© Шарый А., Шимов Я., 2010, 2019

© Оформление. ООО “Издательская Группа “Азбука-Аттикус”, 2019 КоЛибри^®

Этот прохладный и пасмурный, но сухой, без снега или дождя, февральский уик-энд Карл фон Габсбург (он с детства привык называть себя именно так, без нагромождения пышных монархических титулов, которыми гордились десятки поколений его предков) провел в небольшом городке Корнойбург на левом берегу Дуная. Это почти что предместье Вены – от австрийской столицы даже на велосипеде ехать недолго, а машина по Дунайскому автобану домчит за считаные минуты, но жизнь здесь совершенно провинциальна. Жители Вены (да и не ее одной) наверняка причислили бы Корнойбург к разряду городов, в которых никогда ничего не происходит. На этот раз происходило, по крайней мере вечером в субботу: в пышном неоготическом здании местного магистрата Карл фон Габсбург, внук последнего австрийского императора и венгерского короля, давал Kaiserball, императорский бал. Ровно к восьми часам вечера к старой ратуше, самому монументальному сооружению Корнойбурга, подтягивались гости в костюмах, которые теперь принято считать маскарадными: элегантные дамы в пышных открытых платьях с меховыми накидками, представительные господа во фраках и цилиндрах, бравые офицеры в парадных мундирах.

Несмотря на то что Австрия уже сто лет как республика и монархические титулы здесь не в ходу, традиция императорских балов, с военными оркестрами в униформе времен Австро-Венгрии, страны, исчезнувшей с европейской карты век назад, жива и популярна. Такие мероприятия проходят прежде всего в тех городах, в которых когда-то были расквартированы полки императорской и королевской армии, и, конечно, любому из таких городов приятно иметь почетным гостем нынешнего главу дома Габсбургов. В этом давно нет никакой политики, скорее уважение к традициям и истории. Австрийской республике, вполне буржуазной на вид, но имеющей в качестве государственного герба орла, в чьих когтях рядом с разорванными цепями рабства – пролетарские серп и молот, ничто не угрожает. По крайней мере со стороны императорских балов.

Впрочем, до начала танцевального торжества в программе Карла фон Габсбурга имелся еще один пункт – согласованная по линии Панъевропейского союза, главой австрийского отделения которого является потомок императоров-королей, встреча с двумя журналистами, несколько лет назад написавшими о Габсбургах книгу на русском языке. Императорский внук давно привык к тому, что о его предках и их былых владениях то и дело публикуют исследования разного объема, глубины и качества. Но русский среди языков “габсбургской литературы” все же почти что экзотика, так что, надеемся, интерес к встрече был взаимным. Журналисты и отчасти историки – то есть мы, авторы этой книги, – в своих самых нарядных пиджаках, нацепив по такому случаю столь нелюбимые нами обоими галстуки, прибыли в назначенное время в назначенное место, в ресторан венской кухни на первом этаже здания того самого корнойбургского магистрата, чтобы застать потомка одного из древнейших родов Европы с аппетитом доедающим бифштекс. После бифштекса завязалась живая беседа, первый вопрос которой был предопределен происхождением собеседника:

Магистрат Корнойбурга. Фото. 2016 год

Bwag / Wikimedia Commons

– Вы когда-нибудь мечтали стать монархом Австро-Венгрии или какой-то из стран, некогда входивших в состав этой империи?

– Ответ очень простой – нет! Я родился в 1961 году, через много лет после того, как австро-венгерская монархия прекратила свое существование. К этому факту я отношусь как к вопросу нашего общего центральноевропейского прошлого, мой взгляд не отличается от мнений множества людей, которые просто интересуются историей. Вы спросите: есть ли у меня интерес к Австро-Венгрии? Определенно да! А ностальгия никуда меня не приведет, в таких вопросах я очень рационален. История может нас многому научить, особенно сейчас, когда мы вспоминаем о столетии со времени окончания Первой мировой войны. Происходит много такого, на что и мне стоит обратить внимание – как человеку, имеющему отношение к семье, которая профессионально занималась политикой на протяжении 800 лет. Мой дедушка был главой государства, и, конечно, в этом своем качестве он был политиком. Вы, естественно, можете назвать императора и по-другому, но он был и политиком тоже, пусть и на специфическом уровне. То же самое относится к моим предкам во многих, многих, многих поколениях. Так что монархия – это просто то, что у меня в крови, то, что сближает меня с моими предками.

– Вы австриец, конечно, но кем еще вы себя ощущаете?

– Моя главная самоидентификация, и очень сильная, – европейская.

– Как у вашего отца, Отто фон Габсбурга, сына Карла Последнего?

– Вот именно. Когда меня в 1996 году избрали в Европейский парламент, отец уже давным-давно был депутатом, представлял Германию. Я же представлял в Европарламенте Австрию. Мой брат в то же время был послом Венгрии в Европейском союзе, а моя сестра – депутатом парламента Швеции. Другая моя сестра позже стала послом Грузии в Берлине. Мы чувствуем себя дома во всей Европе, в этом нет сомнения.

– Но ваша австрийская идентичность существует?

– В определенной степени – несомненно, но не нужно забывать, что я родился не в Австрии, а в Германии, где и вырос. Однако нельзя сказать, что моя идентичность немецкая. В общем, если называть страну, с которой я в наибольшей степени идентифицирую себя, – это Австрия. Но не сама по себе, а Австрия как часть Центральной Европы. Я в значительно большей степени чувствую себя центральноевропейцем, чем австрийцем.

– Вы побывали во всех странах, входивших ранее в состав Австро-Венгрии?

– Нельзя сказать, что я посетил все без исключения территории, входившие когда-либо в состав Австро-Венгрии. Но я побывал во всех странах, которые образовались на просторах бывшей империи, и, думаю, во всех сколько-нибудь важных ее городах. Я везде чувствую себя дома, потому что эти земли объединены общей историей, и чувство “домашности” возникает у меня автоматически. Но, если вы все-таки попросите назвать какой-то один адрес, я назову Хорватию. Я провел в этой стране много времени, работал там во время вооруженного конфликта 1990-х годов, в Хорватии у меня много друзей, в Хорватии я повстречал свою будущую жену, одно из имен у каждого из моих троих детей хорватское, мой сын крещен в Загребе. Так что да, определенное особое отношение к Хорватии у меня существует, но все же нельзя сказать, что в других местах я чувствую себя не так комфортно.

– У вас есть ощущение, что все эти страны когда-то составляли одно большое государство?

– Вы обращаете внимание на страны, а я говорю о регионе, объединенном общей историей. И сейчас у этого региона общие проблемы, и всегда были, с раннего средневековья. Путешествуя по Центральной Европе, вы не можете не заметить культурное единство. Для меня всегда было сложно делить этот регион на страны, я рассматриваю его как единое целое.

– Как вы относитесь к тому, что Австро-Венгрию иногда называют предтечей Европейского союза? Это правда или всего лишь красивая фраза?

– Сравнение любой исторической конструкции с современностью фальшиво, потому что история постоянно движется вперед. Но есть некоторые моменты, которые сохраняют значимость и сегодня, своего рода золотой стандарт Европейского союза. Начнем с того, что Австро-Венгрия была единственной по-настоящему многонациональной и мультикультурной империей своего времени. Классический пример – государственный гимн, который исполнялся на языках всех народов, населявших это государство. Такое было возможно только в Австро-Венгрии. Представьте себе, что во Франции кто-то попытался бы спеть “Марсельезу” на бретонском или окситанском языках – за это можно было бы поплатиться! Невозможно вообразить исполнение британского гимна на любом другом языке кроме английского.