Иван Васильевич обладал не только отличными деловыми качествами. Природа щедро наградила его находчивостью, чувством юмора. Это нередко помогало ему в жизни и работе. Как-то мне пришлось сидеть рядом с Веневидовым на одном довольно скучном и очень затянувшемся производственном совещании. Выступавшие сменяли один другого, а уставшие слушатели ерзали на стульях, с трудом сдерживая зевоту.

- Хорошо бы циркуль достать, - задумчиво сказал Иван Васильевич.

Я, конечно, спросил, для чего.

- Незаменимое холодное оружие, - совершенно серьезно ответил Веневидов. - Особенно для пробуждения тех, кто любит поспать на совещаниях…

За время совместной работы на заводе мы очень сблизились с Веневидовым, а когда узнали, что принято решение сделать центром вооруженческих работ ЦАГИ и туда переведут конструкторов-вооруженцев, наш контакт стал еще теснее. Да это было и понятно: обе секции - мою и Веневидова - перевели с завода в конструкторский отдел сектора опытного самолетостроения (КОСОС), причем переводили не только людей, но и станочный парк. Нам предстояло и дальше работать в тесном контакте, а значит, надо было держаться вместе.

Решение о переводе состоялось в конце августа 1931 года, а уже к первому октября наши секции полностью перебазировались в ЦАГИ.

Наша ОЭЛ

ЦАГИ смело можно назвать центрам, где зарождалась советская авиация. [83]

ЦАГИ был основан в декабре 1918 года при непосредственном участии Владимира Ильича Ленина, который уже на заре Советского государства гениально предвидел необходимость создания комплексной научно-исследовательской организации, обеспечивающей неуклонное развитие инженерной мысли в области воздушного и морского флота.

Руководить институтом был приглашен Николай Егорович Жуковский. Ему поручили привлечь лучшие инженерные и научные кадры. Благодаря заботе Жуковского в ЦАГИ сосредоточилось много замечательных умов. Именно там проводились всевозможные научные исследования, впоследствии ставшие широко известными во всем мире. Достаточно сказать, что с ЦАГИ связаны работы Н. Е. Жуковского, академика С. А. Чаплыгина и профессора В. П. Ветчинкина, деятельность выдающегося авиационного конструктора А. Н. Туполева и многих других.

Институт быстро стал на ноги и уже к тридцатым годам превратился в солидную организацию, создавшую первые серийные самолеты для воздушного флота и быстроходные глиссеры для морского флота.

Уже в тридцатых годах ЦАГИ представлял мощную комплексную научно-исследовательскую организацию с большим конструкторским бюро, возглавляемым А. Н. Туполевым. Институт имел хорошую производственную базу и завод «ЗОК» для постройки опытных самолетов.

В тот период ЦАГИ занимал небольшую территорию, но, несмотря на это, располагал хорошей экспериментальной базой - имел аэродинамические трубы для испытания моделей самолетов и гидроканал для отработки обводов морских кораблей и лодок для гидросамолетов.

Продувки моделей самолетов в аэродинамических трубах обеспечивали быструю отработку рациональных аэродинамических форм и их элементов, что было необходимо для увеличения скоростей отечественных машин.

Аэродинамические трубы различных назначений и размеров, встроенные в здание, размещались на нескольких этажах. Корпус с аэродинамическими трубами включал в себя помещения, где велись теоретические работы по аэродинамике. Дом, в котором находилась экспериментальная лаборатория, был увенчан высокой башней прямоугольного [84] сечения с большим ветровым двигателем. Гидродинамическая лаборатория «Гидроканал» представляла собой длинное одноэтажное строение, внутри которого находился канал, заполненный водой. Здесь же готовились модели кораблей из парафина.

Размещавшийся напротив завод «ЗОК» являлся для конструкторских бюро и лабораторий производственной базой, способной строить самолеты различных назначений.

Здесь, кстати сказать, строились гигантский восьмимоторный самолет «Максим Горький» (АНТ-20), машины АНТ-25 (РД), совершившие беспосадочный перелет из Москвы в США, и первый двухвинтовой геликоптер «Омега» по схеме профессора Бориса Николаевича Юрьева.

Начальником экспериментальной аэродинамической базы являлся Григорий Харлампиевич Сабинин, автор ряда ветросиловых установок, широко распространенных в народном хозяйстве СССР.

С периодом тридцатых годов связано появление работ по аэродинамике высоких (сверхзвуковых) скоростей. В них принимали участие мой друг Александр Петрович Кожевников и совсем молодой в то время Мстислав Всеволодович Келдыш, ставший в дальнейшем президентом Академии наук СССР.

В экспериментально-аэродинамическом отделе (ЭАО) и в отделе особых конструкций (ООК) разрабатывалась техническая новинка того времени - одновинтовой геликоптер, явившийся прототипом современных вертолетов. По схеме профессора Юрьева, ставшей впоследствии классической, в ЦАГИ был построен первый геликоптер (вертолет) ЦАГИ-ЭА-1. Первый полет на нем 14 августа 1932 года совершил инженер Николай Михайлович Черемухин - мой преподаватель в академии имени Н. Е. Жуковского.

Советская наука развивалась своим, самостоятельным путем. Но уровень ее развития уже тогда был значительно выше, чем за рубежом. И не случайно ученые из капиталистических стран приезжали в ЦАГИ. Здесь было чему поучиться и на что посмотреть.

Когда я перешел в ЦАГИ, то сразу обратил внимание, что все сооружения в институте выполнены на уровне передовой строительной техники того времени. Особенно меня поразило оборудование лабораторий. Все было [85] сделано так оригинально и талантливо, что вызывало восхищение.

Когда наши секции перешли в ЦАГИ, институт уже разросся настолько, что из него постепенно выделилось несколько совершенно самостоятельных организаций. Наши секции поступили в распоряжение конструкторского отдела сектора опытного самолетостроения, возглавляемого А. Н. Туполевым. В этом отделе вооружение самолетов было организовано следующим образом:

1. Были созданы специализированные бригады по разработке образцов стрелково-пушечного и бомбардировочного вооружения.

2. В каждой основной самолетной бригаде были организованы специальные вооруженческие группы. Бригаду тяжелых самолетов возглавлял В. М. Петляков, две бригады средних самолетов - А. А. Архангельский и В. М. Мясищев, бригаду морских самолетов - И. И. Погосский.

3. Для предварительных увязок по вооружению, выполненному по заданиям Главного конструктора А. Н. Туполева, была создана независимая от специальных бригад группа из пяти человек, возглавляемая инженером И. П. Толстых.

4. Параллельно с созданием специализированных бригад была организована отдельная экспериментальная лаборатория (ОЭЛ) со своей небольшой, но независимой производственной базой, тиром, складом оружия и боеприпасов. Ее начальником назначили автора этих строк.

5. Вооруженческие мастерские завода имени Менжинского были превращены в цех завода ЦАГИ ОЗ). Заместителем Андрея Николаевича Туполева по вооружению самолетов был назначен Александр Васильевич Надашкевич, кстати сказать, наш непосредственный начальник.

* * *

Я даже не подозревал, что руководство лабораторией окажется таким сложным и хлопотным делом. После переезда в ЦАГИ на каждого из нас и на меня тоже обрушилась лавина организационных вопросов и неотложных мероприятий. Одним из самых первостепенных было устройство тира для отстрела действующих макетов стрелковых установок, размещение боеприпасов, а также подбор надежной охраны. Для начала меня вызвал Александр [86] Васильевич Надашкевич и выразил недовольство вахтерами, охраняющими тир.

- Нет никакой бдительности, - в сердцах говорил он. - В тир все ходят, как к себе домой. Несколько раз я заставал там совершенно посторонних людей. Безобразие!

Возразить было нечего. Наш тир размещался в подвальном помещении под административным корпусом ЦАГИ, там же находилась парикмахерская. Часто бывало, что посетители, пришедшие в парикмахерскую, по ошибке попадали к нам. Наиболее любопытные задерживались, чтобы посмотреть, как идет стрельба. А вахтеры, видимо, считали, что присутствие на испытаниях небритых личностей является одним из элементов опыта, и даже не интересовались, что это за люди. Нам, увлеченным работой, тоже было не до них. Надашкевич был абсолютно прав. Надо было принимать срочные меры. В тот же день я собрал всех вахтеров и провел с ними соответствующую беседу. Не поручусь, что она была составлена в изысканных выражениях, но в том, что она дошла до аудитории, мы убедились очень скоро. Одной из первых жертв бдительности вахтеров стал сам Александр Васильевич. Вахтер не пропустил его в тир только потому, что Надашкевич показался ему похожим на одного из парикмахеров…