Но теперь, попав в самое сердце Бронкса, Эви могла ожидать неприятностей лишь от местных жителей. Люди — легавые и федеральные агенты — побоялись бы даже сунуться сюда. Единственные, кто представлял для нее реальную угрозу, были наемники «Ниоги». И то при условии, что афганов пошлют по ее следу. Правда, скорее всего, никто не догадывается, где она сейчас.

Никаких аэрокаров. Впрочем, это неудивительно, ведь «крылатая» полиция ограничивала полеты над Моро-Тауном. Якобы, не желая подвергать риску пассажиров, но Эви прекрасно знала, что здесь к чему. Начиная с сорок второго года и местная, и федеральная полиция всеми силами пытались воспрепятствовать значительным скоплениям моро.

Сейчас Эви позарез нужен был видеоком.

Она все глаза проглядела, петляя по главным улицам между дешевыми многоэтажками и старыми недостроенными домами. Вскоре ей стало ясно, что здесь не найти ни одного исправного видеофона. Несколько будок, попавшихся ей на пути, независимо от того, что когда-то помещалось в них — видеоком, банковский автомат или мусоросборник — все как одна были давным-давно выпотрошены до основания.

Медленно всходило солнце, а Эви все дальше углублялась в чрево звериного города. Предыдущая ночь все сильнее давала о себе знать. Головная боль напоминала ей о том, что она слишком мало спала, а тупая боль в левом плече по-прежнему давала о себе знать, как только Эви пыталась пошевелить рукой. Эви не сомневалась, что события предыдущей ночи свели на нет заживление, начавшееся накануне днем, и возможно, грозили тяжелыми осложнениями. Ей срочно требовался отдых.

Она прошла еще пару миль, двигаясь параллельно шоссе «I-95» мимо брошенных грейдеров и бульдозеров, от которых к этому времени остались только оранжевые металлические остовы…

В восемь часов утра Эви прошла мимо древнего кирпичного строения, без следов пожара. Оно вклинилось между горой закопченного бетона и свайной конструкцией. Над строительной площадкой, словно аист, возвышался подъемный кран, застывший под опасным углом над кирпичным зданием. Но вовсе не этот накренившийся кран заставил Эви замедлить шаг и как вкопанную застыть на месте. Над открытой дверью виднелась вывеска: «Комнаты».

«Комнаты» мерцали неоновым светом. Просто не верилось, как эта вывеска смогла уцелеть в Моро-Тауне. Входная дверь была широко распахнута и упиралась в гранитного льва, возвышавшегося на метровом пьедестале.

Известка, налипшая на его лапы, досталась ему в наследство от фасада, который он украшал до того, как свалился сюда.

Эви валилась с ног от усталости. «Комнаты» стали для нее пределом мечтаний. Она вошла внутрь, моля бога, чтобы кособокий кран удержался от падения хотя бы еще денек.

В холле стояла страшная духота, и в открытую дверь если и проникала прохлада, то не дальше чем на метр. От проржавевшей отопительной системы в воздухе была настоящая парилка.

За конторкой сидел кролик, весь заплывший жиром, с застывшей на кончике носа каплей и обвислыми ушами. Его слезливые глаза на полсекунды остановились на вошедшей Эви. В них застыл страх и изумление. Эви заметила, что кролик тотчас потянулся за чем-то, что было спрятано у него в столе. Он взглянул Эви в глаза, и его лапа застыла на полпути к ящику.

Кролик прокашлялся:

— Чем могу помочь?

Эви подошла к конторке.

— Мне нужна комната с исправным видеокомом.

— Угу, — кролик кашлянул еще несколько раз. — С исходящей линией?

Эви кивнула.

Кролик повернулся и застучал пальцами по клавишам допотопного мануала позади конторки. Эви вытянула шею, пытаясь разглядеть, за чем это минуту назад потянулся кролик. Позади конторки лежал в кобуре дешевый китайский револьвер, НР-14. Эви не стала утруждать себя размышлениями о четырнадцатимиллиметровых пулях. Эти пушки не зря славились своей дешевизной. Во-первых, их было тут навалом, а во вторых, неизвестно, кто мог сильней пострадать от нее — сам стреляющий или его мишень. Если кто и умел ловко пользоваться этими монстрами, так это китайские медведи.

Эви решила, что для кролика это неподходящее оружие. Однако тотчас изменила свое первоначальное мнение, заметив в глубине ящика скобу. Не простую, а с универсальной насадкой, позволявшей довольно надежно крепить револьвер на огневой позиции. Эви обернулась и увидела в стене возле двери, по крайней мере, одну здоровенную дыру.

— Комната номер 615, — произнес кролик, когда приступ кашля окончился.

— Сколько с меня?

— Двадцать за час, сотня за день, половинная скидка, если платишь наличными. — Кролик вытащил из-под стола замусоленную тряпицу и высморкался: — У нас не торгуются.

Эви засунула руку в рюкзак, в надежде, что Агентство не оставило ее без наличности. К счастью, так оно и оказалось. Порывшись в кармане куртки, она извлекла бумажник. От пачки двадцатидолларовых банкнот у нее оставалась ровно сотня долларов. Было там и липовое удостоверение личности, но ее имя уже засветилось.

— Комната мне нужна на двадцать четыре часа плюс пользование видеокомом, по безналичному. — И она протянула Кролику пять двадцатидолларовых бумажек.

Деньги тотчас исчезли под поросшей редкой шерстью лапой. Кролик кивнул и протянул ей зеленую инфокарту с номером комнаты.

— Расчетный час в полдень.

Потом покосился на «Узи»:

— Если вздумаете стрелять, да настигнет вас кара господня.

Эви кивнула и взяла карточку-ключ.

Лестница была усеяна мусором, обвалившейся штукатуркой и телами бесчувственных моро. Шестьсот пятнадцатый номер располагался на шестом этаже. Его окно выходило на заброшенную строительную площадку по соседству с гостиницей. Толстая металлическая дверь открывалась в квадратное помещение, метра четыре на четыре. Казалось, что если бы не слой болотно-зеленой краски, то штукатурка вся отвалилась бы от стен. Пожелтевшие, засиженные мухами занавески даже в морозное утро придавали солнечному свету оттенок мочи. Этот цвет как нельзя лучше сочетался с царившими в комнате запахами. Простыни на постели были усыпаны клочками шерсти предыдущего постояльца, равно как и откидное кресло, с бесчисленными следами когтей.

Эви закрыла за собой дверь и включила верхний свет. Круглый светильник щелкнул несколько раз, прежде чем залить комнату каким-то нервным подрагивающим голубым светом. Эви подтащила кресло к видеокому, намертво вделанному в черный пластиковый футляр. Футляр этот носил на себе бесчисленные отметины когтей и потушенных об него сигарет, однако был все так же крепко привинчен к стене у подножия кровати. Усевшись перед аппаратом, Эви нажала кнопку включения. Как только видеоком нагрелся, до нее тотчас донеслись знакомые стоны и прерывистое дыхание, транслируемые кабельным телевидением гостиницы. Когда черно-белая картина на экране приобрела резкость, взору Эви предстал знакомый пакистанский волкодав. Возможно, это была вовсе и не та картина, что крутили на Таймс-Сквер. Мир тесен.

Первое, что сделала Эви, — это включила исходящую линию и позвонила Диане. Та немедленно отозвалась на звонок:

— Где ты?

— По нужному адресу.

Диана покачала головой.

— Так ты очутилась в Бронксе? С тобой все в порядке?

— Да, и еще раз да.

— Может, расскажешь мне поподробнее?

— Небольшая потасовка с легавыми и федералами. Но, как мне кажется, лучшего места чем Моро-Таун просто не сыскать, если хочешь на время исчезнуть.

Диана с минуту сидела молча, словно взвешивая свою следующую реплику:

— Ты собираешься назад?

— У меня еще целая уйма… целая уйма дел.

Эви многое предстояло сделать, много обдумать, со многим примириться.

— Не знаю.

По лицу Дианы промелькнула тень разочарования:

— Спасибо, что позвонила. Значит, ты настаиваешь на том, что будешь и дальше действовать в одиночку?

Диана права. Возможно, Эви сумеет уцелеть, действуя в одиночку, но если в ее намерения входило вступить в борьбу с силами, плетущими вокруг нее свои зловещие сети, ей действительно нужна помощь. Однако, если ее догадка верна и Хофштадтер прибрал к рукам всю тайную организацию, Прайс, точно так же, как и она сама, возможно, действует на свой страх и риск.