Изабелла с триумфом вернулась в Мантую, но радость ее длилась недолго. Маркизе рассказали, что вскоре после ее визита Венецию посетила Беатриче с блестящей свитой более чем в тысячу человек. Она дважды выступала перед синьорией и показала себя искусным дипломатом. В честь Беатриче дож устроил на Гранд-канале гребную регату. Впервые в истории в регате выступали женщины-гребцы — и все это только ради удовольствия Беатриче. Венецианцы были поражены ее красноречием, изяществом и умом. Из писем сестры и знакомых Изабелла сделала вывод, что Беатриче удалось снова обойти ее. Один лизоблюд писал, что «в драгоценностях Беатриче отражаются чудеса вселенной, но чудеснее всех сама герцогиня».

Солнце уже начало клониться к горизонту, когда с востока показалась целая флотилия, заполненная слугами, нарядами, драгоценностями и венецианскими трофеями ее младшей сестры. Изабелла решила, что не станет покидать лодку, а дождется Беатриче на месте. Это самая маленькая компенсация за то, что сестра отвергла ее гостеприимство и заставила беременную Изабеллу целый день проторчать на летнем солнцепеке.

Беатриче потребовалось время, чтобы сообразить, что Изабелла ждет ее прихода. И вот она появилась — пышущая здоровьем и красотой, возбужденная и нетерпеливая. Сестры расцеловались.

— Какие неотложные заботы заставили вашу милость пренебречь моим гостеприимством? — улыбаясь, спросила Изабелла. — Франческо вне себя от горя. У него появился новый берберский жеребец — громадный, с шеей, словно ствол дерева. Он так хотел увидеть, как ты его укротишь!

— Прошу тебя, скажи ему, что я непременно займусь этим в следующий раз. У меня совсем мало времени, а нам с тобой нужно столько всего обсудить!

— Я получила столько подробных описаний твоего венецианского триумфа, что вряд ли нуждаюсь в добавлениях.

Беатриче не собиралась тратить время на обмен любезностями.

— Тебе ведь известно, что Лодовико никогда не дружил с венецианцами.

Изабелла не спорила. Венецианцы никогда не любили и не доверяли Лодовико. Они считали, что он ведет двойную игру.

— Я дважды была принята синьорией, — продолжила Беатриче. — Лодовико послал меня объявить, что собирается заключить союзы с французами и германцами. Только представь себе, Изабелла!

— Интересно, как ему это удастся? — поинтересовалась Изабелла вслух. — Они всегда считались заклятыми врагами.

Про себя Изабелла гадала: какую цену придется заплатить за этот союз?

— Скоро ты обо всем услышишь, но пока храни молчание. Лодовико просватал свою племянницу Бьянку Марию за императора Максимилиана — германского правителя и императора Священной Римской империи.

— А почему не дочь — эту маленькую прелестницу, которая обручена с нашим Галеаззом?

— Лодовико никогда не поступил бы так с собственной дочерью! Она обожает своего жениха. Ты совсем не знаешь его племянницу. Она, как и ее брат Джан Галеаццо, кротка и не слишком умна.

«И вероятно, принесет громадное приданое во франкские сундуки, — подумала про себя Изабелла. — Зачем Лодовико подкупать императора?»

— Задумано неплохо, — заметила она. — А кого он отдаст французам?

Беатриче не заметила сарказма. Она наклонилась к Изабелле и понизила голос:

— Лодовико не станет мешать французам захватить Неаполь.

— Вот как?

В голове Изабеллы складывался политический пасьянс. Если Милан, французы и германцы выступят против Неаполя, кто встанет на его защиту? Скорее всего, Папа, который не захочет подпускать французов так близко к своим границам. Возможно, Венеция, которая не имеет ничего против Неаполя, но с радостью воспрепятствует честолюбивым замыслам Лодовико.

— Значит, Лодовико собирается захватить королевство нашего деда Ферранте?

— Ему недолго осталось, к тому же он и сам всегда был сторонником жестких решений. Если бы Ферранте не приходилось принимать их, он вряд ли дожил бы до седин. У нас просто нет выбора, Изабелла.

Беатриче рассуждала, словно бывалый дипломат на службе у собственного отца. Куда девался тот ранимый и нервный подросток, которым была когда-то сестра? Изабелле показалось, что она слышит голос самого Эрколя, не зря получившего прозвище Алмазный.

— И что даст Милану захват французами Неаполя? — спросила Изабелла.

— В обмен на свою лояльность Лодовико получит титул миланского герцога. Император Максимилиан имеет власть даровать ему эту привилегию. Существует древнее соглашение, по которому в случае, если ветвь Висконти прервется, император Священной Римской империи может выбрать кого захочет. Последний из Висконти давно мертв.

— А как же Джан Галеаццо и Изабелла Арагонская? Как устранить с пути их?

Изабелла пристально всматривалась в лицо сестры. До сих пор Беатриче предпочитала не упоминать о том, как возвысится сама, если планам Лодовико суждено сбыться.

— Джан Галеаццо славится недалекостью и распущенностью. Он не способен исполнять простейшие обязанности правителя, да и если бы смог — храни нас Господь от такого герцога! Он самый безнравственный человек во всем Милане! Он бьет собственную жену! — возмущенно воскликнула Беатриче. — Мне жаль Изабеллу Арагонскую. Я пыталась стать ей другом, но она требует, чтобы я отреклась от Лодовико. Сейчас она уговаривает дядю Альфонсо напасть на Милан. Если дедушка умрет, Альфонсо так и поступит. Неужели мы должны спокойно дожидаться этого дня?

Изабелла понимала, что во многом Беатриче права. Недавно она и сама получила пространное письмо от герцогини Монферратской, которая писала: «В Милане ничего нового, кроме того, что герцог Джан Галеаццо по-прежнему бьет жену». Изабелла Арагонская не собиралась прощать унижений. Она жаловалась всем вокруг, что Лодовико и Беатриче присвоили деньги, власть и славу, а с ней и ее мужем обращаются как с нищими попрошайками.

На взгляд Изабеллы, Лодовико и так обладал всей полнотой власти. Неужели ради титула он не погнушается предательством и пустит на итальянскую землю захватчиков? Жалкий Джан Галеаццо в политическом смысле не представлял для Лодовико никакой опасности. Изабелла сомневалась, что Альфонсо пойдет на столь радикальный шаг, как вторжение в Милан, только ради того, чтобы ублажить свою несчастную дочь.

— Беатриче, разве разумно приводить французов в Италию?

Именно этот вопрос не уставал задавать Франческо с тех пор, как до Мантуи доползли слухи о тайных переговорах Лодовико с французами.

— Нас защитит император Максимилиан, который очень дорожит нашей дружбой. Он не пустит французов дальше. К тому же король Карл дал слово не захватывать земли севернее Неаполя.

Лодовико и Беатриче следовали давно намеченному плану. Беатриче не собиралась просить совета — она все знала наперед. Глаза ее сверкали и вспыхивали, щеки горели румянцем. Она размахивала руками, словно прекрасная, но гневная фурия. То ли от тревожных мыслей о том, как опасны интриги Лодовико и Беатриче, то ли оттого, что крошечное создание в ее животе решило подать признаки жизни, Изабелла почувствовала тошноту. Она опустилась в деревянное кресло и облокотилась на высокую спинку.

— Мне нехорошо, — выдавила она.

Беатриче велела принести сестре чего-нибудь выпить. Затем сама положила Изабелле на лоб прохладную влажную ткань. Изабелле показалось, что руки Беатриче трясутся, хотя, возможно, дрожь была вызвана качкой или толчками в ее утробе.

— Тебе нужно прилечь, — сказала Беатриче, — но перед уходом я должна передать просьбу Лодовико.

Именно этого Изабелла и боялась. Какая роль отведена ей и Франческо в грандиозных замыслах Лодовико и Беатриче? Она надеялась сослаться на нездоровье и избежать этого разговора, но, несмотря на все уловки, потерпела поражение. Отступать было некуда.

— Лодовико прослышал о твоем венецианском триумфе. Да, Италия полнится слухами. Все говорят о том, что своим очарованием и умом тебе удалось пленить самого дожа. Муж надеется, что ты сумеешь воспользоваться своей властью, чтобы помочь осуществлению наших планов.