имя давно уже стала синонимом елейного лицемера. «Мистер Пексниф произнес молитву —

краткую и благочестивую молитву, призывая благословение свыше на аппетит

присутствующих и поручая всех тех, кому нечего есть, заботам провидения, которое, как

сказано было в молитве, обязано о них печься».

В послании апостола Иакова мы находим достойный ответ на вызов, брошенный

прославленным романистом:

«Если брат или сестра наги и не имеют дневного пропитания, а кто-нибудь из вас

скажет им «идите с миром, грейтесь и питайтесь», но не даст им потребного для тела: что

пользы? Так и вера, если не имеет дел, мертва сама по себе» (Иак 2:15–17).

Я бы добавил: «Если кто-то скажет «я помолюсь за тебя», но ничем не поможет —

какая от этого польза?» Я был прав, когда спрашивал христиан Китая и Мьянмы: «Что еще

мы можем сделать?» — но прав лишь в том случае, если делал особое ударение на слове

«еще». Томас Мор, писатель и мученик, знаменитый более всего своей «Утопией», в которой

описано идеальное государство, выразил эту мысль так: «Господи, даруй нам по благодати

Твоей сделать то, о чем мы просим Тебя в молитве».

Я убедился, что молитва бывает делом рискованным. Дух Святой часто обличает меня

в молитве. «Господи, помоги моей соседке, одинокой матери, в ее нелегкой жизни». Гм, а я

хоть раз пригласил ее сына покататься со мной на лыжах? «Отче, прошу Тебя о Брендоне и

Лизе, о разрешении их семейных проблем». А что я делаю, чтобы поддержать супругов,

помочь им остаться вместе?

Я пробовал выслушать их? Дал им возможность поделиться своими переживаниями?

Молитва превращается во внутренний голос, который побуждает меня к действию, —

подобно тому, как мозг управляет всеми движениями моего тела.

Эсфирь велела евреям Персии молиться и поститься три дня, а затем, вошла к царю и

употребила все свое обаяние, чтобы предотвратить бедствие. Первые христиане помолились

о том, чтобы Господь сохранил апостола Павла от опасности, а затем спустили его со стены в

корзине, чтобы помочь ему бежать из города. Сам Павел в полной мере использовал

возможности римской юридической системы для защиты своих прав — чтобы в конечном

итоге исполнилась его искренняя молитва, он хотел проповедовать Евангелие в Риме.

Иногда мы ведем себя, как мальчишка, который просит родителей сделать за него

домашнее задание по математике, пока он играет в компьютерные игры. Мы нередко просим

Бога о том, что должны были бы сделать сами. Израиль взывал к Богу о спасении: «Восстань,

восстань, облекись крепостью, мышца Господня! Восстань, как в дни древние, в роды

давние!» (Ис 51:9). В следующей главе Господь отвечает: «Восстань, восстань, облекись в

силу твою, Сион» (Ис 52:1).

В первом приближении молитва — состояние, свободное от забот, целиком

наполненное созерцанием, стремлением увидеть мир таким, каким его видит Бог. Но, как

только мы достигаем это состояние, у нас возникает желание трудиться для Царства

Божьего, исполнять волю Господа. Мы — соработники Бога, и поэтому прибегаем к молитве,

чтобы подготовиться к совместному труду с Ним. Уже упомянутый мною Карл Барт,

который жил в годы всемирного кризиса, порожденного нацистским режимом, считал

молитву «делом надлежащим и достойным христианина». Он отмечал: «Совершенно

очевидно, что труженики, мыслители и борцы, больше всех послужившие делу Божьему,

были и самыми усердными молитвенниками».

В наши дни в Лос-Анджелесе каждый день в бесплатной столовой, организованной

католической миссией, начинается с молитвы: «Господи, сделай нас достойными послужить

нашим братьям и сестрам, которые всю жизнь до самой смерти страдают от бедности и

голода. Дай им нашими руками хлеб насущный на сей день, даруй им мир и радость через

нашу любовь и понимание».

По свидетельству одного из волонтеров, ему не раз приходится повторять эту молитву

в течение дня:

— Сразу после этой молитвы мы начинаем энергично шинковать овощи для супа и

салата. Мы готовим тысячу с лишним порций, которые разу же раздаем нуждающимся.

Иногда меня подавляет лежащая на нас ответственность. Тогда я прерываю работу и снова

повторяю слова молитвы. Она напоминает мне о главном: «Ведь не я, а Бог отвечает за то,

что мне поручено делать. Значит, нам хватит и продуктов, и времени на приготовление

пищи. Нам хватит волонтеров, чтобы ее раздать. Сегодня мы справимся со всеми

трудностями».

Во время приготовления пищи один из волонтеров обязательно молится. Через час его

сменяет другой. Миссия строго придерживается этой практики, несмотря на то, что теряет

пару рабочих рук: молящийся не шинкует овощи и не варит кофе. Но служение в бесплатной

столовой не должно быть просто работой, это Божье дело. Пренебрегая молитвой,

сотрудники столовой попались бы на удочку трудоголизма — бича нашего общества. Сверх

того, раз в неделю все участники служения собираются утром на полчаса для созерцательной

молитвы. Для тех, кто трудится на переднем крае, молитва — это оазис в пустыне, служба

«скорой помощи».

Быть терпеливыми в невзгодах

Нил

Я работаю в международной организации «Зарубежное

миссионерское братство» (3МБ), которая несет служение в

Восточной Азии. Ее работа начиналась в Китае. Один из пионеров

3МБ, Хадсон Тейлор, с самого начала подчеркивал жизненную

необходимость молитвы как выражения нашего доверия Богу.

Например, наша миссия никогда не просит денег; мы просто

сообщаем о наших нуждах, а потом молимся о них.

Наша вера многократно подвергалась испытаниям. Самое

тяжелое случилось в 1949 году, когда режим Мао потребовал,

чтобы все иностранные миссионеры покинули Китай. В этой стране

у нас было девятьсот сотрудников, и все они верили, что Бог

призвал их на служение именно в Китай. Как они могли согласовать

это с суровой реальностью изгнания?

Лидеры миссии встретились, чтобы обсудить планы на

будущее. Первые два дня они провели в молитве. Некоторые из

собравшихся предлагали прекратить деятельность миссии. Они

говорили: «Разве Бог не направил Хадсона Тейлора и других

миссионеров в Китай, а не в какое-то другое место?» Другие

рекомендовали переезд миссионеров в соседние страны. В итоге

именно это решение и было принято.

Сегодня некоторые сотрудники 3МБ трудятся в странах, куда

доступ миссионерам закрыт, а христианская проповедь запрещена

или небезопасна. Мы не можем публично говорить об их служении.

Мы бы не сумели предложить им никакой поддержки, если бы не

молитва. Я верю, что Бог предусмотрел в Своем замысле

возможность влиять на историю посредством молитвы — чтобы мы

могли совершать дела, для которых недостаточно одной лишь

человеческой мудрости. До нас доходят вести о великих духовных

прорывах — например, о духовном пробуждении в Южной Корее и

в Китае. Задумайтесь о китайском парадоксе: после того как

правительство выгнало всех миссионеров и приняло законы,

ограничивающие свободу вероисповедания, в стране началось

великое пробуждение с самым большим за всю историю

христианства числом новообращенных!

Но до нас также доходят вести о великих поражениях, о

жестоком противодействии, о гонимых миссионерах, многие из

которых стали мучениками (семьдесят девять миссионеров 3МБ и

их детей погибли в 1900 году во время «восстания боксеров»,