Недалеко от аэродрома послышалась автоматная стрельба и тут же стихла. Офицеры не обратили на нее внимания, продолжая заниматься своим делом.

- Надо кончать. И так задержались больше чем на час. Пора лететь дальше, - сказал Павленко, - остальные дыры залатаем в Фокшанах.

Заняли свои места в самолете и стали выруливать на взлетную полосу. И только отсюда заметили на противоположной стороне аэродрома огромные приземистые сооружения. [84]

- Это склады, - прокричал Павленко над ухом Кузнецова, - - возможно, там моторы. Запишем их номера.

«Кукурузник» тихо рулил по пустынному летному полю. Как только достиг центральной части аэродрома, экипаж сразу заметил возле помещений, похожих на ангары, военных, выносящих какой-то груз. В примыкавшем к аэродрому винограднике и на кукурузном поле тоже виднелись люди.

- Кто это? - спросил пилот.

Не успел Петр ответить, как по самолету открыли огонь из автоматов и пулемета.

- Гитлеровцы! Разворачивайся! - закричал капитан. Кузнецов круто развернул По-2 и дал полный газ.

Мотор взревел. Машина рванулось вперед и мигом поднялась в воздух. Оба сжались в комок: пронесет или не пронесет?

Через несколько минут, показавшихся вечностью, экипаж был в безопасности, спокойно летел вдоль дороги Аджуд-Ноу - Фокшаны. По ней двигались наши автоцистерны, бронетранспортеры, орудия и другая техника.

- Сядем на северный аэродром Фокшаны, - предложил Павленко летчику.

Тот согласно кивнул.

В Фокшанах должны находиться подразделения батальона аэродромного обслуживания для приема штурмовой авиационной дивизии. Подрулили к служебному зданию. Навстречу шагнул немолодой майор, осведомился, кто такие и зачем сюда пожаловали. Капитан объяснил цель прибытия.

- Этого добра здесь хватает. Сорок два самолета оставили фашисты.

- А новые моторы есть?

- Есть и моторы. Они на складе техимущества.

Взгляд майора остановился на изрешеченном По-2. Павленко и Кузнецов посмотрели на него и только сейчас увидели, сколько в нем пробоин. Лонжероны и нервюры оказались поврежденными. Техническая сумка пробита пулями. И как еще они сами уцелели?

- Где это вас так? - спросил офицер.

Петр подробно рассказал.

- Да, многовато для одного дня, - посочувствовал майор. [85]

Он пообещал помочь отремонтировать самолет и вскрыть ящики с новыми немецкими моторами.

Работа на аэродроме Фокшаны вскоре была закончена. На одном истребителе Ме-109 Павленко обнаружил мотор, выпущенный в июне 1944 года. Два мотора, лежавших на складе техимущества, изготовлены еще позже, в июле того же года.

На других аэродромах Фокшанского аэроузла противник оставил восемьдесят шесть самолетов. Но все они оказались старых выпусков, интереса не представляли.

- Ну а теперь куда? - спросил пилот.

- Да я и сам думаю над этим.

Капитан действительно не знал, куда лететь. Там, где им приказано было быть, они уже побывали, а нужных сведений добыли маловато. Вот бы посмотреть, что оставили фашисты на аэродромах Бухарестского аэроузла. Пленные летчики говорили, что на аэродромах Пипера, Отопени и Бэняса, входивших в этот аэроузел, базировались основные силы 1-го авиакорпуса гитлеровцев и 1-го авиакорпуса королевской авиации румын. Интересующие советское командование сведения можно было заполучить и в военном министерстве в Бухаресте. Туда Павленко и решил лететь.

- А разве туда можно? - спросил Кузнецов.

- Думаю, можно.

В те дни в столице Румынии продолжалось восстание трудящихся, начавшееся 23 августа.

Разгром гитлеровских войск в ходе Ясско-Кишиневской операции и стремительное продвижение войск 2-го и 3-го Украинских фронтов в глубь Румынии создали благоприятные условия для свержения фашистской диктатуры Антонеску. Восстание возглавили коммунисты. На сторону трудящихся встал бухарестский гарнизон. Правительство и сам фашистский диктатор были арестованы. Немецкие войска поспешно оставили город. По приказу Гитлера немецкие летчики начали бомбить королевский дворец и наиболее важные объекты столицы. Гитлеровское командование двинуло на Бухарест несколько воинских частей. Однако народ и вставшие на его сторону солдаты по призыву коммунистов преградили путь немцам и не впустили в город. А вскоре, 31 августа, в Бухарест вошли советские войска [86] и румынская дивизия имени Тудора Владимиреску. Их радостно встречало все население столицы. Вступление наших войск в Бухарест имело огромное военное и политическое значение. Оно закрепило победу антифашистского восстания румынского народа.

Около одиннадцати часов утра 31 августа По-2 приземлился на аэродроме Пипера, расположенном на северной окраине Бухареста. Советские самолеты еще не садились на этом аэродроме, поэтому румынские летчики, находившиеся здесь, проявили к экипажу Павленко - Кузнецова огромный интерес. Обоих окружила группа румынских офицеров, одетых в костюмы стального цвета и фуражки с огромными полями и кокардами. На кителях у многих виднелись орденские планки. То были лучшие летчики - цвет королевской гвардии. Петра и Василия оглядывали с головы до ног, по обшивке самолета стучали ногтями, ерзали пальцами по заплаткам на пробоинах и все время о чем-то громко переговаривались.

Павленко вспомнил рассказы пленных румынских летчиков о королевской гвардии. В ней служили сынки генералов, фабрикантов, помещиков, коммерсантов и священников. Все были любимцами короля Михая, получали большие блага от своего покровителя. Да, сомнений быть не могло: перед ними летчики королевской гвардии.

По утверждениям пленных, истребительные подразделения королевской авиационной гвардии являлись костяком противовоздушной обороны Бухареста. Но то, что увидел Павленко, говорило о другом. Никаких дежурных подразделений истребителей на аэродроме не было. Самолеты стояли в ангарах, запертых на замки. У входов - часовые. Летный состав бездельничал. Чтобы не скучать днем на аэродроме, королевские летчики тренировались на спортивных самолетах. В разгар этих занятий и прилетел на аэродром Пипера советский экипаж.

Королевские летчики, облепившие «кукурузник», стали расспрашивать Павленко и Кузнецова, многие протягивали руки, здороваясь. К Петру протиснулся офицер среднего роста и представился:

- Лейтенант Мирча. Я здесь один владею русским языком, могу быть вашим переводчиком. [87]

- Переводчик нам нужен, - ответил Петр.

- Мы румынские летчики, - продолжал Мирча, - а вы - русские, и нам бы хотелось поближе познакомиться с вами за бокалом вина. Пойдемте в кафе, оно здесь, на аэродроме.

- Спасибо, нам некогда. Давайте знакомиться здесь. Кто из вас командир?

- Командир нашей истребительной группы капитан Кантакузино только что уехал в Бухарест.

- Ну а кто из вас старший по званию или должности?

- Командир эскадрильи капитан Антонеску. Вот он осматривает кабину вашего самолета.

Кузнецов и Павленко сняли летные комбинезоны - так было удобнее. Румынские летчики с любопытством смотрели на два ордена Красного Знамени на груди у Кузнецова. Всю войну он воевал в истребительной авиации и только после тяжелого ранения пересел на По-2…

Обращаясь к капитану Антонеску, Петр сказал:

- Мы прилетели к вам по делу. Хотим посмотреть ваш аэродром. Просим также доставить нас в штаб вашего первого авиационного корпуса.

Командир авиакорпуса бригадный генерал Ионеску принял капитана Павленко сразу же после доклада адъютанта. Разумеется, Петр не сказал генералу об истинной цели своего визита, и потому разговор носил общий характер. Генерал Ионеску очень хорошо отзывался о советской авиации, ее вооружении, тактике и особенно о мужестве летчиков и командиров. Он многое слышал о приемах ведения воздушного боя советскими летчиками-истребителями, в частности - таким известным воздушным асом, как Александр Покрышкин. Кое-что знал и о капитане Кожедубе, Ионеску начал подробно расспрашивать о Покрышкине. Павленко коротко рассказал все, что знал об Александре Ивановиче по совместной службе летом 1942 года в 4-й воздушной армии.