Из мусорного бака вылетали снопы искр. Темная фигура Тео на фоне красных тлеющих углей, спутанные черные волосы, резкие, заостренные черты, гневно сверкающие синие глаза – все придавало ему сходство с подручным дьявола, затеявшим зимнюю забаву.

Энни сжала руки в кулаки в карманах пальто и шагнула к костру.

– Джейси сказала, что ты собираешься ее уволить.

– В самом деле? – Тео подобрал с земли обглоданный куриный скелет, выпавший из мусорного мешка.

– Я говорила тебе на прошлой неделе, что буду ей помогать, и сдержала слово. Дом выглядит прилично, тебе исправно подают еду.

– Если то, что вы вдвоем стряпаете, можно назвать едой. – Тео швырнул скелет в огонь. – Ты слишком жалостлива, а мир, знаешь ли, жестокое место.

– Лучше быть жалостливой, чем вовсе не иметь сердца. Даже если ты выплатишь ей отступные, как долго сможет она прожить на эти деньги? Не похоже, чтобы на острове нашлась для нее другая работа. А ведь вы с Джейси знакомы с самого детства, она из числа самых старых твоих друзей.

– Сегодня утром мне пришлось самому отвозить в город мусор, подлежащий переработке. – Он подобрал пригоршню сухой апельсиновой кожуры.

– Это могла бы сделать и я.

– Ну конечно. – Он бросил кожуру в огонь. – Мы видели, чем закончился твой вчерашний выезд в город.

– Ты уклоняешься от темы. – Энни постаралась придать лицу невозмутимое, сосредоточенное выражение.

Тео посмотрел на нее, задумчиво склонив голову набок, его внимательный взгляд скользнул по ее пылающим щекам, по растрепанным кудрям, торчащим из-под красной вязаной шапочки. Энни не понравился этот взгляд, хотя в нем вовсе не было угрозы. Казалось, Тео видел ее насквозь. Видел все ее синяки и шишки, все шрамы и даже… (она невольно вздрогнула, отгоняя эту безумную мысль) даже… самые потаенные уголки ее души.

Но вместо страха и отвращения Энни вдруг почувствовала нелепое, сумасбродное желание опуститься на пенек и рассказать Тео о своих горестях, будто она снова превратилась в пятнадцатилетнюю девчонку. Вот так он и оплел ее своими путами в первый раз. В ней поднялась ненависть.

– Зачем ты сжег тетрадку со стихами Риган?

Огонь вспыхнул ярче.

– Не помню.

– Она всегда старалась тебя защитить. Какие бы мерзости ты ни вытворял, Риган помогала тебе.

– Близнецы нередко ведут себя загадочно. – Его насмешливый презрительный тон так живо напомнил ей Лео, что Энни содрогнулась. – Я вот что тебе скажу: возможно, нам удастся договориться.

Расчетливый огонек в глазах Тео навел Энни на подозрение, что речь идет об очередной ловушке.

– Не рассчитывай.

Он пожал плечами.

– Как хочешь. – Подняв мешок с мусором, он бросил его в огонь. – Пойду поговорю с Джейси.

Ловушка захлопнулась.

– Ты ни капельки не изменился! Чего ты хочешь?

Дьявольские глаза Тео победно блеснули.

– Я хочу пользоваться коттеджем.

– Я не покину остров, – отрезала Энни, чувствуя, как отвратительный едкий запах горящего пластика проникает в ноздри.

– Ну и пожалуйста. Коттедж нужен мне только в дневное время. – Раздуваемое ветром пламя между ними металось и вспыхивало. Дрожащий от жара воздух искажал черты лица Тео. – Ты будешь проводить в Харп-Хаусе дневные часы. Пользоваться Интернетом, делать все, что тебе вздумается. А вечером мы поменяемся местами.

Харп расставил ей западню, и теперь стальные челюсти капкана захлопнулись. Разве он говорил, что собирается уволить Джейси? Может, та просто поддалась панике, а вместе с нею и Энни? Возможно, Тео просто ловко манипулировал ими обеими, добиваясь своего. Пока Энни лихорадочно обдумывала подобную вероятность, в голову ей пришла еще одна догадка.

– Так это ты наведывался в коттедж, до того как я появилась. Тот кофе, что я обнаружила, оставил ты. И еще газету.

Тео бросил остатки мусора в пылающий бак.

– И что с того? Твоя мать никогда не возражала, если я бывал там в ее отсутствие.

– Моя мать умерла, – резко возразила Энни. Она вспомнила, что найденная в домике газета, судя по дате, вышла за несколько дней до ее приезда. Ты не мог не знать, когда я приезжаю – кажется, об этом судачил весь остров. Но в день моего приезда в доме не было ни воды, ни электричества. Ты сделал это нарочно.

– Я не хотел, чтобы ты осталась.

В глазах Тео не было и тени смущения, но Энни не собиралась вручать ему медаль за честность.

– Чем тебя так привлекает коттедж?

Он схватил свою куртку с пенька.

– Это не Харп-Хаус.

– Но если тебе так ненавистно это место, почему ты здесь?

– Я мог бы спросить тебя о том же.

– У меня нет выбора. – Энни сердито натянула шапку на уши. – А с тобой дело обстоит иначе.

– Ты уверена? – Набросив куртку на плечо, Тео направился к дому.

– Я согласна при одном условии, – крикнула Энни ему вслед, отлично понимая, что она не в том положении, чтобы диктовать условия. – Я хотела бы пользоваться твоим «рейнджровером» всякий раз, когда мне понадобится.

– Ключи на крюке возле задней двери, – не оборачиваясь, бросил Тео.

Энни вспомнила о нижнем белье, разбросанном по спальне, и о раскрытом альбоме эротической художественной фотографии, лежавшем на диване. Вдобавок она прятала в коттедже черного кота.

– Ладно. Но наше соглашение вступает в силу только с завтрашнего дня. Я принесу тебе утром ключи от коттеджа.

– Можешь не трудиться. У меня есть дубликат. – Быстрыми шагами обогнув конюшню, Тео скрылся из виду.

Энни пришлось уступить шантажисту, и все же она сумела извлечь кое-какую пользу из создавшегося положения. Она не только получила в полное свое распоряжение надежный автомобиль для поездок по острову, теперь Энни могла уже не опасаться в любую минуту наткнуться на Тео. Интересно, обнаружил ли он кровавые отпечатки на зеркале в ванной? Жаль, что она не слышала, как Харп визжит от ужаса.

Может, оставить ночью следы когтей на двери в башню? Пусть поломает себе голову, откуда они взялись.

Когда Энни вошла в кухню, Джейси сидела за столом, разбирая груду чистого белья. Ливия подняла голову от кусочков картонной мозаики, разложенной на полу, впервые удостоив Энни взглядом. Та улыбнулась в ответ, пообещав себе непременно до вечера устроить для девочки небольшое представление с участием Плутовки.

Энни подошла к столу, чтобы помочь Джейси с бельем.

– Я поговорила с Тео. Можешь больше не волноваться.

Джейси смущенно, обеспокоенно заглянула Энни в лицо, глаза ее вспыхнули робкой радостью.

– Правда? Ты уверена?

– Уверена. – Взяв банное полотенце, Энни принялась его складывать. – Я теперь буду часто ездить в город по делам, так что скажи, если что-то понадобится.

– Мне следовало больше ему доверять, – взволнованно выдохнула Джейси. – Он всегда был так добр ко мне.

Энни прикусила язык. Крепко, чуть ли не до крови.

Какое-то время они работали молча. Энни складывала простыни и полотенца, стараясь не прикасаться к личным вещам Тео. Собрав в аккуратную стопку шелковые мужские трусы-боксеры, Джейси восхищенно провела рукой по гладкой ткани.

– Наверняка они стоят целое состояние.

– Удивительно, как такая нежная материя выдерживает бессчетные когтистые женские руки. – Ничего не говоря о некоторых далеко не маленьких частях тела…

Джейси приняла всерьез насмешливое замечание Энни.

– Не думаю, что у него кто-то есть. Его жена умерла всего год назад, и единственные женщины в его окружении это ты, я да Ливия.

Энни посмотрела на четырехлетнюю девочку. Ливия с сосредоточенным личиком ловко складывала гигантские кусочки пазла в картинку. Отставанием в развитии она явно не страдала, к тому же Энни слышала, как малышка что-то тихонько бормочет себе под нос, так что ее голосовые связки исправно работали. Почему же тогда она не разговаривала? Что это, застенчивость или нечто более серьезное? Но в чем бы ни заключалась причина, немота делала Ливию уязвимее любого другого ребенка ее возраста.