На острие воздушного сражения на Кубани оказались отважные летчики-истребители 16-го гвардейского истребительного авиационного полка. Многие из них впоследствии стали Героями и дважды Героями Советского Союза. Первым среди первых был капитан А. И. Покрышкин. В этих жестоких, сложных и напряженных воздушных боях он уничтожил несколько десятков фашистских стервятников.

В небе Кубани наши истребители широко применяли эшелонированное построение пар и групп по фронту и высоте. Они полностью освоили активные формы борьбы: предварительную «очистку воздуха» от авиации противника над полем боя перед приходом наших бомбардировщиков и штурмовиков, свободную охоту, блокирование аэродромов и конечно же силовую воздушную разведку, начало которой было положено еще на Тереке и в районах к северу от этой реки.

Однажды Павленко со специальным заданием разведотдела 5-й воздушной армии прибыл для обмена информацией в разведотдел 4-й воздушной армии, который тогда находился в станице Пашковской, недалеко от Краснодара. Рядом с Пашковской базировался 16-й гвардейский истребительный авиаполк. Вечером Петр заглянул в станичный клуб. Там собрались летчики 16-го и других авиаполков, среди которых он увидел многих своих знакомых. Вроде бы те же были парни - и не те. Повзрослели, возмужали. Гимнастерки большинства украшали ордена и медали. А на груди летчиков А. Покрышкина, Д. Глинки, Г. Речкалова и других сияли первые Золотые Звезды Героев Советского Союза. Петр сел рядом с Павлом Крюковым.

- Павел Павлович! По какому случаю собрались?

- Как по какому?! - удивился тот. - Во-первых, сегодня нам вручат ордена, а во-вторых, здесь будет большой концерт. Говорят, артисты приехали.

- И ты получаешь орден?

- Так сказали.

- Тогда от души поздравляю.

- Спасибо, - улыбнулся Крюков.

Петр еще раз взглянул на грудь отважного летчика, воевавшего с первых дней войны. На ней красовались три ордена Красного Знамени. И у каждого - своя история. [68]

Летом 1943 года 5-ю воздушную армию перебросили с Кубани в район восточнее Воронежа. Она вошла в состав резервного Степного фронта. Началась подготовка к новым боям. Части армии укомплектовывались материальной частью, пополнялись летным составом. В строй вводились не только отдельные летчики, но и целые эскадрильи, полки и даже дивизии. Разведывательная авиация 5-й воздушной армии получила 511-й отдельный разведывательный авиационный полк, которым командовал подполковник С. Д. Берман.

В начале июля развернулась невиданная по своему размаху Курская битва. Наступили горячие деньки и для офицеров разведотдела штаба 5-й воздушной армии. Аэрофоторазведка войск противника велась непрерывно, только поспевай обрабатывать материалы. Особенно туго пришлось воздушным разведчикам, когда наши войска устремились к Харькову. Удалось обнаружить и сфотографировать крупную танковую группировку врага в районе Барвенкова. Перед Павленко поставили задачу - срочно обработать материалы аэрофотосъемки и составить разведывательную сводку для доклада в штаб воздушной армии и в Москву. Несколько часов подряд трудился Петр над докладом. А когда все было готово, отправился в штаб армии и передал материалы аэрофоторазведки по назначению. Там Петра ждала приятная неожиданность: он встретил своего старого начальника и большого друга Степана Дмитриевича Абалакина, ставшего уже полковником, начальником разведки 5-й воздушной армии. Они обнялись и расцеловались, как братья. Расспросам и разговорам не было конца.

- Вот что, Петр, - предложил полковник. - Иди ко мне помощником. Мне как раз нужен такой человек. Думаю, начальник штаба согласится на твою кандидатуру.

- А справлюсь ли? - усомнился Павленко.

- Справишься, ты же служишь в разведке. Да и я помогу.

Так Петр стал помощником начальника разведки. Теперь он обрабатывал данные воздушной разведки, составлял разведывательную информацию для подчиненных подразделений и частей разведывательной авиации, для соседей и для отправки в Москву. Занимался и другими важными делами.

На заключительном этапе Белгородско-Харьковской операции в августе 1943 года в разведотдел 5-й воздушной [69] армии поступило сообщение из штаба общевойсковой армии о том, что в расположении ее войск вынужденно сел немецкий самолет. Летчик сдался в плен, а машина взята под охрану нашими пехотинцами. Место посадки самолета указано ориентировочно, а где находится пленный - неизвестно.

Полковник Абалакин приказал Павленко лететь в указанный район, выяснить, что это за самолет и почему сел в расположении наших войск, найти пленного и доставить в разведотдел.

На трехместном По-2 Петр отправился к пункту не значения. Фашистский самолет обнаружили быстро. Сел рядом с ним на ровном поле и приступили к осмотру Это был немецкий истребитель ФВ-190 последней модификации. Новыми в его вооружении оказались прицел и некоторое навигационное оборудование. Впереди кабины самолета сверху на месте обычного оптического прицела был установлен прицел, напоминавший кусок водосточной трубы. Он заканчивался в кабине летчика круглым экраном величиной с блюдечко.

«Что же это такое, - подумал Павленко, - неужели тот самый радиолокационный прицел, о котором мы читали в разведсводках? Но те прицелы устанавливаются на истребителях-ночниках, а этот сел днем. Почему сел целехоньким? Откуда он вылетал?» Множество вопросов встали перед старшим лейтенантом. Без пленного летчика тут не разберешься. Но где же он?

Начались поиски. Солдаты, несшие охрану, ничего не знали. Петр отправился в находившийся поблизости штаб части. И тут безрезультатно. Лишь в конце дня старшему лейтенанту удалось найти пленного в штабе одной стрелковой дивизии. Взяв его на борт По-2, Павленко вернулся в свой штаб.

В разведотделе пленного допросили по всей форме. Им оказался молодой лейтенант люфтваффе, член фашистской молодежной организации «Гитлерюгенд», недавно окончивший в Берлине летную школу. Обучен для полетов ночью и в сложных метеорологических условиях. Вылетал с аэродрома Кривой Рог в паре со своим командиром на свободную охоту. Погода стояла пасмурная, облачность - до самой земли. Юго-западнее Харькова видимость улучшилась. Тут фашистские самолеты были внезапно атакованы советскими истребителями. Те спаслись, спрятавшись в облака. В это время [70] вражеские летчики потеряли друг друга. Немецкий лейтенант долго искал своего командира. Вскоре кончилось горючее, и он сел на первое попавшееся ровное поле.

Пленный подтвердил, что на самолете установлены новейший радиолокационный прицел и прибор опознавания самолетов «свой - чужой». Показания немецкого летчика срочно по спецсвязи передали в Москву. Утром следующего дня оттуда поступило указание: самолет и пленного летчика немедленно доставить в столицу.

Но главной работой Петра Павленко и его товарищей И. В. Орлова, А. Д. Феоктистова, К. П. Сычева было добывание свежих данных о противнике. Этим делом они занимались круглосуточно. Нередко сами садились в самолеты разведывательного авиаполка или отдельных разведэскадрилий и отправлялись на задание. В одном из таких полетов с Петром произошел уникальный случай. А дело было так.

Стоял хмурый январский день 1944 года. Наши войска завершали окружение Корсунь-Шевченковской группировки гитлеровцев. Обстановка в районе Каменки, Райгорода, Смелы и Черкасс была неясная, и командующий 2-м Украинским фронтом генерал армии И. С. Конев потребовал от командующего 5-й воздушной армией генерал-лейтенанта авиации С. К. Горюнова направить в этот район воздушных разведчиков. Ввиду низкой облачности решено было выслать на разведку две пары штурмовиков, которые должны с малой высоты хорошенько осмотреть все населенные пункты, складки местности и рощи в заданном районе. Поскольку Павленко родился и вырос в этом краю и ему здесь был знаком, как говорится, каждый дом и каждый куст, то он попросил послать на задание его. Петру разрешили лететь в кабине стрелка ведущего первой пары.

И вот самолеты в воздухе. Взору Павленко представились родные места. Больно было смотреть на них. Повсюду следы разрушений: сожженные дома, вырубленные сады и рощи. Деревни словно вымерли - ни души. По дорогам шли небольшие колонны пехоты, двигались повозки. Крупных скоплений войск противника нигде не видно.