Один грязный блондин среднего возраста в черной кожаной куртке, наклонившись к доске для игры в нарды, слегка поднял руку, указывая подождать одну секунду.
— Скотти, давай, — требовал напротив него тощий парень. Он отодвинул крошечную чашку с цедрой лимона в блюдце.
— Заткнись, Винни, — сказал Скотт.
— Это быстрая игра.
Скотт перемешал его фишки.
— Не когда я играю, — он поднялся. — Кэт, приятно видеть тебя так скоро. Кто твоя подруга?
— Она…
— Я — деньги, — я хотела швырнуть конверт ему в лицо и в гневе выйти из помещения, но здравый смысл урезонил меня. — Я представляю ее интересы, и я погашу ее кредит за следующую неделю.
Он обошел стол и медленно открыл верхний ящик.
— Наличными.
— Наличными.
— Я знаю тебя, — он пролистал папку. — Ты замужем за Окружным прокурором?
— Нет. Давайте покончим с этим. У меня с собой есть за прошлую неделю, за эту неделю, и за следующую. Я дам вам…
— Ух, ух, леди. Не спешите. Кэт, ты объяснила, что наши условия изменились? — он обращался к ней так, словно она была ребенком.
Я хотела убить его, причем медленно.
— Нет, — сказала она.
Я никогда не видела ее настолько запуганной. Она была чертовой Режиссершой, ради всего святого.
— Этот контракт, — сказал он. — Он проще, чем дерьмо. Идиот мог бы его понять. Студии дают тебе договор на кипе бумаги, где ногтя не подточишь. Ты идешь к Джиральди, они даже не пишут это дерьмо внизу. Тебе повезло. — Он пододвинул мне два скрепленных листка бумаги. Договор был с крупным муаром на странице и казался результатом сотен поколений ксерокопирования.
— Пункт четвертый, — сказал он, скрестив руки. — Кэт, ты любила читать вслух в классе?
Она протянула руку за страницей. Она в своем уме? Эта послушная девочка не могла быть директором фильма.
Я прочитала четвертый пункт про себя.
— Получатель платежа (обладатель награды) обязуется не сообщать ложной информации о своей возможности погасить кредит, — я пожала плечами. — Хорошо, итак?
— Итак? — сказал он. — Итак!
Кто-то откашлялся и стулья заскрипели. Повышенное напряжение вибрировало в комнате.
Скотт ткнул в меня негнущимся пальцем, как будто хотел ударить.
— Эта сука не сказала мне, что она ядовита. Я вложил пол миллиона на премию Оскар, а не постоянно хныкающую сучку, которую никто не хочет трогать. Ее, блядь, говно будет только на Киношном просмотре в Латвии, которое никто за 5 долларов не купит.
— Небольшая страховка для столь долгого пути, мистер Мабат.
Парень, чьи сбитые костяшки пальцев были теперь полностью забинтованы, фыркнул со смехом.
— Что, блядь, смешного? — спросил Скотт.
Костяшки Пальцев пожал плечами. Скотт, мужчина, который был не в состоянии осилить игру в нарды, взял грязную кофейную кружку и ударил Костяшки Пальцев в затылок с такой силой, что шея парня началась трястись взад-вперед, как в припадке. Это произошло так молниеносно, что его голова упала на стол до того, как другие парни смогли прийти ему на помощь.
— Это были легкие деньги, — Скотт указывал чашкой на меня. На ней была кровь и несколько черных волосков. — Чертовски легкая задачка. Условия изменились. Нет никаких предоплат. Есть тридцать лет графика, который она должна выполнять. — Он с грохотом поставил чашку на стол. — Мы будем рады принять ее задницу, когда она не сможет раскошелиться.
Наконец, я испугалась, но не дрогнула. Костяшки пальцев был в сознании, и два других товарища заботились о нем. Катрина шмыгнула носом позади меня.
— Шш, — сказала я ей. Я держала свой подбородок поднятым перед акулой кредитования. — Вы примите предоплату, плюс пять тысяч, и будете счастливы.
— О, правда?
— Правда.
— Или что? Вы от меня пойдете к мэру? Ой, я сейчас заплачу. Он не сможет разгрести это дерьмо.
Я растянула свои губы в улыбке.
— Он не сможет. Но если вы знаете мое имя, вы знаете и мою семью. И если вы знали что-нибудь о том, как мы выплачиваем долги, то немедленно бы отступили, — я вытащила конверт из куртки и положила его на стол. — Я предлагаю вам навести справки, прежде чем игнорировать мое предложение.
Я схватила Катрину за предплечье и не оглядываясь вышла. Потянула ее вверх по лестнице, через клуб, на улицу. Я выходила расправив плечи, прямой уверенной походкой, будто мне принадлежало все, на что я смотрела. Моя подруга ревела, садясь в машину. Я последовала за ней и села на пассажирское кресло, как если бы она у меня была личным водителем. Остановившись на красный свет светофора, я начала плакать, и напряжение стало спадать.
Катрина потерла мою спину.
— Послушай, я заплачу, сколько смогу, и он забудет обо мне на какое-то время. Я имею в виду, что он не предпримет ничего плохого, зная, что я могу обратиться к копам, — она горько рассмеялась.
— Твои мемуары станут блокбастером: «Как загубить замечательную карьеру за два года» или «Девушка с перебитыми коленными чашечками».
— Может быть, я заставлю его влюбиться в меня. Стану Катриной Мабат.
— О, Боже, нет. Ты бы отправила его к конечной гибели, — сказала я.
— Я думаю, тебе следует отступить. Самосохранение — это почетно.
— Я выплачу ему и уйду. Ты будешь делать фильмы, и все будет снова в норме.
Она вздохнула, но в воздухе мертвым грузом висела данная ситуация. Мы подъехали, и я заметила тень, а потом услышала стук в окно моего автомобиля, что-то похожее было на Горе Вашингтон. Лысый мужик. Сигареты.
— Кто это? — спросила Катрина.
— Моя тень, — я опустила стекло. — Привет. Могу я чем-то помочь?
Запах кислой земли ворвался в машину. Он протянул мне свой телефон. Я колебалась.
— Спин, — сказал Мужчина-турецкие сигареты. — Он хочет поговорить с вами.
— Вау, Ти Дрей. Вау, все в порядке? Немного странного и ревнивого?
Я взяла телефон. Я должна была сдержаться перед Катриной и не называть его Капо.
Он выдержал паузу, привлекая мое внимание, и напряженным голосом позвал:
— Contessa?
— Привет.
— Вы были в армянском ночном клубе? Это именно то место, куда ты обычно ходишь?
Это был прямой вопрос, адресованный мне, без всякого вступления. Его тон напоминал натянутую пружину. Он нуждался в чистой правде, или он сам пойдет по следу.
— Я встречалась со Скоттом Мабатом.
Он молчал, но на заднем фоне, я слышала бормотание мужчин, как если бы он был в переполненной комнате.
— Антонио? — позвала я.
— Отто доставит тебя ко мне.
— Нет, я…
— Он заберет тебя и если надо принесет, — лучше бы он кричал, или чтобы голос его поднимался, но он прикладывал все силы, оставаясь спокойным и говорил практически шепотом.
Я знала, почему он был Капо. Я была помешана на нем. Я бы не смела ослушаться его, но и терпеть такой тон была не обязана.
— Кэт, — произнесла я, — этот парень отвезет меня к Антонио. Мы довезем тебя до дома и убедимся, что ты вошла внутрь, хорошо?
— Ладно, Ти Дрей, — ее голос был настороженным, а слова покладистыми.
Я повернулась к Отто.
— Хорошо?
Он поднял руки вверх и улыбнулся. Оба его мизинца отсутствовали.
— Это не проблема, — он говорил с сильным акцентом.
Отто открыл дверь автомобиля. Я начала выбираться, но Катрина положила руку на мое предплечье.
— Спасибо, — сказала она.
— Это не проблема, — ответила я, подражая акценту Отто.
Она улыбнулась.
— Ты прелестная засранка. Я не замечала этого в тебе.
— Я тоже.
Отто припарковал свой невероятно невзрачный серебряный Corolla на два места дальше и открыл заднюю дверь для меня.
Когда он сел, я сказал:
— Автомобиль приятно пахнет.
— Grazie. Не курю в машине. Еще пахнет новым, да?
— Так и есть.
— Ладно, мы проводим вашу подругу домой, а потом поедем, хорошо?
— Да, сэр.
* * *
— Куда мы едем? — спросила я, после того как мы довели Катрину до двери.
Отто что-то набрал на своем телефоне.