Операция должна была начаться утром 23 апреля прорывом обороны противника юго-восточнее Брно. Главный удар наносили войска 53-й армии. В образовавшийся прорыв намечалось ввести 6-ю гвардейскую танковую армию генерала А. Г. Кравченко для охвата Брно с северо-востока. С юго-востока город окружила 1-я гвардейская конно-механизированная группа генерала И. А. Плиева. Боевые действия наземных войск обеспечивали с воздуха истребители, бомбардировщики и штурмовики 5-й воздушной армии генерала С. К. Горюнова.
* * *
В ночь на 23 апреля 1945 года представители Ставки маршалы Тимошенко и Ворожейкин на автомашинах следовали на передовой командный пункт 2-го Украинского [257] фронта в район юго-восточнее Брно. Их сопровождали порученцы и личная охрана. К господствующей высоте, на которой располагался КП, добирались скрытно, с использованием всех мер маскировки и предосторожности. Ехали с потушенными фарами по узким темным дорогам, проходившим по лесам или высоким виноградникам. Ориентиров - почти никаких.
В назначенном месте колонну встретил офицер - представитель командующего фронтом. Колонна двинулась быстрее и вскоре прибыла на конечный пункт. С. К. Тимошенко и Г. А. Ворожейкин направились в блиндаж командующего фронтом. Полковники Тюхов и Постников находились при них. По указанию Г. А. Ворожейкина Павленко отправился на передовой командный пункт 5-й воздушной армии, находившийся на обратных скатах той же высоты. На ПКП находился начальник оперативного отдела штаба 5-й воздушной армии полковник С. Н. Гречко с группой офицеров-авиаторов и радиостанцией.
Петр прибежал сюда, когда полковник Гречко отдавал последние указания подчиненным. Он приветливо помахал рукой капитану, а сам схватил микрофон и начал по рации вызывать кого-то для уточнения задачи. Петр всегда с уважением наблюдал за работой Степана Наумовича, восхищался его умением управлять большими силами авиации в воздухе. Он знал Степана Наумовича еще до войны и многому научился у него. Полковник был очень строен, выше среднего роста, с тонкими красивыми чертами лица, черными, всегда аккуратно причесанными волосами. Говорил он спокойно, негромко, не спеша, взвешивая каждое слово. В этом человеке сочетались многие достоинства: знание дела, требовательность, быстрота в решении любого вопроса, расторопность, инициатива. И если ко всему этому прибавить его неутомимость в работе, то станет понятным, за что уважали полковника Гречко начальники и любили подчиненные.
Степан Наумович считался одним из лучших специалистов в организации и выполнении массированных ударов по важным объектам противника и управления ими в боях. Впоследствии С. Н. Гречко стал крупным военачальником - генерал-полковником, первым заместителем командующего Московского округа ПВО. [258]
На ПКП Павленко уточнил график построения авиационной подготовки наступления и авиационной поддержки атаки, количество бомбардировочной и штурмовой авиации, привлеченной для поддержания наземных войск в первый день операции, порядок получения новых данных о противнике от экипажей воздушной разведки. Поблагодарив офицеров-авиаторов, он возвратился по длинному ходу сообщения к представителям Ставки. Маршалы, стоя в глубокой ячейке, наблюдали в стереотрубы за местностью, которая через несколько минут станет полем ожесточенного сражения. Но пока это был вполне мирный пейзаж. Ничто не выдавало того, что здесь притаилось и замаскировалось множество живой силы, танков, орудий, минометов, пулеметов.
Г. А. Ворожейкин выслушал порученца.
- Хорошо, - сказал Григорий Алексеевич, - план боевого применения поддерживающей авиации мне ясен. Немедленно передайте полковнику Гречко, чтобы все удары, запланированные в районе города Брно, наносились только по ясно видимым с воздуха объектам и целям фашистских танков, пехоты и артиллерии. По войскам противника, находящимся на территории фабрик и заводов, ударов авиацией не наносить{31}.
Через пять минут эти указания маршала авиации Ворожейкина были переданы по назначению.
Утро 23 апреля в районе южнее Брно выдалось ясное. Видимость с каждой минутой улучшалась. В назначенное время началась мощная артиллерийская и авиационная подготовка, за которой последовала атака вражеской обороны. Наша пехота, наступая за танками при непрерывной поддержке с воздуха, успешно продвигалась в направлении Брно. Противник упорно сопротивлялся (особенно в районах, где уцелели его опорные пункты), то и дело переходил в контратаки, стремясь сдержать натиск советских войск. Но группы наших бомбардировщиков и штурмовиков появлялись над полем боя и наносили сильные удары по скоплениям врага.
В этой сложной наземной и воздушной обстановке руководить многочисленными группами самолетов, одновременно действовавшими над полем боя, было невероятно трудно. Без промедления удовлетворяя [259] просьбы танкистов и пехотинцев о поддержке с воздуха, приходилось так ставить задачи бомбардировщикам и штурмовикам, так наводить их на цели, чтобы противник понес максимальные потери, а промышленные объекты, которые здесь встречались чуть ли не на каждом километре, не понесли ущерба.
В задачу капитана Павленко входило держать постоянную связь с оперативной группой воздушной армии и своевременно информировать представителей Ставки о действиях авиации в полосе наступления каждого корпуса и даже дивизии, докладывать свежие данные воздушной разведки, результаты бомбовых и штурмовых ударов. Очень часто он стремглав бежал к авиаторам за новыми сведениями или с очередным приказанием. И всякий раз у небольшого окопа стоял офицер-оператор с микрофоном, слышались спокойные и четкие слова команды, адресованные командиру - руководителю полетов, или ведущему группы боевых машин в воздухе, или офицеру наведения самолетов на цели, находящемуся в наступающих войсках.
- Я «Байкал-один», я «Байкал-один», - обычно начинал авиационный наводчик, - для «Рубина-пять» задачу подтверждаю прежнюю.
Или:
- «Сокол-пять», «Сокол-пять», танки подходят к заводам, действуйте по запасной цели. Удары только по наблюдаемым целям. Как поняли? Прием.
Развивая успех, наши стрелковые части при непрерывной поддержке с воздуха групп штурмовиков и бомбардировщиков на второй день операции повели непосредственное наступление на Брно. На подступах к городу они овладели Праценскими высотами. Несмотря на тяжелые бои на этих высотах, советские воины сумели спасти от разрушения исторические памятники, в том числе памятник «Русским воинам, павшим в боях на полях Аустерлица в 1805 году» и небольшой домик-музей, созданный в честь знаменитой битвы. В часы относительного затишья представители Ставки маршалы Тимошенко и Ворожейкин посетили это памятное место. Знакомясь с реликвиями в домике-музее, они осмысливали события, которые происходили здесь сто сорок лет назад. Лица маршалов были суровы и сосредоточенны. Они внимательно осматривали реквизит русского солдата, вооружение русских войск, их боевые [260] построения на поле битвы. На душе было тягостно. Все молчали. Первым заговорил Тимошенко:
- Вот посмотрите на эти цифры. Какие огромные потери понесли русские войска под Аустерлицем! А почему? Что, русский солдат плохо воевал? Нет! Напротив, русские всегда были храбрыми, отважными воинами!
- Причин неудач много, и одна из них - порочная линейная тактика, - сказал Ворожейкин. - Да и вооружение оставляло желать много лучшего. А что касается командования русскими войсками, то оно было не хуже, чем у французов. Ведь здесь, под Аустерлицем, воевали прославленные полководцы: Кутузов, Багратион.
- Совершенно справедливо, - согласился Тимошенко, - но главную скрипку играли не они. Верховным главнокомандующим здесь был сам, молодой еще годами, император Александр, который в военном деле не очень-то разбирался.
Порученцы внимательно слушали маршалов.
- Да, конечно, и Великая Отечественная не обошлась без жертв. Но скоро война закончится, мы уже, по сути, выиграли ее. Опыт получили большой, уроки извлекли немалые. - Тимошенко подошел к Петру, взял его под руку. - Вот вы, капитан, когда кончится война, сразу же идите учиться. Постарайтесь поступить в академию имени Фрунзе. В ней многому научитесь, а главное - побеждать малой кровью.
