— Нет, что вы, пан майор: я помощник! Уверяю вас.
Дверь кабинета распахнулась, и Зубавин увидел на пороге высокую, плечистую фигуру Громады, начальника войск пограничного округа. Золотая Звезда Героя Советского Союза блестела на широкой груди генерала.
— Вторгаюсь без всяких церемоний, так как кровно заинтересован в знакомстве с этим господином. — Генерал Громада кивнул седеющей головой в сторону парашютиста. — Тот самый, что упал с неба?
— Он, товарищ генерал.
Громада мельком взглянул на парашютиста, быстро, не по возрасту легко подошел к поднявшемуся майору, энергично и дружески пожал ему руку.
Зубавин давно знал генерала Громаду. Незадолго до войны, тогда еще рядовой пограничник, Зубавин начал службу на Дальнем Востоке, в отряде, начальником которого был Громада. Первая благодарность за первого задержанного нарушителя была получена им от Громады. Он же, генерал Громада, присваивал Зубавину звание сержанта. Став младшим офицером, работая в штабе отряда, Зубавин изо дня в день учился у генерала Громады сложному и трудному искусству борьбы с нарушителями. Потом война, учеба в академии и, наконец, самостоятельная работа в Яворе.
— Ну, что интересного он рассказывает? — Громада еще раз, теперь внимательно посмотрел на Карела Грончака, который вскочил со своего стула, вытянув руки по швам. — Садитесь!
Грончак сел.
Зубавин протянул генералу мелко исписанные листы. Громада достал очки в роговой оправе, молча прочитал показания парашютиста. Некоторые страницы перечитал дважды.
— Продолжим нашу работу, — сказал генерал, снимая очки и круто поворачиваясь к Грончаку. — Самолет, который вас доставил сюда, был одноместным?
— Нет, что вы, пан генерал! Многоместный. Транспортный. «Дуглас» последней модели.
— И в этом многоместном самолете вы находились один?
Грончак молчал. Генерал и майор спокойно ждали: один набивал трубку табаком, другой что-то чертил на бумаге, и оба, как заметил Грончак, иронически улыбались.
Повидимому, они уже знали, что он прилетел сюда не один.
— У меня были спутники, — сказал Грончак.
— Сколько? — Генерал зажег спичку, но не прикуривал.
— Только двое.
— Мужчины?
— Так точно.
— Вы их знали?
— Нет, я видел их впервые.
— Как они выглядели?
Грончак подробно описал внешность своих спутников. Один из них, судя по приметам, был «московский агроном», убитый при задержании; личность второго предстояло выяснить. Этим и занялся генерал.
— Вашего спутника, имевшего фальшивые документы научного работника сельскохозяйственной академии, звали Петром Ивановичем Каменевым. Правильно?
Грончак молча кивнул, и на его побледневшем лице резко обозначились искусственные оспинки: он понял, что попался не один.
— Как звали второго вашего спутника?
Грончак приложил руки к груди и умоляюще посмотрел на генерала и майора:
— Не знаю. Клянусь, не знаю! Он прыгнул раньше, и мы с ним мало разговаривали.
— Мало, но все-таки разговаривали? — Громада закурил, поднялся и прошелся по кабинету из угла в угол. — О чем же вы разговаривали?
— Он сказал: «Надеюсь, Тарута, у вас хорошая память на лица?»
— Всё?
— Перед тем как выброситься в люк, он протянул руку мне и Каменеву и сказал: «До скорого свидания!»
— «До скорого свидания»! — повторил Громада. — Как вы это поняли?
— Мне и Петру Ивановичу Каменеву стало ясно, что мы еще увидимся.
— Где? Здесь, в Закарпатье? В Яворе?
— Этого я не знаю.
— Вы, конечно, запомнили время, когда ваш самолет поднялся в воздух?
— В два тридцать шесть ночи.
— А когда прыгнул ваш спутник?
— Примерно через час.
«Если это верно, — заключил про себя Громада, — то второй спутник Грончака приземлился на венгерской территории. Когда же и каким путем он попадет сюда, в Закарпатье? Самолет теперь уже исключается. Значит, через сухопутную границу. Но если его нацелили на Закарпатье, почему он сбросился над Венгрией?»
— Какой он национальности? — вслух спросил Громада.
— Не знаю. Говорил я с ним только по-немецки.
— И хорошо он владел немецким? Как родным языком?
— Нет, с небольшим акцентом.
— С каким?
— Простите, пан генерал, я не понял.
— Был он знаком с вашими школьными шефами?
— Да, они поздоровались с ним.
— Как именно?
— Не понимаю. — Грончак виновато и заискивающе посмотрел на генерала.
— Я спрашиваю, как поздоровались: небрежно или почтительно? Может быть, как равные с равным?
— По-дружески, — сказал Грончак после продолжительной паузы.
— Как же вы должны были найти друг друга?
— Я сказал, что о встрече никак не договаривались. Поверьте, я больше ничего о нем не знаю. — Грончак скривил губы. — Он барин, а я… черная кость…
Генерал Громада и майор Зубавин переглянулись.
Первый допрос был закончен. Грончака увели.
— Ну? — спросил Громада, глядя на майора.
Зубавин привык понимать генерала с полуслова. Он пожал плечами:
— Верю и не верю.
— Это, конечно, вообще правильно, но иногда надо набраться мужества, смелости и рискнуть поверить даже врагу. На этот раз я должен поверить, товарищ Зубавин. Грончак спасает собственную шкуру. Теперь мы должны принять меры к задержанию шефа Грончака.
— Товарищ генерал, разрешите задать один вопрос: вы уже твердо решили, что шеф Грончака попытается проникнуть к нам через сухопутную границу?
— Он обязательно пойдет через сухопутную границу.
— Почему, товарищ генерал? Мне это еще не до конца ясно.
— Давайте разберемся. — Громада взял лист бумаги, начертил черным карандашом конфигурацию венгеро-советской границы и примыкающих кней государственных рубежей Румынии, Чехословакии и Польши. — Здесь пролегает старая шпионская дорога, по которой на протяжении десятилетий пробирались лазутчики. Здесь, на этом международном перекрестке, на стыке нескольких границ, остались глубоко законспирированные гнезда иностранных разведок, которые…
— Все ясно, товарищ генерал. Барин бросил в Закарпатье пробную черную кость, чтобы не подвергать опасности свои белые косточки.
— Правильно. Если операция с парашютистами провалится, рассудил шеф Грончака, то я, дескать, останусь цел и невредим, вне пределов досягаемости советского правосудия, под защитой тайных друзей…
— Если же все будет в порядке, — подхватил Зубавин, — то он незамедлительно сухопутным, испытанным путем прибудет на место назначения.
— Верно, — согласился генерал. — Шеф Грончака должен получить сигнал от «Медведя», что все в порядке.
— Об этом я уже позаботился, товарищ генерал.
— Вот и хорошо. Об остальном мы позаботимся. До свидания!
Части генерала Громады охраняли границу на протяжении нескольких сот километров по берегам рек и речушек, в неприступных горах, укрытых вечными снегами, на альпийских лугах, в зеленых тихих и солнечных долинах, на черных землях равнины, по окраинам городов, по околицам деревень.
Куда пойдет нарушитель — тот самый, которого парашютист Карел Грончак видел в самолете? Какое направление покажется ему наиболее выгодным? Богатый опыт генерала Громады говорил о том, что эти вопросы могут и должны быть разрешены.
Диверсант, шпион, связист служат одному хозяину, действуют по его указке. Стало быть, не пренебрегая изучением повадок каждого нарушителя, надо прежде всего знать главное: повадки их хозяина и цель, к которой он стремится.
Почти все нарушители, с какими Громаде пришлось иметь дело в последние годы, выползали из одного гнезда. Громада знал не только географические пункты, где снаряжались лазутчики, но и тех, кто обучал и снаряжал их. Зная это, он мог предвидеть, как они будут действовать в том или ином случае.
Стремясь прочно обосноваться в Закарпатье, рассуждал Громада, иностранная разведка, конечно, прежде всего будет интересоваться Явором. Лазутчик, специализировавшийся на железнодорожных диверсиях, тем более.
