— Можем пуститься в бега, но сомневаюсь, что они не найдут нас.

Внезапно на ее лице появляется решимость.

— Я собираюсь прожить свою жизнь нормально. Иначе зачем бороться? С таким же успехом я могу позволить им отметить меня сейчас.

Я притягиваю ее ближе. Как бы мне хотелось, чтобы все было так просто.

— Фрэнни, есть еще подчинение.

— Что ты имеешь в виду?

— Твой дар — подчинение. Если он так силен, что смог изменить меня, то ты, по крайней мере, должна быть способна защитить себя.

— Как он работает?

— Это тебе придется выяснить самой, но как только ты научишься управлять им, то приобретешь некую защиту.

Она смотрит на меня, и я вижу в ее глазах страх и сомнение.

— Что собирался сделать Белиас?

— Белиас — создание похоти, инкуб, так что его метод включает соблазнение и вытягивание души. Но это только с уже отмеченными смертными — по крайней мере, я так думаю. — Я вспоминаю наш разговор с Белиасом под деревом у Фрэнни. — Он вообще-то сказал, что правила меняются…

Фрэнни вздрагивает в моих объятиях.

— Неутешительно, — говорит она, глядя на Райли и Тейлор, лежащих на кровати.

И тут Тейлор резко открывает глаза, хватает ртом воздух и садится.

— Какого дьявола…

— Привет, Тэй, — говорит Фрэнни, подходя и садясь рядом с ней.

Райли стонет и открывает глаза, по-прежнему как спросонья.

— Что происходит? — Тейлор сначала внимательно глядит на одежду, затем с подозрением осматривается кругом.

— Слегка прохлаждаемся, — сообщаю я, используя немного силы.

Райли, шатаясь, садится на кровати.

— Привет, Рай. Как чувствуешь себя? — спрашивает Фрэнни.

— Дерьмово, — отвечает она.

Тейлор поворачивается и смотрит на меня.

— Где мы, черт побери, находимся?

— Добро пожаловать в мое скромное жилище, — с улыбкой говорю я, опять применяя силу. — Разве вы не помните, как пришли сюда?

Ее взгляд становится стеклянным.

— Может быть…

— Еще пива хотите? — направляюсь я к холодильнику.

— Нет! — почти кричит Райли, потирая лоб.

Мы загружаем Тейлор и Райли в машину Райли, которую мы с Фрэнни пригнали обратно, и наблюдаем, как они отъезжают. Я осматриваюсь и с облегчением вздыхаю, думая, насколько близки мы были к концу. Стараясь защитить Фрэнни, я обнимаю ее и веду вверх по лестнице, в квартиру. Очутившись внутри, девушка запирает дверь на все замки, а я накидываю на нас поле — демонический способ защиты. Затем она крепко прижимается ко мне, и мое сердцебиение учащается. Фрэнни все еще слегка дрожит… или же это я? Не уверен.

— Ты в порядке? — шепчу я ей на ухо.

Она прижимается ко мне.

— Теперь да, — говорит она. Затем с любопытством смотрит на меня. — То, что ты сказал мне раньше… что можешь оказаться внутри тела человека…

— Да…

— Мне интересно… мог бы ты… ну, знаешь, оказаться внутри меня?

Я смотрю в пол, испытывая угрызения совести и ботинком водя по грязной маргаритке на линолеуме.

— Уже там побывал.

Я поднимаю глаза и с удивлением обнаруживаю, что она улыбается.

— Когда?

— Перед тем, как поцеловал тебя в первый раз.

— В смысле, когда я тебя поцеловала в первый раз.

Я широко улыбаюсь.

— Вообще-то я первым поцеловал тебя. Ты это проспала.

Она смеется.

— Можешь повторить? В смысле, оказаться внутри меня? Обещаю не спать на этот раз.

Сердце подпрыгивает. Представляя, как я проскользну внутрь Фрэнни сквозь губы, снова окажусь там, я понимаю, что, возможно, больше не способен на это. Все так быстро меняется.

— Не уверен.

Она становится на носочки и тянется поцеловать меня, затем смотрит мне в глаза.

— Попробуй, — шепчет она.

Я снова целую Фрэнни, прижимая к себе так крепко, как только можно, а когда ее губы раскрываются, позволяю своей сущности проскользнуть сквозь них. С удивлением я понимаю, что это не требует от меня никаких усилий — ведь она приглашает меня. Снова я охвачен потоком эмоций, как и в первый раз, но теперь знаю им название. Определенно любовь, но еще и счастье, надежда и чистейшей воды благоговение перед неземной красотой Фрэнни. Изнутри она еще прекраснее, а это о чем-то да говорит. Мы танцуем — и я в раю.

Снаружи я оставляю часть себя, достаточную, чтобы контролировать тело, пока обнимаю Фрэнни, а изнутри я ласкаю ее, упиваюсь вздохами и стонами, исследую ее — изнутри и снаружи. Ощущаю физическую реакцию ее тела — не говоря уж о моей. Не успев оглянуться, мы уже на кровати, майки на полу, но я изо всех сил призываю себя остановиться. Мое сердце сжимается, когда я нехотя возвращаю свою сущность на место, одолеваемый, как и в прошлый раз, внезапной пустотой и одиночеством в человеческой оболочке.

Фрэнни садится на кровати, вздыхая.

— Почему ты остановился?

— Акт сладострастия с демоном, тем более с сознанием дела, заработает тебе билет в один конец прямо в преисподнюю. Просто уверен. Я не могу сделать этого, пока не буду знать наверняка, что ты в безопасности.

— Они… ты… ты забираешь все. Мою жизнь… все. Я хочу лишь этого. Одно-единственное желание, ну пожалуйста. Ты же почти человек.

— Я не был бы так уверен. Похоже, что к этому я двигаюсь, и мне хочется того же… очевидно. — Боже, как же мне этого хочется. — Но раз я по-прежнему могу делать это, — я невольно содрогаюсь, — значит, ты пока не в безопасности.

Она снова откидывается на подушки и сдувает непослушные пряди с лица.

— Это действует на нервы.

Я приподнимаюсь на локте и целую ее.

— Ты единственная из всех знаешь, кто я такой, кем я не являюсь и кем хочу стать. И ты все равно любишь меня. Так что, Фрэнни, я не буду рисковать.

Она переворачивается на бок и пристально смотрит мне в глаза. Губы ее слегка раздвигаются в еле заметной лукавой улыбке.

— Это было совершенно удивительно, — говорит она, проводя пальцем по щеке и заставляя меня трепетать. Ее улыбка становится шире. — Возможно, даже лучше, чем секс.

Я улыбаюсь в ответ, умирая от желания доказать ей обратное. Это и впрямь было удивительно. Потрясающе. Но не думаю, что секс с Фрэнни может оказаться хуже.

— И что ты помнишь?

Она расплывается в улыбке и ведет пальцем вниз по моей груди, останавливаясь на пуговице джинсов.

— Все.

Я не могу не заулыбаться.

— Любопытно.

Она водит пальцем по моему животу у пояса, сводя меня с ума, и я уже почти готов снова навалиться на нее, когда она говорит:

— Ну так и где находится ад?

Я чуть ли не смеюсь.

— В ядре.

Она удивленно смотрит на меня.

— Земли?

— Ага.

— Значит, все, кто пытается прорыть туннель в Китай,[33] будут прямо-таки адски удивлены.

— В буквальном смысле, — ухмыляюсь я.

— Как ты туда попал? За тобой пришел кто-то вроде тебя?

— Нет. Я создание ада. — Я искоса слежу за ее реакцией, не зная, как Фрэнни воспримет это, но вижу лишь, что она задумалась.

— Что это значит?

— Демонов создают в аду. Мы никогда не были людьми.

— Не понимаю, как это происходит.

— Рождаемся мы из греха. Мой грех — гордыня, как и первородный грех владыки Люцифера. Мое имя выдает меня с головой. Лишь творения гордыни настолько высокомерны, чтобы взять его имя.

Она переводит взгляд на свою ладонь у меня на груди.

— А если я скажу, что все это время подозревала? Странно.

— Да, — улыбаюсь я.

Она мельком смотрит на меня, затем отводит взгляд, открывает рот, чтобы что-то сказать, но закрывает его.

Моя улыбка становится шире. Я приподнимаю голову девушки за подбородок и пристально смотрю ей в глаза.

— Что? — спрашиваю я.

Она краснеет, и на ее лице появляется смущенное выражение.

— Ничего, — отвечает она, опустив ресницы.

— Очевидно, что-то есть.

— Я хочу потрогать твои рога, — выпаливает она, не глядя на меня.

— Зачем? — морщусь я.