— Тебя, — сказал он, передавая раковину чиновнику.

— Я вернулся из картографического зала, — сказал из трубки более чем знакомый голос. — Ты готов принять донесение?

— Давай.

Он впитал третьего агента.

Картографический зал воспроизводил обстановку венецианского палаццо пятнадцатого века, только вместо средиземноморских пейзажей на стенах висели звездные карты, особенно ярко сияли Семь Сестер. Над головой вращались планеты — величавые шары, окутанные ватой облаков. Сцепив руки за спиной, чиновник остановился перед моделью системы. В центре — Просперо, затем пламенный Меркуцио и мелкие планеты, известные как Фрианки**, срединные планеты, газовые гиганты Гар-гантюа, Пантагрюэль и Фальстаф и, наконец, острова Крайней Фулы — далекие, холодные, почти необитаемые каменные громады, только и пригодные что для хранения особо опасных вещей.

Стены зала слегка расступились, чтобы дать место нескольким новым посетителям.

— Разрешите помочь вам, сэр, — предложил куратор.

Не удостоив робота даже взглядом, чиновник подошел к справочному столу и постучал в маленький, обтянутый самой настоящей кожей барабан.

Из боковой двери появилась хранительница — невысокая коренастая женщина в очках. Подходя к столу, она сдвинула очки на лоб, теперь их невероятно толстые линзы напоминали улиткины рожки.

— Привет, Симона, — сказал чиновник.

— Господи, вот уж кого не ожидала. Сколько ж это времени прошло?

— Много, даже слишком много.

Чиновник сделал движение, чтобы обнять Симону, но та вздрогнула и чуть отстранилась. Тогда он протянул руку.

— Так чем могу быть полезна? — Пальцы у хранительницы были сухие и твердые.

— Арарат, слыхала о таком месте? Это на Миранде, в Приливных Землях, недалеко от побережья. Судя по всему — затерянный город.

— Слыхала ли я об Арарате? — Насмешливая ухмылка Симоны словно пришла из далекого прошлого, сердце чиновника болезненно сжалось. — О величайшей загадке мирандианской топографии? Ты еще спрашиваешь.

— Так что ты о нем знаешь?

— Первый город, построенный людьми на Миранде. В течение первого Великого года был столицей, население достигло нескольких сотен тысяч — к тому времени, когда климатологи сообразили, что еще при их жизни город скроется под водой.

— Хорошенький подарочек населению.

— Я не очень сильна в истории, — равнодушно пожала плечами Симона. — Знаю только, что они все перестроили, поставили каменные здания с углеродно-волоконными якорями, утопленными в скальную породу на восьмую часть мили. Идея была в том, что Арарат выдержит Великую зиму, а затем Великой весной внуки счистят водоросли и кораллы и заселят город своих дедов.

— Ну и что из этого вышло?

— Арарат потерялся.

— Это как же можно потерять целый город?

— Очень просто — если засекретить его местоположение.

Симона открыла картографический планшет. Перед глазами чиновника раскинулся миниатюрный ландшафт — реки, петляющие по равнинам, голубовато-зеленые, подернутые дымкой леса. Игрушечные города, соединенные тонкими белыми царапинками дорог, и такие же игрушечные, ватные облака.

— Вот так выглядели Приливные Земли один Великий год тому назад. Самая точная паша карта.

— Тут же половина земли закрыта облаками.

— Это участки, по которым нет надежной, однозначной информации.

— А где Арарат?

— Под облаками. Закрытый фонд содержит сотни карт, показывающих местоположение Арарата, штука только в том, что никакие две карты не согласуются друг с другом.

Облака украсились россыпью красных огоньков, некоторые из них сияли на отшибе, в гордом одиночестве, другие сбивались в кучки, такие плотные, что облака окрашивались в розовый цвет.

— Видишь?

— Ясненько. А кто его засекретил, этот самый Арарат?

— Это тоже засекречено.

— Ладно, давай с другой стороны. Почему его засекретили? ,

— Да по любой из сотни причин. Ну, скажем, Оборона Системы имеет в Арарате какие-нибудь хитрые установки или даже попросту использует его как реперную точку. На планете есть уйма группировок, жизненно заинтересованных в том, чтобы Пидмонт и впредь сохранял свое первостепенное значение. Я видела доклад службы психологического контроля, где утверждается, что затерянный Арарат играет роль стабилизирующего архетипа и, наоборот, его обнаружение может привести к дестабилизации. Тут может быть замешано что угодно — да хоть и ваша Технологическая комиссия. В свое время Арарат считался на Миранде самым передовым техническим центром — взять, например, эти самые углеродно-волоконные якоря.

— А как же его тогда найти?

— А никак, — пожала плечами Симона, закрывая планшет.

— Симона…

— Ничего не попишешь, у нас просто нет информации. — Хранительница картографического зала вырвала свою руку из пальцев чиновника. — Послушай, — добавила она оживленно, — ты же, помнится, интересовался моей работой. Хочешь, я покажу тебе забавную вещь. А то получается, что совсем зря приходил.

Чиновник никогда не интересовался работой Симоны, и она прекрасно это знала.

— Хорошо, — кивнул он. — С огромным удовольствием.

Симона открыла невысокую дверь и нырнула туда, пригнув голову; чиновник последовал ее примеру.

Они оказались в призрачном мире. На фоне белого, как бумага, неба четко вырисовывались ровные, по ниточке, шеренги совершенно одинаковых деревьев. Неживая, без единой неровности дорога вела к поселку, здания которого не имели ни дверей, ни окон — только контуры.

— Так это же Лайтфут, — поразился чиновник. — В масштабе один к одному, — гордо подтвердила Симона. — Ну как, все точно?

— С тех пор, как сделан этот макет, река сместилась чуть к северу.

Симона опустила очки на глаза, пристально вгляделась в чиновника.

— Вижу, — сказала она через несколько секунд. — Сейчас я введу твою поправку.

Река перепрыгнула на новое место. Следуя за Симоной, чиновник вступил в поселок; улица, состоявшая из двух четко прорисованных линий, привела их к дому, обозначенному внешними контурами. Поднявшись по лестнице, они оказались в комнате с небрежно нарисованной мебелью. Симона подошла к комоду, выдвинула верхний ящик, извлекла нарисованную от руки карту и развернула ее на кровати.

— Эта комната один к одному как та, в которой мы встречались, — печально улыбнулся чиновник. — Помнишь, как мы там кувыркались? А ни до чего серьезного дело так и не дошло.

Какое-то мгновение казалось, что Симона готова окрыситься, но она только рассмеялась.

— Да уж помню, такое разве забудешь. А все-таки и там имелись свои радости. Ты был очень красивый, особенно без одежды.

— А теперь вот пузо отпустил.

На секунду в воздухе повисло теплое чувство полного взаимопонимания, дружбы, почти… Затем Симона откашлялась и постучала по карте.

— Карту оставил мне предшественник. Он хорошо понимал, какая это мука — работать с неправильными данными. — В ее голосе появилась горечь. — Можно подумать, что правда ушла в подполье.

Чиновник склонился над картой Приливных Земель, провел пальцем вдоль русла реки. За все эти годы оно почти не сместилось. А в нескольких сотнях миль к югу от устья, неподалеку от побережья, был четко обозначен Арарат. К городу, с трех сторон окруженному соляными болотами, не вела ни одна дорога.

— Ты говоришь, что вся информация засекречена. Каким же тогда образом сохранилась эта вот карта?

— Чтобы спрятать информацию, совсем не обязательно ее уничтожать. Можно зарыть ее в горе липовых данных. Так ты что, уже всю карту запомнил?

— Да.

— Клади ее тогда в комод и пошли.

Симона вывела чиновника из дома; снова проследовав нарисованной улицей, они вышли за пределы Лайтфута, а затем и вовсе покинули призрачный мир, вернулись в картографический зал.

— Спасибо, — сказал чиновник. — Все это было до крайности любопытно.

Симона посмотрела на него и вздохнула:

— Ты понимаешь, что мы с тобой не встречались? Чиновник положил раковину на стол. Филипп Второй поднял голову от бумаг.