Занна в конце концов устала от этой напряженности и неизвестности.

– Вы из совета?

Как только слова слетели с ее губ, Занна поняла, насколько нелепо они прозвучали. Этот мужчина обладал управленческой жилкой не потому, что был французом. За ленивым обаянием могла скрываться самоуверенность до мозга костей. Он не стал бы работать ни на кого, кроме себя. Предположить, что он может служить мелкой сошкой в огромной бюрократической организации, было так же немыслимо, как и отвергать все, чего не может доказать наука. Ничего удивительного, что он насторожился.

– Прошу прощения?

– Вы пришли насчет дома?

Его запинка сказала сама за себя. И взгляд тоже.

Даже подойди она к нему вплотную, его глаза остались бы такими темными, что зрачков было не разглядеть, но он не смог бы утаить зажегшийся в них огонек. Занна попала в точку. Ей пришел в голову еще один вариант. Возможно, все это тайная проверка. В таком случае лучшим выходом стало бы просто подыграть, изображая подозрительность. Но ситуация была слишком серьезной, чтобы играть. От правды ведь еще никто не умирал, верно?

Если обезоружить… очаровать этого мужчину, он перейдет на ее сторону.

– Ордер на охрану исторических зданий, – сказала Занна. – Я думала, кто-то придет осматривать дом.

– Вот как…

Незнакомец не отрывал от нее взгляда, и на секунду ей показалось, что сейчас он скажет нечто очень важное. Но его взгляд вдруг изменился, и Занна почувствовала, что он передумал. Словно подтверждая свое решение, он кивнул.

– Хорошо, – медленно произнес он. – Я с удовольствием его осмотрю.

Стоит ли ему показывать? Насколько опасно оставаться с ним наедине? А что, если у него в руках ключ к спасению дома? Было бы здорово получить гарантию его безопасности к тому времени, когда Мэгги вернется домой! Занна была многим обязана своей любимой тетушке, и охранный ордер стал бы бесценным подарком для них обеих.

Занна глубоко вздохнула. И кивнула ему в ответ:

– Нужно запереть дверь.

Отправившись за ключами, находившимися с другой стороны стойки, Занна подошла довольно близко к незнакомцу и снова почувствовала глубоко внутри себя странное завихрение чувств. Теперь еще более сильное. К бурному беспорядочному желанию добавилось чувство опасности.

Она играла с огнем. Но… жар от него был восхитительный.

– Я Занна, – услышала она свой собственный голос. – Занна Зеленская.

– Доминик Брабант.

Он протянул руку – просто знак хорошего тона – и спрятал в дежурной улыбке радость от того, что Занна оказалась именно той, кого он надеялся встретить.

– Просто Ник.

– Приятно познакомиться, Ник.

Прикасаться к ее руке было так же удивительно, как и слышать ее голос. Его охватил привычный frisson[3], который годами служил ему предупреждением, но Ник умел его контролировать. Можно поразвлечься и сбежать, пока удовольствие не станет тюрьмой.

Не то чтобы Ник надеялся найти его здесь. Скорее он надеялся, что подвернется случай. Сейчас судьба дает ему одну возможность за другой. И как же выйти из ситуации?

Он смотрел, как Занна наклоняет голову и, придерживая волосы, задувает многочисленные свечи на прилавке. Быстрым движением она разделила волосы на пряди и скрутила их в толстый жгут, свисающий с плеча. Сняв с шеи украшенный кисточками шнур, она выпустила застежку фиолетового халата. Под ним оказались обтягивающие джинсы и ярко-оранжевый топик, чуть приоткрывающий живот, в центре которого было украшение. Медного цвета. Оно напомнило Нику ее необыкновенные глаза. А какая у нее кожа…

Он был абсолютно уверен, что не найдет на этой молочной коже ни единого изъяна.

Нигде.

Mon Dieu… Его тело четко разъяснило, как бы он предпочел обойтись с ней, и его уверенность пошатнулась. Так или иначе он выиграет, потому что он никогда не мирился с поражениями, с тех пор как повзрослел и стал сам распоряжаться своей жизнью, а этот новый проект слишком важен, чтобы менять свои привычки.

«Запасись терпением», – напомнил он себе. Нужно плыть по течению и смотреть, какие еще сюрпризы может подкинуть судьба.

Зыбкое предчувствие подсказало ему, что награда будет стоить ожиданий.

Каменные горгульи сидели на пьедесталах и охраняли лестницу, ведущую в магазин. Пока Занна вставляла старинный железный ключ в замок и проворачивала его, Ник прохаживался по заросшей мхом тропинке между громадных деревьев.

Поскольку он уже сознался в своей заинтересованности домом, ему не нужно было сдерживать желание оглянуться, чтобы увидеть его с еще одного ракурса. Хорошо, что Занна отвлеклась, и у него появилась пара минут на подавление новой волны бурных эмоций, вызванных воспоминаниями.

Вот самое первое: он бежит по кирпичной дорожке, точно такой, как здесь, его позвал скрип металлических ворот, объявивший о том, что папа вернулся домой. Его хватают большие, натруженные руки, и он подлетает к небу, а потом его опять хватают. И страшно, и весело, ведь он знает: ничего плохого не случится, когда папа рядом.

Он слышал отдаленное эхо счастливого детского визга, к которому присоединился довольный хохоток взрослого.

Пронзительное счастье.

Ничего плохого и не случалось, когда папа был рядом. Жизнь была наполнена смехом, музыкой, звуками счастья, которые пропали, когда папа ушел.

Воспоминание рассеялось, заслоненное своеобразным щитом, выработанным за годы. Доминик сосредоточился на доме, включился его профессиональный фильтр: обширные знания архитектуры и значительный опыт сноса старых зданий.

Дом и вправду был удивительный. Его необычные углы, ниши и веранды производили впечатление выпуклого пятиугольника. Он был покрыт изысканной ковкой, причудливыми прибоинами и модильонами, а наверху стояла башенка, пристроенная, как шпиль церкви, к стене у главного входа, добавляя третий ярус к двум большим комнатам с круглыми эркерными окнами.

Ее так и тянуло изучить эту потайную круглую комнатку.

Как маленькому мальчику, глазеющему на нее из-за забора.

Страстное желание изучить ее вспыхнуло в нем как тогда, в тот момент счастья. Защитные фильтры стали похожи на облака, которые разошлись ровно настолько, чтобы пропустить яркий луч. Настолько яркий, что мог и ослепить.

Чувство, которое охватит его, если он осуществит свою затею, ошеломит Ника, если он позволит ему выйти наружу. Пусть мама не увидит, как все произойдет, его проект станет памятником единственной женщине, которую Ник любил по-настоящему. Памятником мужчине, которого она любила всем сердцем. Семье, которая у него была невыносимо короткий отрезок времени.

Ник сглотнул ком в горле.

– Он удивительный, правда? – Занна подошла к нему. – Самый удивительный дом на свете.

С дерева сорвался лист и приземлился Нику на плечо. Занна еле удержалась, чтобы его не смахнуть.

– Ему больше ста лет. Стиль эпохи королевы Анны.

Значит, она правильно угадала, он специалист по старым домам?

– Откуда вы знаете? – спросила Занна. – Вы архитектор?

– Было дело. Этот стиль возник в восьмидесятых годах девятнадцатого века и долго оставался популярным. Марсельская черепица на крыше появилась чуть позднее, поскольку ее ввели в обиход примерно в тысяча девятьсот первом году.

Они смотрели друг на друга недолго, но этого оказалось достаточно, чтобы у Занны на мгновение перехватило дыхание. Странная связь между ними обнадеживала ее. Он разбирался в старых домах. Вдруг он полюбит ее дом и поможет его отвоевать?

– Я только недавно узнала о стиле королевы Анны, – призналась она. – Нужно было изучить вопрос, чтобы подать заявление на ордер охраны исторических зданий. Для него характерны всякие затейливые штучки? Башенки, черепица и все такое?

Ничего страшного не случится, если он не признается в том, что рассмотрение этого ордера и является причиной, по которой он здесь находится. Его голос завораживал ее. И легкий акцент был, бесспорно, сексуален.