Но это не помогло. И ладно, что все болело и жгло, это терпеть было возможно, после издевательских тренировок с Виктором это казалось ерундой. Плевать на жар и простуду, не впервой. Однако боль в левой ноге, а в особенности в области щиколотки, казалась такой жуткой, как и тогда, когда она очнулась с переломами. Чего принцесса раньше не делала, так это столько не бегала, и похоже, как не обидно это было осознавать, не зря. Впрочем, Эрика заставила себя практически доползти до заднего двора. Только до леса они так и не доехали. Принцесса ещё надеялась отправиться верхом, но попытка взобраться на лошадь отозвалась дикой болью и последующим падением. Проклиная все на свете, она с трудом поднялась, и, сделав несколько шагов, вновь споткнулась. На этот раз её удержал Лютый.

У неё тогда едва не случилась истерика. Неужели Виктор был прав? И пусть она готова умереть ради достижения цели, даже это невозможно, если после нескольких тренировок она просто не в состоянии идти. Ей что ползти? Только нежелание опозориться перед собственными гвардейцами заставили её просто молча принять этот факт, и сдержать слезы. Нести себя она позволять не хотела, и потребовала принести ей санталы, решив, что так боль уйдет, и она сможет хотя бы дойти самостоятельно. В итоге принцесса с горя напилась до потери сознания, и нести её пришлось уже по другой причине.

Утром следующего дня лучше ей не стало, только похмелье добавилось. Разочарованная Эрика вспоминала слова Виктора о том, что ничего у неё не получится, и не могла прогнать накатившее отчаяние. После кубка вина головная боль ушла, и она в итоге, решила поговорить с Карлом, узнать его мнение по поводу её будущего. Какой от всего толк, если только начали, а она уже не может даже ходить? Отказаться от цели она не могла, в конце концов, что-то она ведь может. Вот только не ограничиться ли это метанием кинжалов?

Гвардеец зашел в её покои, когда она уже сидела в кресле, до которого едва добралась. Он поприветствовал её и тут же осведомился о самочувствии.

- Жива. Но все дерьмово, - сообщила она, понимая, что сейчас ей придется признать то, что она так отчаянно не желала принимать. Противно признаваться в ущербности, но, в конце концов, этот человек просто ей служит, какая разница, что он подумает. Впрочем, разве и так не понятно, что она из себя представляет.

- Разрешите извиниться, я был не прав. Вы поймите, я первый раз наставником промышляю, вот и загонял вас. Я надеюсь, вы меня не выставите? - виновато спросил Карл.

- А ты тут причем? После беготни мне херово из-за этих гребаных переломов, - подчеркнуто небрежно бросила Эрика.

- Ваше Высочество, возможно, вы не в курсе, но после начала любых тренировок у любого человека первое время все болит. Вы переусердствовали. И в этом есть доля моей вины! - настаивал Карл, присаживаясь напротив принцессы.

- Я знаю. Виктор целый месяц гонял меня, желая отбить все мои стремления. Но почему то про беготню он забыл. Твою мать, сейчас я даже встать не могу, хотя поверь, я могу терпеть очень сильную боль, - начала уверять принцесса.

- Где у вас болит? - вдруг спросил Карл, хитро улыбаясь.

- Какая разница, - отмахнулась Эрика.

- Большая. Вы несколько раз падали, и вообще, где ни попадя бегали. У вас может вывих или ушиб. То, что вы там, хер знает когда, сломали, срослось уже давно. Пять лет прошло, может пора забыть? Давайте ещё, начните лекарей слушать, тогда вы точно через восемь месяцев докажете талерманцу, что он прав! Вы драться хотите учиться или ныть? Где болит, показывайте? - довольно жестко спрашивал гвардеец.

Сильнее всего болела щиколотка, и устыдившаяся принцесса молча показала. Рассказывать, о том, что у неё вся левая нога, начиная от бедра, ноет, она уже не хотела. Наставник тогда точно сочтет её ни на что не годной. Тем более, ту боль все равно она терпеть привыкла.

Карл глянул, и вдруг рассмеялся.

- А вы сами не заметили, что у вас очень сильный вывих? - возмутился он.

- Твою мать, это не вывих, у меня давно с левой ногой эта херня, срослось все не так, - с негодованием заявила наследница, у которой и впрямь, сколько она себя помнила, левая стопа сильно косолапила.

- Всё я заметил уже давно. И сейчас, помимо прочего, у вас вывих. Позвать лекаря или вправить самому? - с ходу спросил он.

- Только не лекаря,- выпалила принцесса, и закашлялась. Проклятая простуда никуда не делась.

- Ладно, - с этими словами Карл резко взял за её ногу и дернул так, что послышался хруст. Принцесса, вскрикнула от боли и выругалась.

- Перемотайте туго. Ходить сможете. А так, скоро пройдет, - сухо пояснил Карл.

- А ты где научился такому? - удивилась Эрика.

- Я видел, как вправляли. Вот и сам попробовал. Кажется, получилось, - гвардеец пожал плечами.

- Ты что, первый раз это делал? - с негодованием спросила Эрика, хотя боль действительно была уже не такая жуткая, и выглядела нога несколько иначе. Что-то он и впрямь вправил.

- Ну да, вроде хорошо получилось, - Карл с гордостью улыбнулся.

- Проклятье, и как я сама вывих не заметила, - возмутилась принцесса.

- Похоже, вы привыкли к такому, но до этого все было не так серьезно. Я не лекарь, но у вас там явно срослось неправильно, и что-то мне кажется, вы её постоянно подворачивать будете. При любых сильных нагрузках, будь то бег, прыжки или резкие движения, - совершенно будничным тоном сообщил Карл.

- Твою мать,- отрешенно произнесла наследница.

Тут же в который раз в ушах прозвучали слова Виктора. "Твои стремления убьют тебя. Это безумие..." Из ступора её вывел гвардеец.

- Но это проблему можно решить. Постоянно перематывать потуже, и обувь другую носить, например, сапоги повыше и тверже. Так вы точно ничего не подвернете. Но с беготней, конечно, лучше завязать, это для вас слишком. Но это ничего, и без нее обойтись можно, - успокаивал её гвардеец.

- Неужели все так ужасно? - расстроенно спросила принцесса.

- А что тут ужасного? Всего-то другую обувь надеть! Тем более, ваши башмаки вообще для тренировок не подходят, между прочим! В них только по дворцу расхаживать! Никто ведь даже не догадается, что у вас такая проблема. И вообще, скажите спасибо, что хоть такая нога есть. Вон одному знакомому наемнику и вовсе половину отрезали. Ничего, потом повоевал даже. А сдох из-за отравления, - Карл рассмеялся. Эрика натянуто улыбнулась.

- Но ты сам говорил, мне беготня необходима. Что тогда делать, чтобы не задыхаться раньше времени? Проклятье, скажи честно, Виктор был прав? - в отчаянии спросила Эрика, которая уже успела поведать о её неудачном опыте с талерманцем.

- Прав он или нет, решать вам. Нормально все будет, и задыхаться вы не будете без всякой беготни. Просто понадобится больше времени. Я уже говорил вам, талерманец просто издевался, желая внушить, что вы ни хрена не можете.

- А это разве не так? Целый месяц он меня учил, и без толку! Эта простуда ещё. Даже намокнуть нельзя. А тут и вовсе слегла, - принцесса резко замолчала. Не хотелось ныть, в конце концов, это не поможет. Ничего не поможет. Стоило ей пару дней погулять по лесу, и начать что-то делать, и вот результат. В который раз она ощутила себя ни на что не годной развалиной.

- Простудились вы с непривычки, это моя вина! Я не учел. Вы с юга, а в Небельхафте до этого времени почти не выходили на улицу! К этим дождям и сырости нужно привыкнуть! Я сам, когда только прибыл сюда, не лучше себя чувствовал. Алан и вовсе целый месяц кашлял. Сами спросите. Притом, что тогда весна была. Лютому одному по хер, у них в Колдландии морозы - жуть! Велер и Гарри тут выросли, и то после долгого отсутствия привыкать пришлось. А занятия с Виктором... Ваше Высочество, я ведь уже объяснял вам все! Секиру и двуручный меч вам сунуть в первый же день тренировок мог либо глупый человек, либо тот, кто хотел поиздеваться! В вашем то возрасте, и с нулевой подготовкой! - начал уверять Карл.