Литмир - Электронная Библиотека
A
A

Тухачевский не дожил до успехов стратегии блицкрига, но прекрасно понимал ее штабную красоту в сочетании с армейской убойной силой. Еще в 1920 г. свое наступление на Варшаву он организовал по принципам плана Шлиффена. Имитируя удар с фронта, Тухачевский прекрасно понимал, что атака столицы в лоб обрекает войска на большие потери, что и произошло в августе – сентябре 1944 г. Поэтому командующий бросил войска Западного фронта в глубокий охват, оставляя Варшаву далеко позади, но нависая над ней с севера. Польским войскам пришлось, подобно подсолнуху за солнцем, разворачиваться на 90 градусов, не зная, когда же обрушится занесенный молот. Пилсудский в своих воспоминаниях отмечал, что в штабах царила растерянность и эвакуационные настроения, близкие к панике. А разведка ничего вразумительного о планах и дислокации войск противника доложить не могла. Однако «вторая колонна», призванная, как это было при Садовой, появиться на другом фланге польского фронта, не подошла. Конная армия Буденного застряла в двухстах километрах от решающего сражения, осаждая Львов, т. е. вместо маневренных действий занялась позиционной борьбой. В итоге Западный фронт попал под контрудар в самое основание. Причем удар Пилсудский нанес наобум и случайно угодил в незащищенное место. Потому Гудериан и Гот в своих книгах советовали не обращать внимания на тылы и рваться вперед, ибо знали – противник просто не успеет понять, где слабое место у наступающих. Только речь шла о танковых колоннах, действующих по внятному плану. А 27-летний Тухачевский действовал слишком размашисто, без учета того, что командование соседнего Юго-Западного фронта подыгрывать ему не собиралось. Это все равно, если бы танки Манштейна и Гудериана в июне 1941 г. рванулись вперед, а пехота осталась бы на месте, занятая осадой Брестской крепости, прочесыванием лесов в поисках красноармейцев и прочими важными делами. Маршал Кулик тогда бы точно попал в плен, но вот чем закончился бы рейд лихих немецких танкистов?..

Одному из участников учений 1925 г. в Белоруссии запомнилось следующее характерное обращение Тухачевского к присутствующим на разборе командирам: «Советую всем хорошенько вчитаться в замечательную книгу немецкого военного мыслителя фон Шлиффена «Канны». Но тут же предостерег: «Постигайте не только искусство создавать «Канны», но и искусство избегать «Канн». На войне второе нужно не менее первого», – и самокритично сослался на свой опыт похода на Вислу» (13, с. 69–70).

Если бы командиры Красной Армии вняли совету Тухачевского!

В ходе польской кампании были нарушены основополагающие принципы стратегического маневра – концентрация главных сил в нужное время, в нужный момент и (принцип Мольтке – Шлиффена) в нужной для победы диспозиции. Послевоенный анализ, проведенный Тухачевским, показал, что замысел не был порочным. Не хватило материального обеспечения и координации. Упреки в авантюристичности были столь же справедливы, сколь и критика планов блицкрига германских штабов. Когда они удавались, как в 1866 и 1940 гг., критики молчали, когда терпели неудачу, как в 1914 и 1941 гг., начинали петь свою арию про «авантюристичность». В 1920 г. у Тухачевского не было надлежащей власти для концентрации сил и времени для наращивания удара. В 1941 г. все это имелось в избытке. Но… не было уже самого Тухачевского.

Однако идеи не умирают с физическим концом их создателей. Вспомним план наступления Красной Армии 1940 г. Ведь он – зеркальное отображение замысла Тухачевского! Только главный удар перенесли с севера на юг. По плану 1940 г., главный удар наносил Юго-Западный фронт на Краков с поворотом на Данциг, а роль 1-й Конной армии выполняли мехкорпуса с Белостокского выступа. А так та же «шлиффеновская коса» с замахом вокруг главных сил противника. Стратегический почерк, совершенно не присущий ни командованию Красной Армии, ни тем более царской. Ничего подобного из-под пера советских генштабистов больше никогда не выходило. Не та школа. Да ее и не могло быть в 1940 г. после уничтожения основных кадров Генштаба. Потому новый призыв «творчески» позаимствовал чужое. Получается: когда Красная Армия в 1939 г. вышла на демаркационную линию с вермахтом и оперативный отдел Генштаба засел за разработку нового плана, то ничего лучшего, чем замысел Тухачевского, чьи лекции они слушали в академии, изобрести не смог.

Да, критиковать «поход на Вислу» можно и нужно было. Что и делалось. А вот изобрести принципиально другое вместо «авантюристического» плана Тухачевского оказалось делом невозможным. Ну не в лоб же атаковать позиции у Варшавы! Нужен обход – либо на севере, либо на юге, вот и все варианты. Но Тухачевский пытался применить его к польской армии. И только к ней. Войска Западного фронта в 1920 г. двигались вдоль границы союзной Литвы (она воевала с Польшей за Вильнюс) и нейтральной Германии, отсекая польские вооруженные силы от балтийских портов, через которые шла переброска военных материалов из Франции и Великобритании. Все было логично и обоснованно. А молодые операторы, пусть и во главе с опытным, но не хватающим звезд с небес Шапошниковым, применили шлиффеновскую «косу» к германской армии. Потому у них получалась странная вещь: план обрывался на самом интересном месте – когда Красная Армия, после прорыва к Бреслау и поворота к Балтике, подставляла себя под фланговый удар из Силезии, а заодно и со стороны Познани и Варшавы.

Если бы Красная Армия оказалась в клещах между Силезской, Познанской и Варшавской ударными группами противника (а нечто подобное свершилось бы наверняка), то как надлежало бы действовать тогда? Встать в оборону? Продолжать наступать к Балтийскому морю и самим оказаться в окружении…? В своих конспектах операторы, естественно, ничего на сей счет прочитать не могли, а потому ставили жирную точку, мол, война план покажет. В 1945 г. набравшиеся опыта генералы внесли в этот план нужные изменения: одновременно с поворотом к Балтийскому побережью на Берлин и Бреслау бросались «мехкорпуса Тухачевского» – танковые армии, призванные сорвать подготовку противника к контрудару.

Самое удивительное, что даже в наше время планы 1920 и 1940 гг. остались без ясного понимания. Вчитайтесь в следующую оценку плана 1940 г. из монографии «Великая Отечественная война. 1941–1945. Военно-исторические очерки», вышедшей в 1998 г.: «Удар на юго-западном направлении —… на Краков и Бреслау (Вроцлав) позволял отсечь Германию от Балкан, а значит, от основных ее союзников с их источниками нефти и продовольствия» (12, кн. 1, с. 107).

Как-то неловко за авторский коллектив военных историков во главе с генералом В.А. Золотаревым. Достаточно взглянуть на карту, чтобы убедиться, – занятием Южной Польши отрезать Германию от Балкан и ее «основных союзников» – Италии, Румынии, Венгрии – нельзя, ибо основные коммуникации Германии с Балканами идут через Чехию и Австрию. Этот пассаж про Балканы свидетельствует о том, что даже многие десятилетия спустя предвоенное планирование оставалось для военных темным по смыслу. И это только кажется, что планы Тухачевского просты и доступны любому уму.

Впрочем, про «отрезанные Балканы» написано и в плане Стратегического развертывания Красной Армии от 18 сентября 1940 г. Там ставилась задача ударом на Люблин – Краков – Бреслау «отрезать Германию от балканских стран, лишить ее основных (!) экономических баз». Получается, операторы не знали простых вещей: да не везли румынскую нефть в Германию через Карпаты! Проще было гнать нефтеналивные баржи по Дунаю. Или железнодорожными цистернами через Венгрию прямо в рейх. И вряд ли нашелся бы чудак, экспортирующий товары из Турции, Греции, Болгарии, Югославии в Центральную Европу через Южную Польшу.

Итак, план 1940 г. доказывает две вещи: первое – замысел Тухачевского 1920 г. основывался на объективных предпосылках, потому и был воспроизведен в главных своих чертах в последующем; второе – высокий уровень стратегического таланта Тухачевского. Но, разумеется, он не ставил перед собой целей «отрезать» то, что отрезать невозможно. В 1920 г. его «коса» перехватывала снабжение польской армии французским и английским оружием через балтийские порты (Германия оружие через свою территорию не пропускала). Операторы 1940 г. в обоснование своего плана, а на деле «зеркального» отражения замысла Тухачевского, выдумали про какие-то «отрезанные Балканы». И эта чепуха повторяется историками до сих пор.

23
{"b":"264624","o":1}