А ведь странно. Книга называется «Моя борьба», автор рассказывает о себе, о своей партии и о борьбе за влияние на массы и за власть. События 8-9 ноября 1923 года — кульминационный момент этой борьбы, после чего партия Гитлера была запрещена, а самого его посадили. На момент написания книги ничего более важного в жизни Гитлера и его партии не случилось. Но самых важных событий он не описывает.

А скрывать есть что.

Неудавшаяся революция Гитлера самым странным образом совпала с неудавшейся коммунистической революцией.

Совпадений несколько. Они поразительны.

Дата революции была установлена в Москве и хранилась как величайшая тайна. Но Гитлер решил свою революцию проводить в тот же самый день, под тем же красным флагом, под теми же лозунгами экспроприации нетрудовых доходов, национализации концернов, конфискации военных прибылей. Тактика гитлеровцев полностью соответствует тому, что Москва предписала своей агентуре: проводить демонстрации вопреки запретам, смело идти на столкновение с полицией, захватывать правительственные здания. Произошло совпадение по цели, методам, месту и времени с точностью до часов и минут.

Еще более странно вот что. Ленин, Троцкий, Сталин верили в заговор, переворот, захват власти организованным меньшинством. Именно это они и проделали в России. У Гитлера другой подход. Гитлер — демагог, горлопан, агитатор. «Майн кампф» — это книга главаря толпы, который знает, как с толпой обращаться, как завоевать ее доверие и любовь. «Майн кампф» — это книга о том, как завоевать власть легальным путем, но в ней ни слова, ни намека на подпольные ленинско-сталинские методы. В сфере легальной, открытой борьбы за влияние на массы Гитлер гораздо сильнее Ленина, Троцкого и Сталина вместе взятых. А в сфере мятежа и заговора Гитлер явно слабее. Но его в эту область и не тянуло. Через десять лет он придет к власти легальным путем — через агитацию, пропаганду, демагогию, избирательные урны (и чью-то неоценимую помощь). Путь горлопана — это его путь. Тут он силен и свою силу оратора понимает и ею гордится.

Так отчего же Гитлера в ноябре 1923 года вдруг повлекло на ленинско-сталинские методы? Да еще и одновременно с выступлением, откровенно руководимым из Москвы?

Семьдесят лет коммунистические историки нам говорили: это просто цепь странных, необъяснимых совпадений. Бывает же такое: мы решили брать власть, и он решил. В один день.

Ну ладно. Пусть будет так. Поверим.

Но был у меня хороший учитель — исполняющий обязанности резидента ГРУ в Женеве, матерый волк разведки Валерий Петрович Калинин. Звание контр-адмирала он не получил из-за меня. А достоин был куда более высоких званий. Так вот он меня учил: если совпадений больше двух, значит, это уже не совпадения…

Краткий итог: попытки использовать Гитлера и его партию для дестабилизации политического положения в Германии советские коммунисты предпринимали задолго до прихода Гитлера к власти. Но даже если попытку совместного захвата власти объявить цепью необъяснимых совпадений, то многочисленные попытки советских коммунистов «разжечь пожар мировой» и начать Вторую мировую войну никакими совпадениями объяснить нельзя — это их натура. Она проявилась сразу, в самый первый момент существования пролетарской диктатуры. Первую попытку начать Вторую мировую войну коммунисты России предприняли 13 ноября 1918 года, т.е. на третий день после окончания Первой мировой войны.

Когда-то очень давно я учился в школе, завершал первый класс. Готовили концерт. Главное в наших концертах — хор. Репертуар — стандартный: революционные песни про паровоз, предвоенные про встречного, военные про Катюшу и послевоенные. Начинали, как было заведено:

Плавно переходили:

Потом было много всего, а завершали:

Моя первая учительница Анна Ивановна с нами разучивала слова. В то время меня звали Вовочкой, я был дисциплинированным мальчиком в белом воротничке, перед тем как задать вопрос, поднимал руку. Я получил разрешение задать вопрос и его задал…

Она была поражена.

Сейчас, вспоминая эту интеллигентную женщину, ее выдержку и рассудительность, ее грустную усмешку, я делаю для себя вывод: она, видимо, к тому времени уже отмотала один срок. Да и кто бы загнал ее в поселок Барабаш Хасанского района Приморского края, если она не жена офицера?

Но тогда мне этого понимать было не дано. Я просто ощутил, что своим вопросом ее оглушил. И мне стало жалко ее.

Она ничего не ответила. Потом через несколько дней встретила меня одного в коридоре и сказала, что я хорошо не кончу, если буду задавать такие вопросы. Мудрая женщина в одном вопросе разглядела всю мою судьбу. И оказалась права.

Мой вопрос ее сразил. Но и я был поражен.

Она была человеком, как мне сейчас представляется, очень даже неординарным. Но до того, как я задал вопрос, ее явно не смущали противоречия, выкрикиваемые нашим дурацким хором. Она их не замечала.

А тут заметила и оценила.

Но меня поразило другое: мы учили песни всем классом, но почему никто, кроме меня, не задал вопроса? Это было непонятно.

Это непонимание я пронес через всю свою нескладную жизнь.

Нужно русским коммунистам отдать должное: даже среди них появлялись (иногда) люди, которые считали, что надо отказаться от господства бюрократии, т.е. от государственного вмешательства в экономику, т.е. от социализма, и вернуться к нормальной человеческой жизни.

Среди немногих — «любимец партии» Николай Бухарин. В прошлом Бухарин был теоретиком массовых расстрелов как одного из способов выведения новой породы людей коммунистического завтра — гомо советикусов, т.е. совков. После провала целой серии попыток Красной Армии начать Вторую мировую войну и Мировую революцию Бухарин одумался и бросил в массы очень даже некоммунистический лозунг: «Обогащайтесь!»

Под таким лозунгом можно было привольно жить, и людям незачем было бежать из своей страны. Но если массы будут жить под таким лозунгом, зачем им нужны коммунисты во главе государства?

Товарищ Сталин решил, что лозунг «Обогащайтесь!» — явный отход от идеалов, что из Бухарина новый коммунистический человек никак получиться не может. Потому товарищу Бухарину была определена дорога в расстрельный подвал, в тот самый, который он ранее воспевал.

А что же делать всем остальным коммунистам, которые от идеалов не отказались и в расстрельный подвал не попали? Сосуществовать с нормальными странами их режим не мог, поэтому соседние страны следовало превратить в сестры-республики, но тогда появились бы новые границы, за которыми — другие нормальные страны, их тоже следовало превращать… и т.д. Для этого нужен был «пожар мировой», а он никак не разгорался.

Если неприятельскую страну (или страны, или весь мир) не сумели захватить, а от захвата отказаться нельзя, то остается два пути: а) бесплодные попытки штурма продолжать; б) штурм прекратить, подписать перемирие, хорошо подготовиться и штурм повторить.