Старик фыркнул:

– Меня не волнует, насколько эти ублюдки замкнуты в себе. Там такое, что… мертвого поднимет. Захвати пушки, ракеты и ядерные боеголовки, Сэмми. Много, мно‑о‑ого ядерных зарядов.

– Будет сделано, сэр.

Сэмми искусным маневром выкатил кресло старика на край парковки. Через наглазники он видел, как медленно ползут по небу корабли его Флота – невооруженным взглядом их пока было не углядеть за ближними домами.

– Еще четыреста секунд, сэр, и вы увидите, как они поднимаются из-за крыш вон там. – Он указал нужное место.

Старик промолчал, но посмотрел куда-то вверх. Обычный воздушный трафик, челноки из лоусиндерского космопорта. В вечерних сумерках было еще довольно светло, но уже можно было различить до полудюжины спутников. На западе мигал красный огонек, и по ритму пульсаций было ясно, что существует он только в наглазниках Сэмми, а не в реальности. Маркер В(ы)ключенной звезды. Сэмми посмотрел туда. Даже ночью и вдали от света Лоусиндера В(ы)ключенную видно не будет. Но в небольшой телескоп она кажется сейчас обычной звездой класса G… все еще кажется. Через несколько лет она перестанет быть видна в любые приборы, кроме космических телескопных массивов. А когда Флот прибудет к ней, она будет уже два века как во тьме… и почти готова к возрождению.

Сэмми опустился на колено рядом с креслом, не обратив внимания на чвякнувшую и обдавшую его холодом слякоть.

– Позвольте, я вам опишу свои корабли, сэр.

Он перечислил тоннаж, спецификации, назвал владельцев – ну, большинство из них, о некоторых будет уместнее рассказать потом, когда у старика не окажется в руке пушки. Сэмми все время следил за его лицом. Старик, несомненно, воспринимал то, что ему говорили. Проклятия его звучали тихо и монотонно: к каждому произнесенному Сэмми имени он добавлял новое ругательство. Кроме последнего…

– Лизолет? Звучит почти как стрентманнианское имя.

– Да, сэр. Второй после меня человек на Флоте – стрентманнианка.

– Ага. – Кивок. – Они… они хорошие люди.

Сэмми улыбнулся про себя. Подготовка к отлету займет еще лет десять. За это время они приведут Человека в порядок физически. Достаточно долгий срок, чтобы смягчить его безумие. Сэмми погладил подлокотник кресла рядом с рукой старика. На этот раз мы тебя не бросим.

– А вот поднимается первый мой корабль, сэр. – Сэмми снова показал в небо. Секундой позже над краем крыши расцвела яркая звезда. Она медленно, величественно проследовала в зону сумерек – сияющее вечернее светило. Шесть секунд – и появился второй корабль. Еще шесть секунд, и возник третий. И еще один. И еще. И еще. Затем пауза, и наконец – тот, что был ярче остальных. Звездолеты Сэмми расположились на низкой орбите, в четырех тысячах километров над планетой. На таком расстоянии они казались всего-навсего светлыми точками, крохотными драгоценными камнями, нанизанными на незримую нить, протянувшуюся через все небо, с интервалом в полградуса. Зрелище впечатляло не более, чем низкоорбитальный полет внутрисистемных грузовиков или какие-нибудь местные конструкторские работы… если не знать, из какой дали эти светлые точки явились и как далеко способны в конце концов забраться. Сэмми услышал, как у старика перехватило дыхание. Он-то знал.

Двое глядели, как семь точек света медленно ползут по небу. Сэмми нарушил молчание.

– Видите вон то яркое пятнышко, на самом конце? – Подвеска в драгоценном ожерелье созвездия. – Он не уступает лучшим из когда-либо созданных кораблей. Это мой флагман, сэр, и зовется он… «Фам Нювен».

Сто шестьдесят лет спустя

Флот Чжэн Хэ подоспел к В(ы)ключенной первым. Это не имело значения. Последние пятьдесят лет полета они наблюдали плюмажи хвостовых факелов от двигателей флота авральников, который замедлялся, направляясь к той же цели.

Все они были тут странники, забравшиеся далеко от дома. Для торговцев из Чжэн Хэ ситуация не новая, хотя обычно встречи не бывали столь нежеланными и возможность торговли сохранялась. Здесь, однако, таилось сокровище, никому из них не принадлежавшее. Лежало во льдах, ожидая, пока его найдут и станут либо эксплуатировать, либо исследовать – смотря чья сторона победит. Вдалеке от друзей, вдалеке от привычного социального контекста, вдали от свидетелей. Ситуация, способная окупить любое предательство, и обеим сторонам это было известно. Чжэн Хэ и авральники, две экспедиции, дни напролет кружили друг около друга, выпытывая намерения и оценивая огневую мощь. Заключались и перезаключались соглашения, строились планы совместной высадки. Но торговцы прискорбно мало знали о подлинных возможностях авральников. Поэтому приглашение на обед, выдвинутое авральниками, одними было воспринято с облегчением, а другими – с тайным скрежетом зубовным.

Триксия Бонсол тронула его плечом и склонила голову так, чтоб он один ее слышал:

– Итак, Эзр? Еда на вкус нормальная. Может, они и не хотят нас отравить.

– Бдительность усыпляют, – проворчал он в ответ, стараясь не дать себя отвлечь ее прикосновением. Триксия Бонсол родилась на планете и входила в команду специалистов. Как и большинство трехземельников, она несколько сильнее доверяла людям, чем это было бы полезно, а Эзра любила поддразнивать обвинениями в «барыжной паранойе».

Взгляд Эзра скользил по столам. Капитан Флота Пак взял на банкет около сотни человек, но вооружены были немногие. Чжэн Хэ рассадили среди почти равного количества авральников. Он сам с Триксией сидели поодаль от капитанского стола. Эзр Винь, торговец-интерн, и Триксия Бонсол, лингвист-постдок. Он полагал, что соседи-авральники столь же низких рангов. Наилучшая оценка Чжэн Хэ повелевала считать общество авральников строго иерархичным, но явных ранговых отметин Эзр не углядел. Некоторые незнакомцы были словоохотливы, а незейский язык их был вполне понятен, не слишком отличаясь от стандартного для широкополосных передач варианта. Бледный, крепкого телосложения парень по левую руку от Эзра в продолжение трапезы вообще не закрывал рта. Ритсер Брюгель был кем-то вроде боевого программиста, хотя не понял этого термина, когда Эзр его при случае ввернул. Казалось, что Ритсера всецело занимают планы на следующие несколько лет.

– Так уже поступали раньше, вы в курсе? Выцепить их, пока у них еще нет технологий – или не успели восстановить, – говорил Брюгель, на время отстранясь от Эзра и обратив усилия на старого Фама Тринли. Брюгель вроде бы обманулся его почтенным возрастом, сочтя авторитетной персоной и не поняв, что старик в окружении молодежи едва ли успешен. Эзр ничего не имел против – у него появилась возможность скрытно понаблюдать за окружающими. Фама Тринли разговор, казалось, искренне порадовал. Он старался во всем перещеголять бледного блондина, как один боевой программист другого, и в ходе беседы такое выбалтывал, что Эзра аж передергивало.

Одно в авральниках хорошо: они не страдают технологическим кретинизмом. У них имелись быстроходные звездолеты на ионных прямоточных двигателях, что ставило их на высшую ступень технического развития. И это, кажется, не угасающее знание. Сигнальные системы и компьютеры у них не уступали аналогичным приборам Чжэн Хэ – Винь знал, что это обстоятельство тревожит службу безопасности капитана Пака сильнее любой другой черты скрытных авральников. Чжэн Хэ вобрала лучшие достижения золотых веков сотни цивилизаций, и в иных обстоятельствах компетентность авральников вызвала бы у нее искренний торговый энтузиазм.

Компетентность, а также трудолюбие. Эзр оглядывал столики. Снаружи не сказать, чтоб загляденье, но впечатляет, да. Жилая зона таранного корабля – обычно курам на смех. Таким кораблям, как правило, требуется солидная экранировка и приличная прочность конструкции. Даже перемещаясь на скоростях в доли световой, они совершали путешествия меж звезд за годы, так что команда и пассажиры большую часть времени проводили в анабиозе. Авральники же, надо полагать, разморозили многих своих людей еще до того, как завершили сооружение жилой зоны. Хабитат этот они построили и раскрутили менее чем за восемь дней – не переставая корректировать окончательные параметры орбиты. Сооружение – разомкнутое кольцо – в диаметре превышало двести метров и сделано было из материалов, доставленных за двадцать световых лет.