И на сцену вышел я. Учителя, увидев меня, поспешили эвакуироваться, понимая, что второго комедианта они не переживут. Взгляд директора на своих коллег явственно говорил: «И ты, Брут?». Он-то уйти не мог, зависть, смешанная со страданием и мукой, читалась на его лице. И полчаса его жизни и кучу нервных клеток уничтожил я. Басня была почти не отличима от рассказа Тома. Я, аки чистое и непорочное создание, божий одуванчик, не мог пройти мимо слез моего любимого преподавателя, сердце мое обливалось кровью при виде его страданий. Я протянул руку помощи чистому сердцу преподавателя и взвалил на себя его бремя, словно Атлант, держащий небосвод. Мое чувственное сердечко не могло позволить мне лгать ученикам, и я рассказал все, что мне рассказала миссис Сорин. На 32 минуте он прервал меня как раз на том моменте, где коварный и злой Уизли кровожадно напал на учеников, и я, дабы спасти божьих агнцев, сразился с ним в великой смертельной битве, где мы уничтожили город и захватили Турцию. И мне, спустя неделю кровопролитной войны, скрепя сердце пришлось использовать на нем смертельное право преподавателя, отняв баллы, что сразило тирана и повергло его в пучины бездны. Я хотел еще рассказать, как я лечил его, отдавая свою жизнь, дабы вернуть его на путь света, но он слушать не стал и убрал нас из кабинета.
Спустя полтора часа, когда ржать уже было больно, все ученики, которые посмотрели мое выступление через Зеркало Памяти, начали успокаиваться. Но на неделю я хорошее настроение всем обеспечил.
Народ опять гудел и волновался. Слух о моем временном назначении распространился со скоростью урагана, а полная речь давно стала темой обсуждения всех студентов. Что уже говорить о театральных навыках. Мне потом профессор Флитвик предлагал в его хор пойти, от чего я отказался, но записал Гермиону. За что она меня чуть не побрила. Бедный Кью чуть от инфаркта не помер. Ко мне потом выстроилась очередь из учеников, интересующихся моими источниками, на что я указал на запрещенные Министерством книги, которые Слизеринцы без труда добыли. В третий раз хотела приехать жаба Амбридж, но тут ее Хогвартс сразу с порога выкинул, не захотев терпеть.
Так прошла неделя, а за ней и месяц, все постепенно уходило в весну, и я вновь начал страдать от безделья. Но тут я нашел отдушину в лице Шестого, который бесился, что мне не влетело за мои выкрутасы. Его я доводил на пару с Драко, и довел почти до психоза, делать все равно было нечего. Директор, как я уже понял, до конца экзаменов сваливать не собирается. Я занимался только учебой и тренировками. До библиотеки Салазара я добраться все же смог и меня потеряли на два дня. Я хоть и не фанатичный любитель книг, как Гермиона, но даже меня захлестнула волна знаний. Особенно мне понравился трактат о магии Призыва. Это, можно сказать, сила призывать на свою сторону существ из иных миров. Эта идея захлестнула меня, и я изучал ее как мог. Из библиотеки меня вытащил Орион, который поставил мне ультиматум, что меня может поймать Дамби. И вообще, есть иногда нужно! Я с ним согласился, и впредь мы в библиотеку ходили вместе, он контролировал, чтобы я не увлекался. Гермиона смотрела на нас диким волком, ведь к сокровищам Салазара лапки хотела приложить и она. Но она на «спецзадании».
К началу лета мы, наконец, сделали зелье анимагии и приступили к испытанию. Терийцы наконец поняли, кто кем из зверей является. В книгах было сказано, что зверь олицетворяет нашу сущность и характер. И вот что мы поняли. Я как и полагалось, стал Вороном, но каким-то странным, и пока я не понял, каким. Гермиона стала Кошкой, Блейз - Волком, Дафна - Песцом, Драко - Единорогом, Тонкс - Уткой, Хаса - Змеей (Невероятно! Она сама вылакала зелье) а Орион тоже стал какой-то непонятной птицей, похожей на феникса. Как мы узнали, Драко повезло. Магическое животное - это большая редкость, а вот являемся ли мы с Орионом такими же, пока не известно. Но мы поняли, что без учителя анимагии нам не обойтись. Просить было некого. МакГонагалл отпадает, потому как она пока ненадежна, Том враг, а больше некого. Было решено, что дальнейшие эксперименты откладываются до нахождения учителя, то есть до лета, в связи с опасностью самообучения.
Имена себе пока придумывать не стали. Потом разберемся, как будем именоваться.
Закончив на этом, мы с Орионом отправились в библиотеку. Знали бы мы, что будет потом, наверное, остались бы…
********
Рональд Уизли был вне себя от злости. С тех пор, как не получилось наказать Поттера силами директора, шестой представитель семейства Уизли хотел сам свершить месть. Но обстоятельства были против него. Презрение сокурсников стало еще большим, хотя и остались верные ему. Близнецы почти все время проводили в своей лаборатории и больше не помогали младшему вершить месть. Перси хотел помочь, но не обладал опытом в таких делах, и по большей части старался вернуть себе хоть толику былой власти. Потом еще из-за потери очков ему устроили разборки. Рон мог бы их победить, но у него отняли палочку в самом начале боя и поражения он не признавал, потом. Он пытался отомстить хотя бы этому Блэку, но тот вдруг стал очень сильным и Рон не справился, как и с Поттером, которого он часто побеждал в мечтах.
Сейчас Рон готовил специальное зелье, чтобы отравить Поттера и Блэка. Он нашел этот рецепт в какой-то книге, и решил его сделать, даже не разобравшись в его свойствах. Стоит напомнить об уровне Уизли в зельеварении и ужаснуться, что именно он делает. Особенно если учитывать, что его ассистентом был Невил. Симус, который тоже находился с ними в комнате, быстро понял сложившуюся ситуацию, и начал отступать в безопасное место.
Тут Рон столкнул какую-то склянку в котел, и Симус резко выбежал за дверь. Вовремя. Там что-то взорвалось. Он осторожно заглянул, когда все утихло, и ужаснулся. Все там было забрызгано оранжевой вонючей жижей. Его друзья лежали на полу, полностью покрытые этой субстанцией. Первым порывом гриффиндорца было побежать за профессором Снейпом, но тот на данный момент отсутствовал с профессором Квиреллом. Да и не обрадуется он, что его лабораторию уничтожили. До директора не добраться, он заперся у себя в кабинете на встречу с Грюмом. Остается бежать за деканом.
Но тут его друзья зашевелились и начали подниматься. Симус, превозмогая отвращение, аккуратно подошел к ним по этой гадости.
- Вы как? – Спросил он, зажимая нос от вони. Те не ответили. Они вытерли лица, чтобы видеть, потому, как не додумались надеть защитные приспособления и теперь с ног до головы покрыты этой дрянью. А как вытерли, подняли на него полностью оранжевые глаза. Симус вздрогнул, в них не было мыслей или эмоций. Из их ртов начала идти слюна. – «Кажется, последние мозги потеряли». – Подумал он. – Эй, с вами все в порядке, я сейчас позову мадам Помфри. – Сказал он не сводя с них глаз. Тут они зашевелились и вытянули к нему руки и мыча пошли на него. Симус начал пятится. – ЭЙ, вы чего?! Что с вами?!
- Эээээ… - Промычал Рон. Симусу поплохело, он такое видел в кино когда-то, и ему стало очень не хорошо. Он захотел убежать, но поскользнулся на жиже и упал. И они поймали его. Затем раздался утробный визг, который быстро утих.
Из класса вышли трое мальчиков заляпанных в оранжевой жиже со стонами…
*********
Скрытый проход из Тайной комнаты открылся, выпуская нас. Я бы побыл там побольше, но Орион настоял, чтобы я пошел спать на кровать, а не жил в библиотеке, а то волосы скоро станут пышными и кучерявыми. Перспектива ужаснула Кью, и они вдвоем уговорили меня уходить. Плюс еще Хаса им помогать начала. Она просила меня найти ей способ стать человеком. Ей никак не давали покоя слова Духа о том, что его дар ей поможет. Но вот в чем, мы пока не поняли. То, что нам дал Дух, мы в себе еще не выявили. Этот золотистый дым вообще не повлиял на нас, даже на ауры. Но для чего-то он же должен был быть! Это осталось для нас тайной, Духов вообще сложно понять. Сазаэш давно ушел на охоту, как снег начал спадать, так и он выбрался погулять. Хаса вот линять недавно начала, и, к счастью, мы не знали русский, а то бы столько мата узнали... Змея осталась в Тайной комнате линять, а мы ушли.
