Услышав мой облегченный вздох, лорд Кармель сказал:

– Ложитесь, Владира, я помогу вам нанести мазь.

Скрывшись за ширмой, я выскользнула из платья, оставаясь в тоненькой нижней сорочке. Искать пеньюар или халат желания не было, так что я вышла в комнату, закутавшись в большую мягкую шаль.

– Ложитесь, Владира, – повторил муж, сглотнув.

Я взобралась на кровать и закрыла глаза, ожидая неприятной процедуры – обычно холодная мазь вызывала покалывание, а прикосновения к пострадавшей коже заставляли вздрагивать. Однако я ошиблась! Лорд Кармель ухитрился погреть плошку с мазью в руках и теперь наносил ее настолько бережными и невесомыми движениями, что я расслабилась и уснула, не услышав, как он ушел.

Мисс Уиткроф собиралась на свидание. Впервые за… десять лет? Сначала пришлось умыться попеременно горячей и ледяной водой, чтобы убрать следы слез. Потом втереть в кожу немного душистого масла и промокнуть лицо и руки теплым полотенцем. Потом настало время прически. Помучившись с «парадными» вариантам, она бросила все и уложила привычный пучок на затылке.

– Стоит ли тридцатилетней вдове изображать из себя райскую птичку? – риторически вопросила она зеркало, вкалывая последнюю шпильку.

И платье надела обычное – скорее удобное, чем красивое, и туфли на плоской подошве без лишних прикрас. Капельку бальзама на губы – чтобы не сохли на солнце, перчатки, сумочка с носовым платком и запасом мелочи – и можно идти!

У крыльца уже ждала карета. Не королевская – обычная, городская. Ветерок играл с легкими полотняными занавесками, кони нетерпеливо перебирали копытами, позванивая сбруей, а кучер с любопытством посматривал на выскользнувшую из дверей особняка худощавую даму. По его мнению, такой и не стоило подавать королевский экипаж – верно господин секретарь распорядился! Разве оценит эта замухрышка позолоченное дерево и массивные гербы, сияющие настоящими самоцветами?

Мисс Уиткроф села в карету и до самого Ботанического сада пыталась придумать слова, которые заставят Его Величество забыть о ней. А заодно пыталась уговорить себя забыть теплые карие глаза Бенедикта Четвертого.

Ничего не получалось! Некоторые задумки вызывали у самой мисс горький смех. Впрочем, когда карета остановилась, и лакей, более похожий на офицера королевской стражи, проводил ее к группе студентов, она немного успокоилась. Сказала себе:

– Чему бывать, того не миновать! – и спряталась за широкими мантиями будущих ученых.

Преподаватель, водящий студентов по саду, явно знал в нем каждый кустик, но рассказывал о них таким унылым тоном, что мисс Уиткроф быстро заскучала и решила прогуляться одна. Свернув на соседнюю дорожку, она неторопливо шла, любуясь густой блестящей листвой и яркими цветами экзотических кустарников. Потом увидела скамейку в небольшой нише под раскидистым деревом и присела в благодатную тень. Откинувшись на удобную изогнутую спинку, женщина прикрыла от удовольствия глаза – тихо, тепло, издалека доносится бубнеж преподавателя, а чуть в стороне раздается птичий щебет. Идиллия!

Только в каждой бочке меда бывает своя ложка дегтя – где-то за спиной раздались шаги, топот тяжелых сапог и хруст веток. Мисс Уиткроф поморщилась, но двигаться не стала. Может, потому ее и не заметили мужчины, собравшиеся с другой стороны изгороди.

Потоптавшись несколько минут, они начали обсуждать некоего Бенедикта, и до притаившейся мисс Уиткроф не сразу дошло, что речь идет о короле!

– Сегодня здесь полно гвардейцев, – говорил один сиплым, словно больным, голосом.

– Гвардейцы – ерунда, – возражал ему молодой и звонкий, – главное, чтобы не было телохранителей.

– Наивный, – усмехался третий. – Бенедикт без своих псов даже в купальню не заходит.

– Имеет опыт, – просипел первый, и все недобро засмеялись.

Неожиданно вновь раздался хруст веток и в беседу вклинился четвертый голос – низкий и глухой:

– Все готово, господа, прошу вас в театр!

В голове Полин вихрем пронеслась мысль о театре в Ботаническом саду, но она ее тут же отбросила – речь шла о чем-то другом! Нужно срочно отыскать Его Величество, задержать, предупредить! Сердце дико колотилось в груди, пока леди Владир пережидала уход тех, кого невольно подслушала. Потом вскочила, заметалась на тропе: куда бежать?

В голове сами собой всплыли слова приглашения: «Его Величество будет вас ждать в Розовой беседке Ботанического сада».

Розовая беседка? Значит, она среди роз? Или розового цвета? Маловероятно, что мужчина выберет для встречи посещаемое место – значит, нужно искать розарий и беседку в нем! Время! Время!

Когда запыхавшаяся мисс Уиткроф вывалилась из кустов на площадку рядом с беседкой, Его Величество Бенедикт Четвертый только подошел к строению с другой стороны.

– Ваше Величество! – крикнула наставница леди Владиры звучным «учительским» голосом. – Остановитесь!

Король повернулся лицом к усталой и растрепанной женщине. Вокруг него тотчас встали телохранители, а к мисс Уиткроф подбежали гвардейцы.

– Что с вами случилось, леди? – спросил Бенедикт, оглядывая не столь опрятную, как прежде, женщину.

– Там, в саду, я услышала, что на вас готовится покушение! – выдохнула Полин, и ноги окончательно перестали ее держать.

– Где? – Его Величество сошел с крыльца и подошел к мисс Уиткроф ближе.

С трудом подбирая слова, мисс Уиткроф рассказала все, что слышала. Один из телохранителей гибкой тенью скользнул в беседку, пробыл там некоторое время, потом вышел и отрицательно покачал головой – в маленьком помещении все было в порядке.

– Не волнуйтесь, Полин. – Король подал женщине руку, помогая встать. – Возможно, вы не так поняли говорящих. Вы взволнованы, давайте выпьем вина…

Не успел Его Величество закончить фразу, как из беседки раздался грохот. Телохранители моментально развернулись, прикрывая государя от лавины осколков, мусора и непонятных ошметков, полетевших в разные стороны. Беседка просела, как неудавшийся кремовый торт, покачалась и с шумом рухнула, погребая под собой практически все свободное от кустов и деревьев пространство.

Мисс Уиткроф и король очутились на аллее прежде, чем поняли, что случилось. Вокруг, обнажив оружие, стояли гвардейцы. С поляны доносились крики, ругань и стоны. Моментально оценив обстановку, Бенедикт Четвертый потянул женщину к садовой ограде:

– Идемте, мисс Уиткроф. Здесь разберутся и без нас, а вам явно необходимо выпить, да и мне тоже, – признал король.

Почти пробежав по аллее, они вышли из сада через красивую кованую калитку и сразу сели в карету с королевским гербом. Только расправив скромные сатиновые юбки на роскошном бархатном диване, Полин сообразила, что теперь волей-неволей едет во дворец. С королем. Наедине.

Вариантов было два – постучать головой об стену и попытаться объяснить Его Величеству, что «она честная женщина и не может…» Или принять все как есть, выслушать короля, а потом уже предпринимать какие-то дальнейшие шаги.

Нервная и физическая усталость сделали свое дело – мисс Уиткроф предпочла расслабиться и принять из рук короля хрустальный стаканчик с бренди – время на разговоры или на допрос у них еще будет. Обжигающий глоток ухнул в пустой желудок, разжигая пламя.

Его Величество протянул ей шкатулку с изюмом и орехами:

– Заешьте, мисс Уиткроф, наш обед погиб, а во дворце стол накроют не скоро.

Полин взяла несколько ягод и растерла их на языке, наслаждаясь сочетанием терпкой горечи с ароматной сладостью вяленого винограда. Должно быть, шок обострял все чувства – она почувствовала взгляд Бенедикта Четвертого на своих губах и прикрыла глаза, не желая видеть страсть в глазах малознакомого мужчины.

Однако король отвел глаза и быстро допил свой бокал:

– Не бойтесь меня, леди, – сказал он со странной интонацией. – Я не имею привычки принуждать женщин.

Полин вспыхнула и отвела взгляд – он ее просчитал, это нехорошо. Впрочем, возможно она не первая отказывает Его Величеству. Хотя, по мнению прислуги, таких дур в королевстве еще не рождалось. Королю не было необходимости принуждать кого-либо – еще нестарый, крепкий мужчина, дважды вдовец, имеющий трех взрослых сыновей, может позволить себе что угодно с точки зрения общественного мнения. Особенно, если его желания идут не дальше короткой интрижки, щедро оплаченной подарками. А корона и скипетр добавляют ему очков в глазах любой светской красавицы, мечтающей о славе.