Натянул на голову легкую шапочку. Разгладил. Места у висков и затылка сразу же прилипли к коже. Подошел к зеркалу. Сашка прав, парик можно смело считать вершиной искусства. У меня на голове топорщился самый натуральный седой бобрик. Сколько я ни вглядывался, так и не мог понять, где кончается моя кожа и начинается парик.

Сашка подал накладной живот:

– Последнее усилие… И учти, из гаража нужно выехать в полшестого. Кивнул на сложенные вместе белую рубашку и синие с тройными лампасами брюки от пижамы «Адидас», сверху лежали очки в черепаховой оправе.

– Для солидности. Не бойся, они без диоптрий. Обычные стекла…

Накинув рубашку, я с сомнением взял брюки. На живот они налезли с трудом, резинка натянулась до предела. Мой собственный пиджак на животе, конечно, теперь не сходился.

Взглянул в зеркало. Оттуда на меня смотрел не имевший со мной ничего общего человек лет пятидесяти. Такой человек мог быть начальником отдела снабжения. Или, допустим, директором кинокартины. Впрочем, он мог быть кем угодно.

– Есть хочешь? – спросил Сашка.

– Поем в дороге.

– В машине. Кстати, я тебе заварил чай в термосе. Надень кроссовки. Когда я надел кроссовки, сказал: – И послушай. Из моей квартиры выйдешь один. Выведешь машину, гараж запри. Ключ от гаража останется у тебя. Когда их отвезешь, внешность не меняй. В Москву возвращайся в том же виде – в парике, с животом и в очках. Как только въедешь в Москву, позвони мне из первого же телефона-автомата. Я скажу, что дальше. Без моих указаний ничего не делай.

– Ясно. Деньги понадобятся?

– Возьми полсотни. На всякий пожарный. – Подождал, пока я положу в карман две двадцатипятирублевки. Протянул две уже знакомые мне книжечки. Это права и техпаспорт на Семенова. Свои документы оставь. Сейчас доедешь до Лесной. Там есть маленькая химчистка. Ближе к Новослободской. Встанешь возле. Ребята обещали подойти в шесть.

– Как я их узнаю?

– Я их не видел. Зовут Юра и Женя. Других данных у меня нет. Им известно, что тебя зовут Игорь Кириллович. И что у тебя светло-серая шестерка.

– Считаешь, этого достаточно?

– А что еще нужно? Назовутся, посадишь. И возьми поесть. Возьми, возьми. В дороге можешь не купить.

Вместе сделали бутерброды с сыром и колбасой, положили их в два полиэтиленовых пакета. Сунув по пакету в боковые карманы пиджака, я прихватил термос, кивнул на прощание и вышел из квартиры.

Ровно без пяти шесть я остановил машину у химчистки на Лесной. Улица была пуста. Через минуту к остановке, находившейся впереди, подошел трамвай. Сошло три человека. Никто из сошедших в мою сторону даже не посмотрел. Решив не ломать голову, я позавтракал. Завтрак был простым – я налил в крышку от термоса чай и достал из пакета бутерброд с сыром. Подумал: Сашка явно перебрал с предосторожностями. Меня давно уже раздражала его слабость – он любил темнить. Впрочем, плевать, я готов к самому утомительному пути. Парик и пояс с накладным животом особых хлопот мне не доставляют, из окошка со спущенным стеклом тянет утренней свежестью, я молод. И даже если на горизонте появятся заботы, они будут вполне устранимы. Ко всему прочему у меня есть Алена, при одной мысли о которой все становится прекрасным и легко достижимым. Конечно, Сашка излишне затемнился, но знаю совершенно точно – он никогда не подставит меня под удар. А это главное. Снова придя в хорошее расположение духа, включил магнитофон. В этот момент из остановившегося впереди трамвая выпрыгнули два парня.

На вид им было под тридцать. Один, довольно высокий, выглядел мягко-упругим. В его лице, в коротких темных волосах, даже в походке было что-то кошачье. Второй, коренастый длинноволосый блондин, если чем и выделялся, то только ровным густым загаром. Подождав, пока трамвай уйдет к Белорусскому, – мне показалось, парни ждали слишком уж долго, – оба перекинули через плечо спортивные сумки и двинулись в мою сторону. На высоком были застиранные джинсы, черная футболка и обвязанный вокруг горла серый пуловер. На коренастом – бежевые вельветовые брюки и голубая нейлоновая куртка.

Подойдя к машине, высокий пригнулся:

– Простите, вы Игорь Кириллович?

– Игорь Кириллович.

– Доброе утро. Я Юра, это Женя. Можно к вам?

Других Юры и Жени, способных предположить, что я – Игорь Кириллович, в природе существовать не могло. Я кивнул:

– Садитесь.

Пока они по очереди влезали в машину, я изучал их в зеркале. Самые обычные парни. Забравшийся последним коренастый Женя хлопнул дверцей и посмотрел на соседа. Тот пожал плечами. Поставил сумку под ноги. Мы довольно долго молчали. Наконец я спросил:

– Куда едем?

– На Минское шоссе, – сказал Юра.

– Просто на Минское шоссе?

– Просто на Минское шоссе. Там мы скажем.

Сашка меня предупредил: хозяевами во время поездки будут они. Поэтому, включив без лишних слов мотор, я стал выбираться на Кутузовский. Ехать старался аккуратно, особенно вблизи возможных постов ГАИ. Музыку не выключил, впрочем, кассета скоро кончилась. С заднего сиденья не раздавалось ни слова. Я тоже молчал. Так, в молчании, мы проехали весь Кутузовский и Можайку.

На Минском, сразу после кольцевой дороги, Юра сказал:

– Скоро будет мотель. Остановите там ненадолго.

До мотеля было еще довольно далеко. Потянулась типичная пригородная местность – с заборами, пустырями, редкими строениями, полями… Дождавшись, пока слева покажется знакомое высотное здание, я занял правый ряд.

Юра склонился ко мне:

– Можно встать в кустах?

– Где именно?

– Вон там, – показал он. – Радиатором к трассе.

Я всмотрелся: впереди полоска кустов, несколько деревьев. Подъехав и развернувшись, подал машину задом, загнал в кусты.

– Постоим немного и поедем дальше. Ничего?

– Ничего.

Сменив два раза кассету, я сделал вывод: мотель моих спутников не интересует. Они следят за машинами, идущими из Москвы. Прошло, наверное, около часа, когда сидящий прямо за мной Женя кхекнул. Я посмотрел вперед: мимо плывет длинный трейлер. На серебристом кузове синеют большие, около метра высотой, стилизованные буквы: «Мосгортрансагентство». Ниже чуть мельче: «Междугородные перевозки». Ни номера, ни тех, кто сидит в кабине, я заметить не успел. Фура шла около ста двадцати в час. Вообще-то ничего особенного, трейлеры всегда идут на такой скорости.

Юра опять склонился ко мне:

– Игорь Кириллович, нам за этим трейлером.

Подгадав интервал, я резко выехал на шоссе.

Примерно через полкилометра Юра заметил:

– Желательно идти ровно. Не отставать, но и не приближаться.

Не так это просто, подумал я, идти ровно. Трейлер пока еще виден. Между нами не меньше десяти машин. Такие фуры, как правило, жмут по трассе, ничего не замечая. Им все нипочем. Но моя шестерка – не фура.

Обогнав несколько легковушек, я наконец поймал скорость, пристроившись в общий поток. Спросил:

– И долго мы будем так идти?

Мне показалось – они не сразу нашлись, что ответить. Около минуты в машине стояло молчание. Наконец Женя ответил:

– Примерно до Смоленска.

До Смоленска… Это три с половиной часа езды. В лучшем случае. Я слегка повернул голову к своим спутникам, сказал:

– Прилично.

– Ничего не поделаешь. Нам нужно пересесть на этот трейлер, – пояснил Юра.

– А до Смоленска пересесть нельзя?

– Сначала мы должны переговорить с водителем. Тут, на трассе, сами видите, не до переговоров. А за Смоленском у них стоянка.

– Он там два часа будет стоять, – добавил Женя. – Все спокойно решим.

Пожалуй, они правы, подумал я. Шоссе забито. К тому же я не представляю, что за переговоры они собираются вести, чтобы пересесть на трейлер. Ладно, это их заботы. Моя забота – держаться за трейлером до Смоленска. Пока я чувствую себя свежим. Но за баранкой я с половины шестого. Сейчас без двадцати восемь, скоро наверняка наступит жара. Три с половиной часа по жаре, да еще без остановок, не шутка. Впрочем, мне ведь приходилось делать и не такие перегоны. Потерпим. Если ехать без задержек, мы должны проскочить Смоленск в начале двенадцатого. Не самый худший вариант. Особенно, если они действительно отпустят меня на той стоянке.