Первый пассажир никак не мог привыкнуть к штатской одежде: тринадцать лет не расставался он с гимнастеркой, с длинной шинелью, перехваченной ремнем, с армейскими сапогами. Второго пассажира тяготил принятый здесь этикет: являться к вечернему обеду в смокинге или в строгом черном костюме. Третий любил пищу простую, грубую, а в ресторане пичкали разными деликатесами. А четвертый и пятый, самые молодые, искренне сожалели, что едут в первом, а не в третьем классе, где все проще, веселее. На открытке с видом «Колумбуса» первый пассажир писал жене: «Нас окружают чопорные мужчины, а женщины… Выше третьего класса интересных женщин не встретишь…» [112]

Пятеро русских изредка появлялись на площадке для игр, чтобы размяться киданием мешочков в цель или подышать свежим воздухом. Но большую часть свободного времени они проводили в просторной каюте первого класса. Часто беседовали об уходящем годе. В советских газетах его называли переломным. Самым популярным лозунгом в родной стране, которую они на полгода покинули, был: «Догнать и перегнать!» Для этого строятся сейчас металлургические комбинаты на Урале, автомобильный и самолетные заводы на Волге, электростанции на Днепре…

А «Колумбус» увозил их в далекую Америку, где горячо спорят о новой России, но все еще не признают ее. В дипломатическом «железном занавесе» была пробита лишь первая брешь, и пятеро русских хорошо знали, какую роль сыграла авиация, помогая американцам «открыть» Советскую Россию.

Летом 1929 года в печати появилось сообщение, что советский самолет готовится к перелету в США. Узнав об этом, многие американцы, ложно информированные о положении в Советском Союзе, сомневались в реальности такого перелета. Но газеты известили, что самолет стартовал и на его борту находятся пилоты Шестаков и Болотов, аэронавигатор Стерлигов и механик Фуфаев. По обе стороны океана люди склонились над картами. Маршрут «Страны Советов» пролегал над огромными пространствами Советского Союза и Америки. Восемь тысяч километров над водой. Над Камчаткой и Аляской - полосы сплошных туманов, морозы. Выдержат ли этот маршрут моторы? Выдержит ли русский экипаж еще никем не изведанные испытания?

Америка настороженно ждала.

* * *

За месяц до этого события стартовал самолет такой же марки - АНТ-9, названный «Крылья Советов» и пилотируемый Громовым. За 23 летных часа он покрыл 9037 километров, побывав во многих столицах европейских государств, и «походя» выиграл неофициальное и негласное соревнование у немецкого самолета «Рорбах-Роланд-II» на коротком отрезке Берлин - Травемюнде. Любопытно, что англичане, три года назад отрицавшие русский приоритет [113] на самолет «Пролетарий», прочли теперь в своем авиационном журнале «Флайт» такое признание: «Как показывают летные данные АНТ-9, самолет этот делает честь конструктору и Советской России. Перелет Громова способствовал поднятию престижа русской авиации».

Самолет АНТ-9 москвичи и их гости из зарубежных стран увидели на первомайском празднике 1929 года. Он был выставлен для обозрения на Красной площади возле храма Василия Блаженного. Иностранные корреспонденты решили, что это - один и тот же самолет, которому сначала дали название «Крылья Советов», а потом «Страна Советов». И хотя Шестаков взял старт еще до приземления Громова в Москве, в западной прессе, в связи с вынужденной посадкой самолета под Читой, появилось сообщение, что единственный русский рекордный АНТ-9 прекращает свой великий азиатский маршрут из Европы в Америку.

Но повреждение было исправлено, и перелет продолжался. О том, что пережила Америка осенью 1929 года, за два месяца до прихода «Колумбуса» в Нью-Йоркский порт, пусть свидетельствуют сами американцы.

2

«Вместо крушения, как ожидали благочестивые антибольшевики, самолет великолепно перелетел из России через Берингово море, и летел он со скоростью 110 миль в час». Так в день прилета «Страны Советов» в Нью-Йорк писала «Геральд трибюн» и тут же иронизировала по поводу печальной судьбы банкиров, которые по своей яростной глупости продолжают «покупать царские обязательства и обязательства господина Керенского». Может быть, перелет русских чему-нибудь научит тех, кто все еще надеется на крах Страны Советов!

Журнал «Aviation», отдав дань храбрости и опытности экипажа «Страны Советов», сделал практический вывод: «Мы предполагаем изучить самолет с интересом, как оригинальный продукт национальной авиапромышленности, о развитии которой мы знаем слишком мало. Мы рукоплещем перелету».

Американцы не только рукоплескали, встречая экипаж самолета. Чикагская «Дейли ньюс» информировала: «Толпа, размахивающая красными флагами и поющая «Интернационал [114]», устроила русскому самолету историческую встречу».

Это уже выходило за рамки обычного гостеприимства. Тут была политика. В письмах простых американцев, которые публиковали многие газеты, люди спрашивали: почему неофициальная Америка устраивает русским летчикам такую встречу, какой после возвращения Линдберга из Парижа еще никто не удостоился, а Америка официальная все еще не признает СССР?

Балтиморская газета «Сан» в номере от 26 октября 1929 года недвусмысленно критиковала правительство США за то, что «русские не были приглашены посетить Вашингтон, они не были приняты как официальные гости правительства, они не были допущены к официальному рукопожатию президента Гувера или статс-секретаря». И тут же объяснила причину такого поведения Белого дома и госдепартамента: «Как было объявлено, в столице нашей великой и доблестной страны свободы и родины храбрых эти посетители - граждане Советской России, а мы не признаем Советы как правительство когда-либо существовавшее».

Так вот почему Белому дому приходится вести эту неумную, смешную игру в «дипломатические прятки»! Местная газета «Бэкон» писала: «Это только правительство до сих пор не признает Советского Союза… Политические патриоты содрогаются перед красной опасностью, в то время как предприниматели делают дела с СССР на сотни миллионов долларов в кредит…»

Страсти вокруг перелета «Страны Советов» не затухали до кануна рождественских праздников, а потом вспыхнули с новой силой. Когда «Бэкон» писала о предпринимателях, которые «делают дела с СССР на сотни миллионов долларов в кредит», она имела в виду результаты поездки в США первой советской торговой комиссии, руководимой Межлауком. Теперь в деловых кругах США стало известно о предстоящем приезде новой комиссии, но лишь немногие знали, что ее возглавляет начальник той самой авиации, летчики которой уже побывали на американской земле, и что в составе этой комиссии находится и конструктор самолета «Страна Советов».

«Колумбус» приближался к берегам Америки, и пятеро русских ехали туда не для того, чтобы пожинать лавры. В комиссию Баранова входили четыре специалиста. [115] Двое из них - общепризнанные авторитеты в самолето- и моторостроении - Андрей Николаевич Туполев и Борис Сергеевич Стечкин. А двое были питомцами военно-воздушной академии, ее первого и прошлогоднего выпуска - Николай Михайлович Харламов и Евгений Васильевич Урмин. Комиссии предстояла большая, насыщенная деловыми встречами поездка по многим городам и предприятиям Америки.

Имея в виду тех, с кем доведется встречаться в Америке, Баранов сказал спутникам:

- Знали бы они, с чего мы начали пять лет назад:

- В свое время узнают, - отозвался Туполев.

«Колумбус» шел плавно, без качки.

Баранов и Туполев вспоминали…

3

На второй день после своего назначения на должность командующего Военно-воздушными силами Баранов приехал в ЦАГИ. Главный конструктор института Туполев встретил его, показал мастерскую, строящуюся лабораторию, аэродинамическую трубу. Петр Ионович провел в институте весь день, подробно знакомился с планами, интересовался нуждами. С тех пор не проходило месяца, чтобы начальник ВВС хоть раз не побывал в ЦАГИ.