Поползает на животе вдоль переднего края, иногда под градом пуль и осколков мин противника, пересчитает воронки от бомб, где это возможно, поговорит со многими солдатами, младшими командирами и офицерами и в конце концов выяснит, что никаких ударов по своим не было. Зато нередко видел, какой большой урон наносили наши самолеты войскам противника непосредственно на переднем крае.

Иногда Ворожейкин разрешал Петру прямо с поля боя следовать к маршалу Толбухину и лично ему докладывать результаты расследований. В случаях, когда советские самолеты наносили снайперские удары по живой силе и огневым средствам противника, находящимся в непосредственном соприкосновении с нашей пехотой, и при этом не причиняли ей никакого вреда, лицо Федора Ивановича расплывалось в улыбке и он довольным тоном произносил:

- Батенька мой! Вот видите, как точно бьют наши самолеты, любо-дорого. Это очень хорошо, наша пехота имеет возможность сразу же использовать удары авиации для продвижения вперед. Передайте мой привет и благодарность Григорию Алексеевичу.

Таков был Федор Иванович Толбухин, таким Павленко его запомнил на всю жизнь.

* * *

…Из кабинета командующего фронтом вышел маршал авиации Ворожейкин и быстро направился к своей машине. Петр последовал за ним. Прибыв в штаб-квартиру, представитель Ставки поставил капитану задачу:

- Готовьтесь снова ехать в Будапешт. На этот раз для разведки и доклада обстановки прямо с поля боя. Дело для вас не новое, и надеюсь, справитесь с ним.

- Постараюсь, товарищ маршал авиации!

- Так вот, рано утром я улетаю на самолете в Ясапати к Горюнову. Нужно решить с ним вопрос о помощи Судцу. Обстановка складывается так, что в полосе четвертой гвардейской нужно немедленно сосредоточить усилия всей штурмовой авиации двух воздушных армий. Танковую группировку противника, рвущуюся к Будапешту с юго-запада, необходимо разгромить во что бы то ни стало. Штурмовая авиация может и должна сыграть в этом главную роль. На ее плечи ложится вся ответственность. Вы поняли? [186]

- Понял.

- Ну если поняли, тогда слушайте дальше. С рассветом срочно выезжайте в четвертую гвардейскую армию. В районе севернее Эрда встретитесь с начальником оперативной группы воздушной армии. С ним находите» радиостанция. Вы будете пользоваться ею. Все данные по радиообмену со штабами и соединениями штурмовой авиации семнадцатой и пятой воздушных армий у этого офицера. Со мной связь держите через радиостанцию командующего пятой воздушной армией.

- Отдайте ему распоряжение, а то не разрешит.

- Разрешит. Предупреждаю, обстановка очень серьезная. Окруженные в Буде войска противника, несомненно, поведут наступление на юг, навстречу своим спасителям. Вы можете оказаться между «наковальней и молотом». Так что будьте внимательны, осторожны. Главное, не упустите момента, когда фашисты предпримут решительные действия. Постоянно докладывайте мне обстановку на поле боя. Держите тесную связь с офицерами наведения авиации, которые находятся в войсках, обороняющихся на этом направлении. От них то вы и сможете получить подробные сведения о действиях танков противника. Передайте начальнику оперативной группы и всем офицерам наведения, что самая главная задача в этих боях - уничтожение вражеских танков, повторяю - танков! Основным средством для их уничтожения будут штурмовики. Поэтому в необходимых случаях разрешаю начальнику оперативной группы от моего имени перенацеливать прибывающие группы «илов» на танки, находящиеся на поле боя. Ну, если нет вопросов ко мне, отправляйтесь. Желаю успеха.

Еще не рассеялась утренняя дымка в районе Дуная, когда машина капитана Павленко покинула Пакш и покатила на север, к венгерской столице. С ним, как всегда, были опытные боевые товарищи - Алексей Яцына, Григорий Михайлюк и Давид Едиберидзе.

Впереди показался Дунафельдвар. Справа от городка - разрушенный мост через Дунай. Советские саперы успели частично восстановить его, так что можно было перебраться на ту сторону.

- Ну как, махнем через мост или поедем прямо? - спросил Едиберидзе.

- Попробуем проехать по этой стороне, - решил [187] капитан. - Фашисты вроде бы еще не прорвались сюда, но не будем рисковать.

Машина на полной скорости устремилась к Дунапентеле. На дороге не было ни души.

Через полчаса достигли города. По-прежнему вокруг пустынно. Только на дороге и по ее обочинам множество следов от гусениц.

- Что это может означать? - спросил Павленко сержантов. - Давид, остановите машину!

Не успел капитан открыть дверцу, как Яцына громко закричал:

- Танки! Вон там на берегу, смотрите туда!

- На улице тоже, - добавил Михайлюк.

- Вижу. Немецкие. Быстрее назад! - приказал Павленко шоферу.

Едиберидзе мигом развернул машину и погнал назад. Вслед им ударили из танков, укрывшихся в засаде у придорожных холмиков. Снаряды падали то позади, то с боков маленького, мчавшегося на предельной скорости «виллиса». Осколки со свистом проносились мимо.

«Ну вот, следующий снаряд наш, - думал Петр, - и тогда крышка».

- Жми, Давид, жми! - кричали сержанты.

Едиберидзе прямо-таки сросся с баранкой, выжимал из машины все, что мог. «Виллис» бросало из стороны в сторону, словно катер на волнах. Казалось, не будет конца этой бешеной гонке.

Удалось- таки скрыться из поля зрения врага. Стрельба прекратилась. Все облегченно вздохнули. При въезде в городок Дунафельдвар «виллис» остановил офицер-артиллерист. Удивленно посмотрев на разведчиков, спросил:

- Что это на вас лица нет?

- Попадете в такой переплет, и на вас не будет.

- Ездили на разведку, что ли?

- Получилось вроде разведки.

- Что там, в Дунапентеле?

- Фашистские танки.

- Много?

- Да десятка четыре, наверное, а может, и больше. Точно подсчитать не удалось, не успели.

- Понимаю. Это по вашей машине такую пальбу открыли? Здесь все слышно было. [188]

- Угадали.

- Ничего, пусть только сунутся сюда, мы их как следует угостим.

Севернее городка, по обеим сторонам дороги, быстро занимала огневые позиции какая-то наша противотанковая артиллерийская часть, ощетинившись длинными стволами орудий. Офицер говорил неспроста. Фашистам здесь несдобровать.

Переправившись по дунафельдварскому мосту на восточный берег Дуная, разведчики медленно поехали по сильно разбитой дороге вдоль реки на север. Миновали населенный пункт Дунавече, занятый нашими войсками, и покатили дальше.

В полосу 4-й гвардейской армии капитан Павленко со своими спутниками прибыл вечером того же дня. Начальника оперативной группы воздушной армии подполковника А. Смирнова с радиостанцией и радистами разыскал севернее Эрд, откуда до окруженных гитлеровских войск было рукой подать.

Обстановка на фронте накалялась с каждым часом Сотни фашистских танков, повернув на север, пробивались к Буде. Зажатые в кольце гитлеровцы предприняли попытку прорваться на юго-запад. Войска 4-й гвардейской армии оказывали упорное сопротивление наступавшему врагу. Но соотношение сил было очень неравным, и гвардейцы вынуждены были отходить.

Кровопролитные бои развернулись на направлении Адони-Саболч - Барачка. День и ночь в этом районе не умолкали орудийные выстрелы, взрывы гранат, снарядов и противотанковых бомб. Повсюду чернели столбы дыма. Это горели фашистские танки, десятки танков.

На пути врага стеной встали воины 4-го механизированного и 5-го кавалерийского гвардейских корпусов, летчики-штурмовики 5-й и 17-й воздушных армий. За один лишь день 22 января они уничтожили свыше ста гитлеровских танков. В воздушных боях было сбито тридцать шесть вражеских самолетов, из которых почти половину уничтожили летчики эскадрильи истребителей, которой командовал один из прославленных воздушных асов 17-й воздушной армии Герой Советского Союза гвардии капитан А. Колдунов{19}. [189]