– Настолько «горяченькое», чтобы добиться субсидий, экспертной группы, полномасштабных раскопок?

– О да! – Скрытые за желтоватыми стеклами очков глаза Колли охватили взглядом поле. Мысленно она уже нарезала площадку на сектора. – В обозримом будущем никто не будет рыть здесь фундаменты для домов. У вас тут есть местные СМИ?

Глаза Ланы засветились надеждой.

– Маленькая еженедельная газета в Вудзборо. Ежедневная в Хагерстауне. Там же – филиал местного телевидения. Они уже освещают ход событий.

– Мы подбросим им материала, а потом выйдем на федеральный уровень. – Колли внимательно взглянула на лицо Ланы, пряча запечатанный мешочек в рюкзак. «Да, хорошенькая, как солнечный лучик, – подумала она, – и притом отнюдь не дура». – Держу пари, вы отлично смотритесь на экране.

– Да, мне уже говорили, – усмехнулась Лана. – Как насчет вас?

– Просто убийственно. – Колли снова окинула взглядом участок. Она уже начала мечтать. – Долан этого еще не знает, но его стройка накрылась медным тазом пять тысяч лет назад.

– Он будет с вами бороться.

– Он проиграет, миссис Кэмпбелл.

И опять Лана протянула ей руку:

– Зовите меня Ланой. Когда вы хотите обратиться к прессе, доктор?

– Колли. – Она задумчиво поджала губы. – Дай мне время созвониться с Лео и найти место для жилья. Как насчет мотеля за городом?

– Приличный.

– Для начала сойдет. Бывало и хуже. Ладно, как с тобой связаться?

– По сотовому. – Лана вытащила визитную карточку и нацарапала на ней номер. – Днем и ночью.

– Когда передают вечерние новости?

– В половине шестого.

Колли бросила взгляд на часы, что-то прикинула в уме.

– Времени хватит. Я позвоню часа в три.

Она направилась обратно к своей машине. Лана с трудом нагнала ее.

– Ты не откажешься выступить на городском собрании?

– Предоставь это Лео. Он лучше меня умеет общаться с людьми.

– Колли, мы же женщины! Давай держаться заодно.

– Давай. – Колли прислонилась к ограждению. – Мужчины – скоты, и все, что они думают и делают, продиктовано не головой, а головкой.

– Это само собой, но в данном случае я имею в виду другое: людей куда больше заинтригует молодая интересная женщина-археолог, чем мужчина средних лет, работающий главным образом в лаборатории.

– Вот потому-то я выступлю по телевидению. – Колли ловко перебросила свое тренированное тело через изгородь. – И не сбрасывай со счетов обаяние Лео. Он был копателем, когда мы с тобой еще сосали большой палец. Он умеет зажечь людей своей страстью.

– Он приедет сюда из Балтимора?

Колли опять оглянулась на участок. Прекрасный пойменный луг, очарование ручья, сверкающий на солнце пруд. Зеленые леса, полные тайны. Да, она понимала, почему люди хотят строить тут дома, жить у воды, среди деревьев. У нее были все основания полагать, что те же мотивы двигали людьми давным-давно. Тысячи лет назад. Только на этот раз им придется подыскать себе другое место.

– Да его за уши не оттянешь! Ну пока. До трех. – И она села в «Лендровер», одной рукой заводя мотор, а другой набирая на сотовом номер Лео. – Лео? – Колли зажала телефон между плечом и ухом, чтобы освободившейся рукой включить в машине кондиционер. – Мы напали на золотую жилу.

– Это твое научное мнение?

– Я нашла бедренную кость и наконечник стрелы. Они свалились мне прямо в руки, я пальцем о палец не ударила. И все это в яме, выкопанной бульдозером, а люди вокруг топтались, как в Диснейленде. Нам нужна охрана, бригада экспертов, оборудование и финансы. И все это нам нужно вчера.

– Финансы будут, я уже позаботился. Возьми студентов из университета Мэриленда.

– Выпускников или с младших курсов?

– Это пока обсуждается. Университет хочет получить право первой ночи на изучение артефактов. Кроме того, я веду переговоры с Музеем естествознания, блондиночка, но мне нужно гораздо больше, чем пара костей и наконечник, чтобы дело выгорело.

– Получишь. Это поселение, Лео. Нутром чую. А почва – просто мечта. Правда, с этим Доланом могут быть проблемы. Тут замешана местная политика, меня адвокат Кэмпбелл предупредила. Нам понадобится тяжелая артиллерия. Эта Кэмпбелл хочет созвать городское собрание. – Колли с грустью бросила взгляд на пиццерию, но свернула к мотелю. – На это мероприятие я подписала тебя.

– Когда?

– Чем скорей, тем лучше. Я хочу выступить сегодня вечером по местному телевидению.

– Не торопись с телевидением, Колли. Мы только собираем амуницию. Не надо выступать, пока мы не выработали стратегию.

– Лео, сейчас середина лета. У нас впереди два-три месяца, и придется сворачиваться на зиму. Выступив по ящику, мы надавим на Долана. Если он не захочет отступить и дать нам работать, если откажется пожертвовать деньги, если будет настаивать на возобновлении строительства, он выставит себя жадной скотиной, не уважающей науку и историю.

Она оставила машину на стоянке мотеля и схватила рюкзак, зажав телефон плечом.

– Сейчас тебе почти нечего сказать телевизионщикам.

– А я сделаю из «почти ничего» очень много, – возразила Колли, вылезая из машины и вытаскивая рюкзак. Закинув его за спину, она вытащила с заднего сиденья футляр с виолончелью. – Поверь, я знаю, что делаю. Дай мне только рабочую команду. Я возьму студентов, буду их использовать как чернорабочих, пока не увижу, чего они стоят.

Колли рванула на себя дверь вестибюля, волоча рюкзак, подошла к стойке администрации:

– Мне нужна комната. Самая большая кровать из всех, что у вас есть, в самом тихом месте. Добудь мне Рози, – продолжала она в трубку, – и Ника Лонга, если он свободен. – Она выудила из кармана кредитную карточку, положила ее на стойку. – Они могут поселиться в мотеле, на окраине города. Я как раз вселяюсь.

– Что за мотель?

– Черт, откуда мне знать? Как называется это место? – обратилась Колли к администратору.

– Мотель «Колибри».

– Кроме шуток? Красота. Мотель «Колибри», – повторила она в трубку, – на Мэриленд-рут, тридцать четыре. Добудь мне руки, глаза и спины, Лео. С утра начну брать почвенные пробы. Я тебе перезвоню.

Она отключила мобильник и сунула его в карман.

– Обслуживание в номерах у вас есть?

Женщина, похожая на постаревшую куколку, сильно благоухала лавандой.

– Нет, дорогуша. Но наш ресторан открыт с шести утра до десяти вечера без выходных. Лучше завтрака вы нигде не найдете, разве что на кухне вашей мамочки.

– Знали бы вы мою мамочку, – усмехнулась Колли, – поняли бы, что это не комплимент. Найдется у вас официантка или рассыльный, который хочет заработать лишнюю десятку? Пусть принесет гамбургер с жареной картошкой и диетической «Пепси» мне в комнату. Гамбургер пусть будет прожаренный. У меня срочная работа.

– Моя внучка была бы не прочь получить десятку. Я это устрою. – Она взяла у Колли десять долларов и протянула ей ключ с огромной биркой из красной пластмассы. – Помещу вас в комнату 603. Двуспальная кровать, и там довольно тихо. Гамбургер будет где-то через полчаса.

– Ценю.

– Мисс… гм… – Женщина прищурилась, пытаясь разобрать росчерк в журнале регистрации. – Данбок?

– Данбрук.

– Данбрук. Вы музыкантша?

– Нет. Я зарабатываю на жизнь, копаясь в грязи. На этом я играю, – Колли потрясла массивным черным футляром, – чтобы расслабиться. Передайте вашей внучке, чтобы захватила кетчуп.

В четыре часа пополудни, одетая в оливково-зеленые брюки и рубашку цвета хаки, с аккуратно схваченными на затылке длинными волосами, Колли вновь остановила машину на обочине у строительной площадки.

Она успела поработать над своими заметками, послала их по электронной почте Лео. По пути она завернула в городское почтовое отделение и отослала ему экспресс-почтой отснятую ею непроявленную пленку.

Она надела маленькие серебряные сережки с кельтским рисунком и целых десять минут напряженно трудилась над макияжем.

Операторы уже суетились над подготовкой репортажа с места события. Колли заметила, что Лана Кэмпбелл тоже пришла. Она держала за руку кудрявого мальчика со ссадиной на коленке, грязью на подбородке и ангельски невинным личиком, ясно говорившим: «Жди беды».