Это удалось узнать немного позже.
Ликвидация гитлеровцев в западной части Пешта осуществлялась советскими войсками вплоть до 18 января. Эту задачу выполняли части 30-го стрелкового, 18-го гвардейского стрелкового корпусов и 7-го армейского корпуса румын. Их поддерживали летчики 5-й воздушной армии. Для осуществления взаимодействия с пехотой на командные пункты корпусов и некоторых дивизий направили представителей от соединений штурмовой авиации. По просьбе общевойсковых командиров они вызывали штурмовиков и наводили их на опорные пункты или огневые точки противника, оборудованные в окнах и на крышах домов. Самолеты наводили командиры стрелковых частей. Обозначение переднего края или местонахождения советских войск, а также целеуказание осуществлялись по заранее разработанному коду цветными ракетами, трассирующими пулями, дымовыми цветными шашками и другими средствами.
Выбрав удобный момент, разведчики поехали в подразделения 30-го стрелкового корпуса, которые добивали гитлеровцев, засевших в домах на одной из улиц Пешта. Сюда части вызывали «илы» для нанесения ударов по огневым точкам.
Подъехав к большому серому дому, остановились. Впереди гремел бой. Капитан Павленко вышел из машины и направился к группе бойцов. Познакомились. Закурили. Заговорили о наших самолетах. Командир штурмовой группы сержант Т. Рахматулин сообщил, что вчера и сегодня утром «илы» штурмовали опорные пункты на этой улице. Бомбы и снаряды ложились точно в цель.
- Бывает, и по своим бьют? - спросил Петр сержанта.
- Бить не бьют, а пикировать пикируют.
- Как так пикируют?
- А очень просто, летят и пикируют, летят и пикируют. И точно на нас. Мы им навстречу ракеты пускаем, огнеметом указываем цель, а они все пикируют.
- А убитые или раненые были? - допытывался капитан.
- Да нет, таких не было. [177]
- Постоянные сигналы для связи с нашими самолетами имеете?
- Для чего это?
- Чтобы не стреляли по вас.
- Никаких у нас сигналов нет. Мы их сами придумываем.
Подобные разговоры состоялись в других подразделениях. Стало ясно, что сигналы взаимного опознавания сухопутных войск и авиации, а также обозначение переднего края кое-где отсутствуют, солдаты занимаются самодеятельностью. Повинны в этом штабы стрелковых и авиационных частей. Вот самолеты и пикировали иногда на свои подразделения, чтобы уточнить, кто находится внизу. Отсюда и жалобы на них. Так была разгадана вторая загадка.
Павленко направился к машине. На полпути его встретил сержант Яцына.
- Мы нашли во дворе полуживого ребенка, - сказал он хмуро. - Куда его отправить?
- Пойдем посмотрим.
Вошли во двор. Фашистов отсюда уже выбили. Девочка лет пяти лежала на коленях у Едиберидзе и чуть дышала.
- Нужно обогреть ее и накормить, - сказал капитан сержантам.
Разведчики поднялись на второй этаж и вошли в комнату. На кровати лежала женщина, видимо, больная. Рядом с ней - маленький ребенок. В комнате не убрано, доски, мусор.
Девочку положили на кровать, затопили печку, заткнули дыры в окнах.
- Едиберидзе, несите сюда наши продукты. Приготовьте ужин, согрейте чай. Чтобы все были накормлены! - приказал Петр. - Мы с Михайлюком поищем врача.
Не прошло и часа, как в комнате стало тепло и чисто. В чугунной печке потрескивали сухие дрова, где-то добытые Яцыной. На конфорке стояла кастрюля с кашей, которую приготовил из концентратов Давид Едиберидзе. На столе разложили консервы, сгущенное молоко, колбасу, хлеб.
Вскоре возле больной женщины и детей сидел врач. У матери оказалось воспаление легких и голодный обморок. Дети ослабли от голода. У старшей девочки, [178] которую советские воины нашли во дворе, болела нога. Всем тут же оказали помощь.
Разведчики покинули венгерскую семью и разместились в том же доме.
Утром решили навестить больных. Обе девочки уже встали. Мать по-прежнему лежала в постели. Оставив семье продукты, двинулись в путь - предстояло выполнить еще одно важное задание.
Трижды со своими боевыми друзьями побывал капитан Павленко в этой семье на улице Чаки. Последний раз они навестили ее в начале апреля 1945 года, когда завершилось изгнание фашистов с венгерской земли. Мать Ольга и дочки (как ни странно, обе Юлии) выздоровели. Они встречали и провожали советских гостей неизменным «кесенем» - спасибо. [179]
Враг рвется к Будапешту
Ранним морозным утром 19 января 1945 года группа капитана Павленко после выполнения заданий представителя Ставки возвращалась из Будапешта в Пакш. Этот небольшой венгерский городок приютился на западном берегу Дуная, примерно в ста с небольшим километрах к югу от венгерской столицы. В нем размещался штаб 3-го Украинского фронта. Здесь же была штаб-квартира маршала авиации Ворожейкина.
Город надежно прикрывался средствами ПВО от ударов вражеской авиации с воздуха. Поэтому никто из группы не удивился, увидев сбитый фашистский воздушный разведчик. Он сидел на фюзеляже в нескольких десятках метров от дороги на северной окраине Пакша.
- Водитель, остановитесь! - приказал капитан.
Машина затормозила недалеко от сбитого Ю-88, и все направились к самолету. Петр был хорошо знаком с этим самолетом, изучил его еще в 1941 году. Разведчики осмотрели кабину летчика и фюзеляж, обнаружили три аэрофотоаппарата. Сняли кассеты и увезли с собой. По приезде в Пакш капитан отправил кассеты в фотослужбу 17-й воздушной армии. Пленку проявили и отпечатали снимки. Материалы аэрофоторазведки противника были немедленно доставлены командованию. Павленко подробно доложил маршалу Ворожейкину обо всем виденном и слышанном в Будапеште.
- Значит, не удалось спасти мосты от взрывов? - проговорил маршал. - Жаль, очень жаль!
- Все мосты гитлеровцы заранее подготовили к взрыву.
Шестнадцатого января последние подразделения врага под покровом темноты скрытно оторвались от наших штурмовых групп и отошли на западный берег [180] Дуная. Ручки подрывных машинок были мгновенно приведены в действие. Мы стали очевидцами этой трагедии. Здание венгерского парламента уцелело. Национальный банк, Оперный театр, исторические памятники, здания научных и учебных заведений, жилые кварталы, которые нам удалось осмотреть, невредимы. Чепельский комбинат, все заводы и фабрики в указанных кварталах тоже не тронуты.
- Ну а что делается в Буде? - спросил Григорий Алексеевич.
- Там идут напряженные уличные бои. Стрельба не прекращается ни днем, ни ночью. Наши штурмовики в светлое время суток подавляют огневые точки в Старой крепости и на окраинных улицах Буды. Истребители в дневное время барражируют над всем районом на различных высотах и надежно блокируют с воздуха окруженные в Буде войска. Ночью наша авиация не действует, по крайней мере, мы этого не видели. Зато транспортная авиация и ночные бомбардировщики противника по ночам всю прошлую неделю прямо-таки висели над городом. В Буде кругом грузовые парашюты.
- Вот оно что, - тихо произнес маршал. - Гитлеровское командование все же надеется спасти свои окруженные войска. Не выйдет!
Раздался звонок. На проводе была Москва. Ставка запросила сведения о действиях авиации фронтов под Будапештом и в районе озер Балатон и Веленце. Г. А. Ворожейкин обстоятельно доложил обо всем.
Положив трубку, маршал авиации направился в штаб фронта к маршалу Толбухину, на совещание. Только спустя несколько часов Ворожейкин вместе с генералом в авиационной форме вышел из кабинета командующего. Они задержались в приемной и о чем-то заговорили.
- Кто этот генерал-полковник авиации? - спросил Петр у порученца маршала Толбухина.
- Командующий семнадцатой воздушной армией Владимир Александрович Судец.
Павленко был наслышан об этом авиационном военачальнике. Несколько раз разговаривал с ним по телефону, но увидеть довелось впервые. Владимир Александрович сразу располагал к себе. Среднего роста, стройный, подтянутый, атлетически сложенный, подвижный, он выглядел молодо. Голос у него был низкий, зычный. В «критические моменты», как об этом рассказывали [181] его подчиненные, этот громоподобный голос не один раз повергал провинившихся в страх и «психический нокдаун». К счастью, такие вспышки обычно быстро проходили и заканчивались добром и миром. Однако генерал Судец был непримиримым, жестким к безынициативным, рассеянным и нерешительным людям. Несколько позже Павленко лучше узнал о боевой деятельности этого замечательного советского авиационного командира.
