– Не тошнит?

– Череп у меня цел, если ты об этом.

В подтверждение своих слов он отхлебнул кофе.

– Может быть сотрясение мозга.

– Если и есть, ничего серьезного.

В течение некоторого времени они играли в молчанку, потом собеседник заметил:

– Можно подумать, ты забыл, как меня зовут.

– Я забыл, как меня зовут. И как тебя – тоже. Не говоря обо всем остальном.

В ответ его оделили участливо-подбадривающим взглядом: мол, не надо волноваться, я с тобой и все под контролем.

– Судя по тому, что я наблюдаю, ситуация далека от истинного трагизма. Ложкой ты пользоваться не разучился – вполне уверенно положил и размешал сахар, уже хорошо. Драться тоже не разучился. Судя по твоим действиям на рынке, все боевые навыки при тебе. Разговариваешь связно, ахинеи не порешь. Не утратил базовых представлений о комфорте – ценишь кофе и горячую воду, тоже радует.

– Я помню, что со мной было вчера, но не помню, что было позавчера и раньше. Там как будто все заметено снегом, и я не могу сквозь него пробиться.

Последняя фраза прозвучала, как та самая ахинея, за отсутствие которой его только что похвалили.

– Похоже на результат колдовства, – задумчиво произнес гостеприимный хозяин. – Выпей еще кофе и расскажи во всех подробностях, что с тобой произошло.

– Может, сначала представишься?

– Потом. Вдруг сам вспомнишь?

Возникло впечатление, что собеседник мухлюет: хочет узнать побольше, придержав до поры свои козыри. Но зачем ему это и в чем тут ловушка?

«Допустим, мне было известно о нем что-то неблаговидное, и он хочет убедиться, что теперь я об этом напрочь забыл?»

Гость молча пил вторую чашку кофе, разглядывая своего визави. Удлиненное, суженное к подбородку лицо обладало несомненным сходством с изящной треугольной маской в нише. Насмешливый рот паяца несколько великоват, зато прямой нос вылеплен безупречно. Глаза подведены, брови выщипаны и тоже подведены, однако за этим сквозило скорее неистребимое актерство, чем присущее мужчинам определенного склада жеманство. Тем более что у него глаза игрока, с которым лучше не связываться. А волосы он выкрасил, надо полагать, ради сходства с флагом, который реет над крышей пресловутого иностранного представительства: иссиня-черный глянец с фиолетовыми и синими прядями. Быть может, ему по роду деятельности так положено?

– Ты дипломат?

– Я глава государства, – небрежно обронил хозяин резиденции. – И в том числе дипломат…

– Какого государства?

– Княжество Лярана. Небольшое, но с интересными экономическими перспективами. Находится в Суринани, в пустыне Олосохар – словно драгоценность, затерянная среди бледно-золотых барханов и Ирбийских скал, похожих то ли на древние руины, то ли на разбитые раковины. Давай сначала о тебе. Расскажи, что ты помнишь.

Не вызывал он доверия. Если б было что скрывать, не стал бы с ним откровенничать… Но в этом никакого смысла: все, что происходило раньше вчерашнего дня, и так скрыто под снегом забвения.

Гость помнил о себе всего ничего, поэтому повествование заняло немного времени.

– Узнаю сонхийских магов! – фыркнул правитель Ляраны. – Так заколдуют, что хоть рыдай, хоть смейся – и при этом запланированного результата все равно не добьются, зато добьются, хм, чего-нибудь другого… Незапланированного и загадочного. Со мной вышла похожая история. Они хотели от меня отделаться и закрыть мне дорогу в Сонхи, а вместо этого, бестолочи этакие, заперли меня здесь на добрый десяток лет. Сам понимаешь, тем хуже для них. Что же касается твоего случая… – Он помолчал, задумчиво разглядывая свои ногти, коротко подрезанные, но покрытые черным лаком с фиолетово-зелеными переливами. – Мне сдается, те, кто это сделал, намеревались лишить тебя знаний и умений по части боевой магии, но получилось у них не ахти что… Хоть ты и позабыл, с какой целью прибыл в Сонхи, сегодня ты сорвал им праздник.

– Кого ты имеешь в виду?

– Ну, не гнупи же. Тех, кто отправил смертницу с «ведьминой мясорубкой» на Кирпичный рынок.

– Гнупи я тоже сорвал праздник… Постой… Я ведь об этом не сказал, откуда ты знаешь?

– От них и знаю. – Длинные насмешливые губы изогнулись в ухмылке. – Паршивцы уже успели нажаловаться, что ты злодейски обидел сиротинушек и отнял крыску.

– Так они подчиняются тебе?! Ты и есть их господин?

– Не вижу смысла отрицать. Еще кофе?

– Зачем ты натравил их на тех больных оборванцев?

– Пардон, маленькая поправка: я натравил их на палачей, которые некогда истязали в моем присутствии дорогого мне человека. Ничего не поделаешь, я злопамятный. – Радужка его глаз изменила цвет, сверкнув хищной желтизной. – Срок давности в данном случае не имеет значения.

– Золотоглазый… Тебя ведь так называют? Или когда-то раньше называли?

– О, смотри-ка, что ты вспомнил! Это мое очень давнее прозвище. Теперь меня зовут Эдмар. Или Тейзург. Второе имя я использую, как фамилию.

– У тебя было еще какое-то имя…

– И не одно, – усмехнулся Эдмар. – Мало ли, что там было в прошлых жизнях и в других мирах, здесь и сейчас это не имеет значения.

Ему, напротив, казалось, что это важно, и он пытался дотянуться до ускользающего воспоминания: словно колючая ядовитая водоросль колышется в толще зеленой воды, и никак ее не схватить… Это видение становилось все более смутным, как будто тебя относит течением в сторону, и вот уже никакого имени, похожего на водоросль, да и сама картинка утратила яркость и осязаемость.

– Теперь твоя очередь кое-что рассказать. Ты знаешь, где я живу?

– Здесь, где же еще? Я уже распорядился, чтобы для тебя приготовили комнаты.

– С какой стати? – Он чуть не поперхнулся кофе.

– Соблюдаю наш договор. – Золотоглазый слегка развел руками, изобразив удивление. – Пусть ты о нем забыл, я не собираюсь пользоваться ситуацией, чтобы выгадать на мелочах. Как твой работодатель, я принял обязательство помимо выплаты гонорара обеспечить тебе стол и кров, а также при необходимости лечение за свой счет.

– Ты – мой работодатель?..

Одно он знал наверняка: видеть этого Эдмара своим работодателем ему хотелось бы в последнюю очередь. Спасибо. Уж лучше в петлю.

– О, у тебя такое выражение лица, словно ты обнаружил у себя в чашке дохлого паука. Или живого, еще того хуже… Позволь полюбопытствовать, в чем дело?

– И я согласился у тебя работать?

– Поскольку ты взял некоторую сумму денег в качестве аванса и прибыл в Аленду, можно заключить, что да. – В глазах у Эдмара, явно наслаждавшегося разговором, плясали бесенята.

«Как меня угораздило?..»

– Польщен, – произнес собеседник светски невозмутимым тоном, словно прочитав его мысли. – Если честно, ты согласился на мое предложение не сразу, и мне стоило немалого труда тебя уговорить. В конце концов ты внял моим доводам, чему я безмерно рад. Полагаю, мне стоит повторить их, чтобы ты вновь принял то же самое решение. И не надо смотреть на меня с таким скептическим прищуром, ты ведь уже приступил к выполнению своей работы.

– Когда?..

– Сегодня, на Кирпичном рынке, когда перехватил убийцу. Тем, кто пытался тебя арестовать, я сказал истинную правду. Давай для начала ты меня выслушаешь. Ты ведь в любой момент можешь разорвать наш контракт и уйти, кто же тебя удержит против воли?

«Вот только идти мне некуда. Обратную дорогу замело снегом».

– Ладно, я слушаю.

Тут же мелькнула мысль, что он совершает ошибку: не стоит слушать Тейзурга, который всегда славился умением кого угодно сбить с толку, да притом не прибегая к магии.

С другой стороны, хорошо бы узнать, что здесь творится. Пусть даже из такого источника.

– Давным-давно в Западной Суринани было княжество Ктарма. Прелестное название «ктарма» на местном наречии значит «жемчужина». Маленькая страна процветала, но потом ее, как водится, завоевали и разорили. Как утверждают легенды, жизнь там была счастливая, истинный золотой век, ибо ктармийцы все поголовно были образчиками добродетели. С полвека тому назад в Суринани появилась тайная организация, называющая себя Ктармой. Та еще жемчужинка. Суть их учения можно вкратце сформулировать как «всех убьем и, когда никого, кроме нас, не останется, заживем счастливо и праведно, радуя богов примерным поведением». У Ктармы есть покровители, которые используют ее против своих оппонентов. Овдаба, извечный конкурент Ларвезы по части геополитических интересов, успела раньше, и теперь посланцы Ктармы регулярно борются против неправедной жизни на ларвезийской территории. Как они это делают, ты уже видел. Та милая дама, с которой ты сегодня свел знакомство, должна была побороть неправедность в масштабах Кирпичного рынка, тем самым приблизив наступление пресловутого всеобщего счастья, да минует нас сия омерзительная напасть.