Вот так я начала обучать Торн, но делала это тайком, не привлекая внимания. На то было три причины.

Во-первых, если бы об этом узнал кто-то из моих врагов, девчонка сразу же стала бы их мишенью. Захватив Торн, они могли бы попытаться оказать давление на меня.

Во-вторых, я оберегала закрепившуюся за мной репутацию и хотела и дальше внушать страх своей жестокостью и независимостью. Именно поэтому я и вырезала на деревьях изображение ножниц.

В-третьих, преемницу ведьмы-убийцы клана Малкинов по традиции выбирали через испытание схваткой. Я посчитала, что прерывать установившуюся практику не стоит и что будет лучше, если и после моей смерти ведьмы продолжат состязаться. Я не хотела, чтобы со стороны выглядело так, будто я сама выбрала протеже и преемницу. Если Торн станет следующей убийцей, то лишь завоевав это звание обычным образом. В том, что ей это по силам, я не сомневалась.

Месяц пролетел незаметно, и, к полному моему удовольствию, девчонка оказалась не только смелой, но и послушной, что не менее важно. Я предпочитаю работать в одиночку, но, если есть напарник, должна быть главной и никакой расхлябанности не допускаю.

До сих пор помню, как Торн в первый раз показала, чего она стоит, а я поняла, какой хорошей убийцей она может со временем стать.

Водяные ведьмы живут далеко на севере Графства. К пендлскому ковену они относятся враждебно, а незадолго до того даже убили ведьму из Малкинов, которая путешествовала на юг через их земли. Клан поручил мне в отместку забрать жизнь у трех водяных ведьм.

Никакого участия в их убийстве Торн не принимала. Только смотрела и училась. Как и требовалось, я убила троих. Потом, выбрав полянку в лесу, насадила их головы на колья и вырезала на окружающих деревьях знак моих ножниц. Чтобы не возникло никаких недоразумений. Это была не месть, это было предупреждение.

Оглядываясь назад, я понимаю, что должна была сразу же уйти и как можно скорее вернуться в Пендл. Вместо этого мы с Торн провели целый день на берегу озера, которое некоторые называют Конистон. Много занимались, и я изрядно ее загоняла. В самом конце, когда солнце уже скрылось за деревьями, мы перешли к тренировке по ножевому бою. Я пыталась научить ее сохранять спокойствие и контролировать гнев. У нее были ножи – у меня только голые руки.

– Порежь меня! – крикнула я и, ударив ее по лицу, мгновенно отступила на безопасное расстояние.

Торн обернулась и двинулась на меня, атакуя двумя лезвиями, нанося рубящие удары. Лицо ее исказилось от ярости. Я сделала шаг вперед, в ее зону защиты, и хлестнула сильнее, резче. Щеки ее вспыхнули, в глазах блеснули слезы.

– Спокойно, девочка! Это же только боль! – усмехнулась я. – Думай! Сосредоточься! Порежь меня!

Она снова промахнулась – и тут же получила еще одну жгучую пощечину. Мы стояли у края воды. Уже наступили сумерки, с поверхности озера поднимались и, змеясь, ползли в нашу сторону щупальца тумана.

Торн перевела дух, и ее лицо расслабилось. На этот раз она сделала ложный выпад, и дуга первого клинка прошла так близко, что легкий холодок коснулся кожи моего плеча. Я одобрительно улыбнулась и быстро отступила, уклоняясь от следующего выпада. От края воды меня отделяло несколько дюймов, а озеро было глубокое.

Атака последовала внезапно и застала нас обеих врасплох. Я стояла спиной к воде, и Торн увидела тварь первой. Зрачки ее вдруг расширились, и я, обернувшись через плечо, обнаружила устремившуюся ко мне смерть.

Скрюченные пальцы заканчивались острыми когтями, на кошмарной морде блестели холодные блеклые глаза, в разинутой пасти был виден целый лес острых зубов. Длинное и гибкое туловище с узким плавником напоминало туловище угря. Тварь была больше рыбой, чем человеком.

Я попыталась увернуться, но чудовище вырвалось из воды, ухватило меня за плечо и дернуло вниз. Лишь оказавшись под водой, я обнаружила, что осталась без оружия, потому что дралась с Торн голыми руками, и мои кожаные ремни, ножны и кинжалы лежат на траве, в нескольких шагах от берега.

Но это был еще не конец. Ногтями левой руки я вырвала у твари правый глаз, а потом до кости прокусила ей пальцы. И все же, имея преимущество в силе, она затягивала меня в глубь мутных вод. Поскольку сделать глубокий вдох я не успела, мое положение сулило серьезные неприятности.

Но потом я вдруг увидела в воде еще одну фигуру и ощутила в руке нож. Нас было двое, и вместе мы быстро искромсали чудовище на куски.

На рассвете мы собрали то, что от него осталось, на берегу. Ничего похожего мне еще не попадалось, но одно было ясно: на меня напал демоноид. Они принимают разные, порой странные формы, и этот был приспособлен к жизни в воде. Дьявол иногда использует таких существ против своих врагов. Сам Враг не мог приблизиться ко мне, а потому прислал свое отродье.

В тот день Торн спасла мне жизнь, что потребовало от нее смелости. В награду я выварила кости больших пальцев убитой твари и отдала ей. Они стали первыми костями на ее собственном ожерелье.

По возвращении в Пендл я продолжила заниматься с Торн по несколько раз в неделю и время от времени брала ее с собой, когда отправлялась в долгие странствия на поиски тех, кого приговорил к смерти мой клан.

Я наблюдала за ней и видела, как пылкая девчонка превращается в ведьму-убийцу, ту, что однажды займет мое место. Из-за войны и моего путешествия в Ирландию мы не виделись несколько месяцев, но я знала, что она откликнется на мой зов.

Достав зеркало, я произнесла заклинание, и через несколько мгновений на его поверхности проступило лицо Торн. Не той девчонки, что смело атаковала когда-то медведя, но юной воительницы с широким ртом и резко очерченным носом. Хотя глаза, ясные и голубые, как сапфир, остались все такими же мягкими. Темные волосы были коротко обрезаны, а на левой щеке красовалась небольшая татуировка: фигурка медведя. Торн сделала наколку в память о том дне, когда я согласилась взять ее в обучение.

– Ты ранена, – произнесла она одними губами. – Что случилось?

Подтачивать зубы я ей запретила до полного окончания обучения, так что ее редкие улыбки пока еще никого не пугали.

Я рассказала о кретче и яде, проникшем через царапину, но прежде всего – об отрубленной голове в кожаном мешке. Только из-за нее я скрепя сердце и вызвала Торн, подвергнув девочку огромной опасности.

– Что бы ни случилось, голова не должна попасть в руки прислужников дьявола. Если я умру, это ношу возьмешь ты.

– Конечно возьму, но ты не умрешь. Где ты сейчас?

– К юго-западу от Пендла. Примерно в пяти милях от подножия холма.

– Держись. Я скоро буду. Как далеко от тебя кретч?

– Наверняка сказать не могу, но, наверное, несколько часов в запасе есть.

– Старайся двигаться. И помни, что ты сама сказала мне однажды: ты только начала сражаться!

Зеркало потемнело, и Торн пропала. Преодолевая боль, я поднялась и снова, задыхаясь и хрипя, заковыляла на восток. Я шла медленно, и в какой-то момент мне начало казаться, что я уже слышу за спиной кретча, подбирающегося ближе и ближе, готового прыгнуть…

Однажды я даже обернулась ему навстречу, но сзади никого не было.

Потом я вдруг обнаружила, что лежу на спине и на лицо падает дождь.

Где мешок? Я в панике открыла глаза и пошарила по земле, но ничего не нашла.

– Не беспокойся, с ним ничего не случилось, – произнес знакомый голос. – Он здесь, рядом со мной.

Опустившись на колени, на меня озабоченно смотрела Торн. Я попыталась сесть, но она решительно покачала головой:

– Отдыхай. Надо подождать, пока начнет действовать снадобье. По пути сюда я заглянула к Агнессе. То, что она дала, тебя не излечит, но какое-то время мы выиграем. Первую порцию ты выплюнула, но кое-что мне все же удалось влить тебе в глотку.

– Кретч… близко?

Торн покачала головой: