-Как в гробу!

Стас отхлебнул из бутылки. Газов уже почти не чувствовалось, но алкоголь делал свое дело, и вскоре привел Стаса в чувство, становясь для него действительно чудодейственным нектаром. Стас покрутил бутыль перед светом фонаря: -Не долго песенка еще будет играть!

Что предпринимать дальше? Хоть станции были еще и не пущены в эксплуатацию, но куда делся обслуживающий персонал, где эти синенькие вагончики? Эти мысли путались у Стаса в голове, приводя его в некоторое уныние.

-Да хер маме вашей! -Стас сложил фигульки на обеих руках и вытянул руки в разные стороны. -Устанете меня тут пугать!

Стас встал, смачно потянулся, сделал пару упражнений, даже пробежался по кругу. "Надо двигать дальше! Даже если дойду до конца и никого не встречу ...". Мысли его споткнулись о возможную неизбежность. "Там что-нибудь придумаем!"

"Правый тоннель не приносит добрых новостей, пойду левым!"

-Если б Мишки были пчелами,

То они бы нипочем

Никогда и не подумали

Так высоко стоить дом.

Спрыгнув на путь теперь с левой стороны, Стас пригляделся в даль, в глубь этой кишки подземного чудища.

-Выходи на бой злое чудище! -крикнул он, смехотворно коверкая голос. -УУУУУУУУУУ,-потрясывая бутылкой пива словно мечом. Мысль мелькнула только одна: "Кукундер поехал брат, эта гребаная ночь меня уже достала".

Даже небольшой отдых придал энергии. Ноги несли словно по асфальту. Стас даже пытался исполнять какие-то танцевальные Па по шпалам.

Стас до этого никогда не был в метро. Даже когда его в первый же день определили на охрану одной из станций, он предполагал увидеть что-то более радостное, то что иногда видел по телевизору- большое, светлое, с большим скоплением людей. Любопытство увидеть это и толкнуло его тем утром войти внутрь вестибюля.

А что с ним произошло в итоге? Все это путешествие, напоминало ему перемещение отвратительного червя внутри какого-то большого организма. "Я внутри Земли, я червь, я ПА-РА-ЗИТ! Я глиста ... в скафандре! " Это его рассмешило, и в то же время заставило задуматься о его ничтожности. "Я никто. Земля сожрет меня как удобрение. А я и есть удобрение! Люди - это удобрение! Земля породила нас для улучшения своей жизнедеятельности, а мы устроили сбой в этой отлаженной программе! Так вот нам и наказание за нашу самодовольность. Мы творцы природы - натворили дай Бог. Он сейчас наверно держится за голову и сокрушается. Хотя нет, сокрушатся он начал наверно с самого начала сотворения. Я думаю, он создаст новых людей, все с самого начала, Люди 2.0, улучшенный вариант! Исправит программу. А может махнет рукой?". Последняя мысль что-то совсем не понравилась Стасу. "Нееееееее, он не сможет махнуть на все. Все изменится. И это будет лучший из миров". Стас даже остановился. "А мне-то что от этого?!"

Только сейчас, остановив локомотив своих мыслей и просто остановившись, Стас почувствовал, что что-то неладное происходит с окружающим его пространством. Свет от фонаря больше не освещал стены тоннеля и пути. Он упирался в темноту в сантиметрах от линзы. "Батарея села что ли?". Стас щелкнул тумблером на второй каске, что в руках, и попытался прояснить ситуацию. "Что за черт?". Свет от фонаря светился желтым кружком, как будто из-под слоя мутной воды. Он поднес его к глазам. Рези, которую вызывает свет на глаза в темноте, не последовало, словно он просто смотрел на кружок желтой бумаги. Стас покрутил головой вокруг - ничего! Ни стен, ни толстых кабелей, свисающих с потолка, ни самого потолка. Бездна. Стас аккуратно присел и пошарил под ногами, вот шпалы, вот рельс. Но как бы он не пытался разглядеть хоть что-либо даже у себя под ногами, ничего не выходило. "Смерть - это ... темнота!" - вспомнил он философские сны "Магистрали". "Или я умер, или это и есть ее логово. Пристанище! Или черт знает что это".

Стас почуял, как капля нервного пота покатилась со лба по переносице щекоча ему нервы. Он попытался ее смахнуть и заехал себе козырьком каски в глаз.

-Мляяяяяя! -завопил он от боли и выронил каску из рук. -Ну вот точно не умер! -он зажал ноющий глаз руками. -Здравствуйте девочки! -вспомнил он анекдот и заржал во весь голос. Стас свалился в бессилии на путь и смеялся во весь голос еще несколько минут. Но голос странным образом не катился раскатом по всему тоннелю, он, как и свет терялся ровно в сантиметре от рта. Стас не мог понять-смешно ему от глупого детского анекдота, или это приступ истерики. Просмеявшись, он снова попытался найти связь с реальностью, но ничего, даже уроненной каски разглядеть в этой кромешной темноте так и не смог. Шарить по шпалам пришлось несколько минут, так как ни свет, ни звук здесь не распространялся, и определить по звуку куда отлетела вторая каска было невозможно. "Теперь определить бы куда направиться? Откуда я пришел и куда иду?". Стас перестал крутиться на месте и сделал выбор. Первый же его шаг прервала преграда, невидимый барьер. Он уперся в него, и от неожиданности отлетел назад, опять опрокинувшись на спину. Стас встал на ноги и протянул вперед руки: "Холодное! Гладкое! Твою мать, ВАГОН!". Стас ткнулся в него носом, только с такого расстояния можно наконец-то почуять запах свежей железнодорожной плоти и опа, он синий. Стас расплылся в улыбке словно встретил живого человека. "Как бы теперь тебя обойти?". Упаковав все свое имущество в сумку, Стас пошарил руками и нащупал что-то похожее на дугу ручки." А это кажется дверь в вагон?". Ухватившись двумя руками, он подтянулся, а вот и ручка входа, не заперта. Внутри вагона также темно, свет и здесь ничего не решает. Стас по привычке закрыл за собой дверь. И о чудо, тьма растворилась. Свет фонаря скользил по внутренностям вагона. Металлические поручни, коричневая обивка сидений. "Значит со зрением все в порядке. Посижу на дорожку и дальше". Свет по-прежнему втыкался в стекла вагона и не проникал дальше них, вагон был словно окутан черным туманом. Стас понимал, что когда-никогда, а из него придется выйти, и снова окунуться в смертельную пустоту, но это единственный путь, который может что-то изменить в его нынешнем положении.

6 СМЕРТЬ

Каким образом вагон создавал непреодолимый барьер для непроглядной черноты, Стас и представить себе не мог. Да и его это уже и не волновало. Так приятно находится в другой темноте, в той, что не отделяет его от реальности, не создает ему невидимую преграду. Слабеющий луч от рассеевателя на каске все еще дарит радость пусть даже этого убогого бытия, подаёт надежду. Мягкая же обивка кресел вагона вообще создавала сиюминутный комфорт. Какая-то домашняя обстановка вроде почуялась Стасу. Тусклый свет, и вот кажется повернет он сейчас голову, а ему навстречу идет Наталья, в своем легком халате и "кошачьих" тапочках, с накрученным "тубусом" банного полотенца на голове и легким ароматом вечернего крема. Представив это его сердце как-то учащенно забилось, и в ту же секунду жалобно сжалось, предвкушая все самое страшное, что могло случится с ней там на верху. Там! Там - это уже не Земля, как часть чего-то живого, там - это поверхность, единое пространство смерти. Он почти в этом уверен. Как бы он не прятал голову в песок, но во всех новостях, разговорах на улице, кажется даже в воздухе висело предзнаименование надвигающейся беды. Катаклизм человеком произведенный, исправить который будет уже не по силам никому.

Мысли словно свет фонаря тыкались в стекло вагонного окна не проникая наружу, мысли человека, привыкшего получать любую информацию через все эти вырезы и углубления в голове вдруг в одну секунду всего этого лишенного, посаженного на инфо-голодание. Единственное спасение - это наполовину опустевшая бутыль пива, она хоть как-то разгоняет их полет, пускает по нейронным соединениям слабые токи, и словно после продолжительного запора начинается непроизвольный их выплеск: самых залежалых, с самых далеких и укромных мест. Это момент, когда мозг сам себя пытается спасти от бездействия, неактивности, боясь своей дальнейшей атрофии.