— Праздновалась годовщина свадьбы двадцатиоднолетнего племянника Лодовико Джана Галеаццо и вашей кузины Изабеллы Арагонской. Впрочем, это только повод, по-настоящему празднество затевалось, чтобы поднять престиж самого Лодовико. Он устраивает пышные торжества якобы в честь племянника, но на самом деле стремится отвлечь юного герцога от управления Миланом, а затем постепенно прибрать к рукам всю власть. — Тротти посмотрел на Беатриче. — Кстати, он любит, когда его называют Il Moro.[5]
— Он действительно похож на мавра? — спросила Беатриче.
— Сами увидите, — как истинный дипломат, уклончиво отвечал Тротти.
Кто знает, размышляла Изабелла, возможно, Лодовико называют так потому, что он смугл и дик, как те варвары, которых Изабелла видела на картинах. Эти люди живут в шатрах, режут глотки врагам и отрицают учение нашего Господа. Бедняжка Беатриче! Страшно даже представить, что такой человек разделит с ней ложе!
— А что слышно про свадьбу? — не выдержала герцогиня.
— Il Moro выражает свои глубокие сожаления, что не может назначить день свадьбы сейчас, но обещает определиться в ближайшие месяцы.
— И по-прежнему нет никакой надежды на совместную свадьбу обеих моих дочерей? — снова спросила герцогиня.
— Il Moro сожалеет, что заботы мешают ему определиться с днем свадьбы. Он просит вас потерпеть.
— Я почти утратил веру в обещания этого человека, — промолвил герцог.
Беатриче вздохнула, присела в поклоне и попросила разрешения отправиться в постель.
Любопытство Изабеллы было задето описанием миланского представления. Что с того, что допрос Тротти затянулся и час давно поздний? Старшей из сестер д'Эсте доводилось слышать о Леонардо Флорентийском, которого во всей Италии называли magistro за его достижения в живописи. И вот теперь этот художник состоит при дворе Лодовико, будущего мужа ее младшей сестры! Возможно, будущего мужа. Как жаль, что честь быть нарисованной великим мастером достанется простушке Беатриче, которая ничего не смыслит в живописи!
— Известно, почему флорентиец поступил на службу к миланскому регенту? — спросила Изабелла.
— Говорят, что Лоренцо Великолепный оскорбил magistro, доверив фреску с изображением казни заговорщиков Пацци[6] художнику Сандро Боттичелли. Леонардо страстно хотел получить этот заказ и даже сделал прекрасные наброски повешенного — такие достоверные, словно художник сам присутствовал при казни. Затем Лоренцо послал лучших флорентийских живописцев — Боттичелли, Синьорелли, Гирландайо и Перуджино — расписывать капеллу Папы Сикста в Риме. Всех, кроме Леонардо! Только представьте себе унижение мастера!
— Иногда Лоренцо бывает таким близоруким, — заметил герцог. — Он слишком много внимания уделяет внешним формальностям, слишком увлечен чтением греков! Лоренцо считает гения простым ремесленником только на том основании, что тот не изучал классическую литературу. Magistro не пожалеет, что поступил на службу к Лодовико. Милан не Флоренция, Милан — это новые Афины, а Лодовико — Перикл. Видно, и нам придется смириться с отсрочкой.
Про себя Изабелла не преминула отметить, что, хотя на публике отец всегда отдавал дань уважения Лоренцо, в приватных разговорах он отзывался о нем далеко не так восторженно.
— Вы правы, — согласился Тротти, — Леонардо хотел точно знать, что, оставив службу у Лоренцо, станет Фидием при миланском Перикле. Мастер изготовил прелестную серебряную лютню в форме лошадиной головы и убедил Лоренцо отправить лютню в дар Лодовико от города Флоренции. Леонардо прибыл к миланскому двору и пел для Лодовико, подыгрывая себе на лютне. Затем художник тайно передал Il Moro записку, в которой перечислял все свои умения. Леонардо очаровал Лодовико красотой, голосом и игрой на лютне, и художник остался в Милане.
Интерес Изабеллы возрос.
— Он и вправду так красив, этот флорентиец?
— Леонардо так красив, что не может найти лучшей модели для своих картин, чем он сам. Говорят, он построил восьмиугольник из зеркал, чтобы иметь возможность рассматривать себя со всех сторон и рисовать в профиль.
— И вам довелось любоваться этими рисунками?
— Я любовался другими, — таинственно отвечал Тротти, дразня старших представителей герцогского семейства, а заодно и младшую д'Эсте, одержимых коллекционированием.
— Какими? Можно ли купить его картины? Или нужно заказывать их самому художнику? — спросила герцогиня.
Неожиданно Изабелле пришло в голову, что пройдет совсем немного месяцев и она, маркиза мантуанская, сможет, как сейчас ее мать, выбирать и покупать произведения искусства. Если она захочет заказать картину гениальному живописцу, то просто пошлет к нему своих доверенных лиц, чтобы заключить договор.
— К несчастью, Леонардо почти никогда не соблюдает соглашений. Монахи монастыря Сан Донато во Флоренции вчинили ему иск за незавершенное «Поклонение волхвов», что не помешало им с гордостью выставить картину на всеобщее обозрение. Большинство своих вещей Леонардо оставляет незаконченными.
— Неудивительно, — заметил герцог, — гении редко следуют общепринятым условностям.
Изабелла и Леонора не собирались сдаваться.
— И все-таки ответьте, вы видели его законченные картины? — настаивала Изабелла. — Их можно купить?
— Подумать только, совсем скоро, покупая произведения искусства, мне придется конкурировать с собственной дочерью — маркизой мантуанской! — со смесью одобрения и гордости промолвила герцогиня Леонора.
Удивительно, но всегда такой разговорчивый Тротти на сей раз не спешил с ответом. Посланник вопросительно посмотрел за герцога.
— Вопрос довольно деликатен, — замялся он.
— Наша дочь совсем скоро станет женой маркиза Гонзаги. Вы можете смело говорить в ее присутствии, — отвечал герцог.
— Я видел превосходный портрет любовницы Лодовико Цецилии Галлерани работы Леонардо. Эта картина завершена, но, увы, она не продается.
Мессир Тротти опустил глаза.
Изабеллу тут же отослали в ее комнату. Она покинула гостиную без возражений. Давным-давно Изабелла узнала страшную тайну. Если завернуть за угол коридора и припасть к стене, можно услышать все самые интимные разговоры родителей!
— Значит, Лодовико по-прежнему увлечен этой женщиной? — спрашивал герцог.
— Ее считают хозяйкой тамошнего двора, ваша милость.
— Стало быть, он готов расторгнуть помолвку с Беатриче?
— Он не может. Много раз Il Moro пытался жениться на Цецилии, но советники всегда отговаривали его. Цецилия — женщина выдающейся красоты и множества талантов, однако ее семья ничего не может дать Милану ни в политическом, ни в военном смысле. Городу угрожают Венеция, Рим и Неаполь. Потерять такого союзника, как Феррара, смертельно опасно для Милана. Лодовико исполнит свое обязательство, но только когда сочтет нужным. Так он решает все свои дела.
— Мессир Тротти, — вмешалась герцогиня, — не лукавьте. Мы обрекаем нашу дочь на жизнь, полную страданий и унижений?
— Вовсе нет, ваша милость! Милан — это настоящее чудо! Лодовико собрал лучших художников, архитекторов и градостроителей со всей Италии. Он предоставил ученым полную свободу и высокое содержание, поэтому в университетах Милана и Павии трудятся лучшие умы Европы. Он очень просвещенный человек. В то же время Il Moro коварен, как змея, хотя его и не назовешь законченным злодеем. Вряд ли он когда-нибудь полюбит мадонну Беатриче, но, уверяю вас, он всегда будет относиться к ней с подобающим почтением. В любом случае, за ней всегда буду приглядывать я.
Герцогиня посмотрела на мужа.
— Я боюсь за будущее Беатриче. Она не такая хладнокровная, как Изабелла, и совсем не умеет сдерживать свои чувства!
— Ей придется научиться, — произнес Эрколь ледяным тоном, за который его и прозвали Алмазным. — Беатриче — не легкомысленная глупышка. Она способная и сообразительная девушка.
