Однако самое страшное ждало впереди. Когда подлетали к линии фронта, разразилась метель. Мощные снеговые заряды бушевали за стеклами кабины, застилая горизонт. Видимость снизилась до нуля.

- Где мы? - спросил командир.

- Над своей территорией, до аэродрома примерно шестьдесят километров, - ответил Петр.

- До аэродрома нам не добраться. Будем садиться здесь. Приготовиться!

Самолет пошел на снижение. Все ближе и ближе земля. И вот лыжи мягко коснулись снежного покрова озера или поляны. Машина прокатилась несколько метров и застыла на месте. [96]

Павленко попытался определить место посадки. Но куда ни кинь взгляд - всюду снег и снег. Ни одного ориентира. А метель не унималась. Надрывно выл ветер, крепчал мороз. Чтобы не заморозить систему охлаждения моторов, слили воду. Достали бортовой аварийный паек. Перекусили. Ждали час, второй, третий… Буря начала утихать, но мороз не спадал.

- Давай обозначим свое местопребывание, - сказал командир.

Он достал из кобуры пистолет и через открытый фонарь кабины выстрелил в воздух. Петр сделал несколько выстрелов из передней установки спаренных пулеметов, трижды пальнул из ракетницы. Прислушались. Никого. Повторили стрельбу. Еще раз… Снова прислушались. И вдруг различили ответные выстрелы. Но кто стрелял: свои или противник?

- Должно быть, наши, - предположил Петр. - Ведь мы на своей территории.

- И я думаю, что наши, - сказал полковник. - Однако надо быть настороже.

Выстрелы приближались. Павленко обернулся направо и увидел небольшую группу пограничников, бежавших к самолету.

- Наши, наши! - радостно закричал Петр.

- Где? - спросил командир.

Но вскоре и сам заметил бегущих.

Ночью прибыли на пограничную заставу - усталые, с обмороженными лицами. Новые друзья оказали им первую помощь. Помогли связаться по телефону со штабом армии. На следующий день прибыла техпомощь. Залили системы горячей водой и теплым маслом. Моторы запустились сразу, и вот самолет легко взмыл в воздух. А спустя четверть часа уже заруливал на свою стоянку на ледовом аэродроме в Ухте.

Задачу экипаж выполнил успешно. На отпечатанных фотоснимках отчетливо виднелась военная техника, находившаяся в Оулу. Добытые сведения направили в Москву. Вероятно, они представляли большую ценность. Командование армии объявило экипажу благодарность.

Так состоялось боевое крещение Петра Павленко. Потом было еще много боев, много вылетов. Но больше всего ему запомнился тот, первый.

После окончания советско-финской войны весной 1940 года Павленко направили в Одесский военный округ. [97]

Служил здесь в разведывательной авиации на различных должностях. А потом грянула Великая Отечественная война…

- Ну что ж, биография у вас богатая. А теперь поговорим о работе. - Маршал развернул карту. - Я прибыл сюда, чтобы вместе с маршалом Тимошенко оказывать постоянную помощь командованию авиационных, танковых и общевойсковых армий, а также соединений, входящих в их состав. Для того чтобы эта помощь была своевременной и действенной, мне постоянно нужно быть в курсе всех событий. Каждый час необходимы самые свежие и точные данные о противнике и наших войсках, полученные из первоисточников. Именно из первоисточников. Во всей этой работе вы и должны оказать мне содействие.

- Сделаю все, что в моих силах.

- Учтите, - продолжал Ворожейкин, - вам теперь придется частенько бывать не только в штабах, но и непосредственно на поле боя.

- Это не впервой.

- Итак, отныне вы офицер для особых поручений представителя Ставки. Письменный приказ об этом назначении оформят позже, а сейчас приступайте к исполнению своих обязанностей.

- Благодарю за высокое доверие. Постараюсь оправдать его! - заверил Павленко маршала авиации.

Очень скоро ему пришлось доказывать свое умение и способности на деле. [98]

На дорогах Венгрии

В ту октябрьскую ночь отдыхать Петру не пришлось. С вечера маршал авиации Ворожейкин долго совещался с Маршалом Советского Союза Тимошенко в его штаб-квартире в румынском городе Арад в связи с предстоящей поездкой в войска. После совещания Ворожейкин решил представить капитана Павленко маршалу Тимошенко по случаю назначения офицером по особым поручениям. Петр уже встречался с Семеном Константиновичем, но, когда его пригласили в кабинет, разволновался, отрапортовал не совсем уверенно, а точнее, даже сбился, представился как помощник начальника разведки. Выручил маршал Ворожейкин.

- Семен Константинович! - сказал он. - Это наш новый офицер по особым поручениям, мне его рекомендовали как хорошего штабного офицера - специалиста по разведке…

Маршал Тимошенко поздоровался с капитаном, посмотрел пристально в его лицо:

- Мне кажется, я вас где-то видел. Но где, не припомню.

Петр промолчал. Постеснялся сказать, как они вместе осматривали немецкий самолет Ю-88 возле поселка «Парижская коммуна» в Донбассе и как он докладывал маршалу под Яссами результаты дешифрирования огневой системы укрепленных районов.

- Откуда родом? - спросил Семен Константинович.

- С Украины я, из Черкасской области.

- Давно воюете?

- С первого дня войны.

- Родители есть?

- Есть отец и мать. Сестры, братья. [99]

- Все живы?

- Старший брат погиб.

- Где и когда?

- Под Ельцом в декабре сорок первого.

- А в какой армии воевал ваш брат?

- Кажется, в тринадцатой Юго-Западного фронта.

Тимошенко пригласил Петра сесть на стул, стоявший недалеко от стола.

- Так говорите, в тринадцатой армии Юго-Западного фронта? - переспросил маршал. - Я тогда командовал этим фронтом, часто бывал в войсках тринадцатой армии, видел, как сражались и погибали в кровопролитных боях люди… Особенно тяжелыми были бои под Ельцом… Там тринадцатая стояла насмерть и не пустила фашистов на Москву.

Несколько минут маршал Тимошенко сидел, не проронив ни слова. Видимо, воспоминания о сражении декабря 1941 года, которым он руководил, будучи командующим войсками Юго-Западного фронта, разбередили его душу. Спустя двадцать лет Павленко прочитал об этом сражении в сборнике «Битва за Москву». Семен Константинович написал волнующие строки о героических действиях войск 13-й армии, ее командирах, политработниках, умолчав при этом о своих заслугах.

Так Павленко был представлен Маршалу Советского Союза С. К. Тимошенко в качестве офицера по особым поручениям. И заданные ему вопросы, и теплые, душевные слова произвели на него большое впечатление. Петр был горд, душу переполняла радость: вот так просто, буднично с ним говорил человек, имя которого стало почти легендой!

От маршала Тимошенко Г. А. Ворожейкин направился в свою резиденцию.

- Ну что ж, будем писать донесение в Ставку о боевых действиях ВВС фронтов за период с шестого по десятое октября, - сказал он. - Подготовьте бумагу, ручку - и за работу.

Петр поудобнее устроился за небольшим столом и начал писать. В донесении особенно подробно сообщалось о боевых действиях 5-й воздушной армии, поддерживавшей войска 2-го Украинского фронта, которые 6 октября 1944 года перешли в наступление на дебреценском направлении. За четыре дня боев каши войска продвинулись более чем на сто километров и освободили [100] многие венгерские города и хутора. Летчики 5-й воздушной армии ударами с воздуха подавляли вражескую живую силу, огневые средства, танки. Этим обеспечивался высокий темп наступления нашей пехоты, танков и кавалерии. В тридцати шести воздушных боях было сбито семьдесят два фашистских самолета, причем наша авиация почти не имела потерь…

Работа над донесением продолжалась долго. Маршал диктовал последние сведения о действиях наших ВВС и авиации противника. Дописав последнюю строчку, капитан встал. Ворожейкин внимательно прочитал весь текст и подписал донесение. Затем еще раз окинул взглядом написанное и не удержался от похвалы:

- А почерк у вас отменный! И все знаки препинания на своих местах. Хвалю!