии улыбки. Свое чувство страха я пытаюсь запихнуть в коробку, спрятанную глубоко в моем сердце. — Я прекрасно. Пошли.
Мы выходим из комнаты, неся в руках, последние коробки. Похлопав руками по пустым карманам, я понимаю, что забыла телефон в комнате.
— Подожди. Кажется, я забыла свой сотовый. — Поставив ящик на пол, я побежала обратно в комнату и оглянулась вокруг: мешок с мусором, несколько пустых пластиковых стаканчиков, валяющихся на кровати, и зеркало. — Где же он? — Я заглянула под кровать и в шкаф.
Мягкая мелодия Pink «Funhouse» звучит из-под мешка для мусора. Это мелодия стоит у меня на неизвестных номерах. Подняв мешок, я вижу свой телефон с горящим экраном. Хватаю его, и мое сердце останавливается. Это не какой-то там незнакомый номер, а тот, который я не забила в телефон, когда сменила оператора.
— Миша, — мои руки дрожат не в силах ответить, но и не в силах заставить телефон замолчать.
— Разве ты не собираешься ответить на звонок? — спрашивает Лила, входя в комнату. Ее лицо исказилось от изумления. — Что случилось? Видела бы ты сейчас себя. Такое ощущение, что ты только что увидела привидение.
Телефон перестал звонить, и я спрятала его в заднем кармане шорт. — Мы должны идти. Нам предстоит долгая дорога.
Лила кланяется мне со словами «Да, госпожа» и, схватив меня за руку, тащит к стоянке. Когда мы добрались, наконец, до машины, мой телефон издал звуковой сигнал.
Голосовая почта.
Миша
— Почему Элла Дэниелс такое распространенное имя? — ворчит Итан, ерзая на компьютерном стуле. Закинув ноги на стол, он лениво лазает по интернету. — Этот долбанный список бесконечен, чувак. Я даже сейчас не вижу его конца, — жаловался он, протирая глаза. — Могу я сделать перерыв?
Покачав головой, я шагаю по своей комнате с телефоном прижатым к уху, пиная одежду и прочее дерьмо, валяющееся на полу. Удерживая звонок в главный офис Университета Индианы, я жду ответа, который, вероятно, мне не понравится. Но я должен продолжать пытаться. Я пытался начиная с того самого дня, как Элла исчезла из моей жизни. В тот день я пообещал себе, что найду ее несмотря ни на что.
— Ты уверен, что ее отец не знаете, где она? — Итан откинул голову назад, на спинку офисного кресла. — Клянусь, старик знает больше, чем кажется.
— Если это действительно так, то он все равно ничего мне не скажет, — говорю я, — или его захламленный мозг попросту забит другой неуместной информацией.
Итан покрутился на стуле. — Ты когда-нибудь задумывались о том, что, возможно, она просто не хочет, чтобы ее нашли?
— Каждый день, — бормочу я, — и это делает меня полным решимости, найти ее.
Итан перефокусировал свое внимание на компьютер и продолжил поиск той самой Эллы Дэниелс, среди её многочисленных тёсок в стране. Но я даже не уверен, что она до сих пор в стране.
Секретарь возвращается к телефону и дает мне ответ, который я и ожидал услышать. Это не та Элла Дэниелс, которую я ищу.
— Черт побери! — Сбросив вызов, я кидаю свой телефон на кровать.
— Не повезло? — Оглядывается Итан через плечо.
Я присел на свою кровать, позволив голове уткнуться в сложенные вместе ладони. — Еще один тупик.
— Послушай, я знаю, ты скучаешь по ней и всему, что было, — говорит Итан, стуча пальцами на клавиатуре. — Но тебе нужно взять себя в руки. Все это нытье вызывает у меня головную боль.
Он прав. Я избавлюсь от своей ноющей стороны. Надев черную худи[3] и пару черных ботинок, я обращаюсь к нему. — Мне надо пройтись до магазина, чтобы придти в себя. Ты пойдешь или останешься тут?
Итан опускает ноги на пол и с силой отталкивается прочь от стола. — Да, но нам нужно будет сделать остановочку у моего дома. Мне нужно забрать мои барабаны для сегодняшней репетиции. Ты пойдешь, или по-прежнему бастуешь?
Натянув капюшон на голову, я направляюсь к двери. — Нет, я должен кое-что сделать сегодня вечером.
— Ну что за баран. — Говорит он, протягивая руку к кнопке выключения монитора компьютера. — Все знают, что единственная причина, по которой ты больше не играешь — Элла. Но ты уже должен перестать убиваться по ней.
— Я думаю, что собираюсь… — убрав его руку от кнопки выключения, я искоса смотрю на изображение девушки на экране. У неё те же темно-зеленые глаза и длинные каштановые волосы, как и у Эллы. Но она в платье, да и её глаза не подведены черным лайнером. Она выглядит так фальшиво, притворяясь и пытаясь быть счастливым. Элла, которую я знал, никогда не притворялась.
