До чего ж удобная штука – чужая слабость, и до чего же сильными становимся мы рядом с нею!

У меня отросли крылья. Бросился на противника, словно цепной пес, и тот почти без сопротивления отдал мне мяч.

А теперь вперед! Окинув взглядом перспективу поля, захлебнулся счастьем: передо мной вратарь и лишь один защитник – несется навстречу откуда-то справа. Офсайда (вне игры) не будет (до 1925 года этого хватало, чтобы не считалось положение вне игры) – можно бить. Но рановато… Вдруг не попаду? А такого случая упускать нельзя. Еще бы протянуть метров пять… Только сзади на пятки мне уже наступает вся клязьминская рать… Надо бить. И в тот момент… почти в тот момент, когда противники поравнялись, я сильным крученым ударом отправил мяч в левый угол ворот.

Зритель взорвался прежде, чем сам я увидел симпатичный желтенький предмет в сетке. Я подумал, что сейчас, вероятно, там, на лавках, спрашивают друг друга: «Кто это? Кто это?…» И кто-то из всезнающих, возможно, назвал меня: «Сушков, Михаил Сушков…»

Да, это я – Михаил Сушков.

А дальше… В первом тайме вратарь «Клязьмы» пропустил еще два мяча. И один из них снова сошел с моей ноги. Я забил его от штрафной линии, с правой подачи, в девятку. Первый тайм закончился со счетом 3:0.

Будь в те времена комментатор, он, вероятно, объявил бы: счет второго тайма снова открыл Михаил Сушков. Да. Судьба, видно, всеми силами старалась привязать меня к футболу. На всю жизнь. Ей это удалось.

Матч закончился со счетом 8:0 в нашу пользу. А я получил официальное приглашение войти в состав первой команды клуба «Мамонтовка».

1916 год. Идет война, суровая, изнуряющая. Но в Москве по-прежнему работают театры и кинематографы и делают сборы ничуть не меньше, чем прежде. Не иссякает приверженность москвичей к спорту. Что касается футбола, то засилье его еще не знало такого размаха. И это при всем том, что, как уже говорилось, иные команды вообще распались, другие недосчитались своих игроков, ушедших в солдаты…

Правительство, надо сказать, не только поощряет, но и в немалой мере организует этот футбольный бум. Из каких соображений, сказать трудно. Бескорыстная ли забота о здоровье того, что теперь называют человеческим фактором войны, или это попытка отвлечь народ от революционных идей? Возможно, от всего понемножку. Во всяком случае, еще за год до войны «высочайшим повелением от 7 июня 1913 года» некий генерал-майор Воейков В. Н. был назначен главнонаблюдающим за спортом и физическим развитием в России. При нем, понятно, организован чиновничий аппарат – что-то вроде штаба. Работа этого органа проходит весьма успешно, видимо, еще и потому, что деятельность его совпадала с естественной тягой молодежи к спорту.

В 1915–1916 годах Москва насчитывала не десятки команд, а десятки футбольных лиг. И в каждой из них…

Скажем, для участия в первенстве лиги средних учебных заведений записывалось в сезон до двадцати команд. Сюда входили некоторые гимназии, коммерческие и реальные училища и даже духовные семинарии – перед лицом грядущей революции церковь проявила гибкость и теперь Поощряла это светское занятие.

В лигу высших учебных заведений входило меньше клубов. Первенства ее не отличались особой популярностью. Футбольная жизнь здесь протекала вяло, сколько-нибудь интересных команд или игроков эта лига не показала. Виной тому, возможно, занятость студентов, большинство которых не только учились, но и зарабатывали себе на кусок хлеба. К тому же состязания проходили в будни, и собрать команду удавалось не всякий раз.

Редкую жизнеспособность, фантастическую плодовитость обнаружил кожаный мяч в условиях российской, в частности, московской среды. Заполнил огромный город клубами, кружками, подобно сказочному горшку, что варил и варил кашу – завалил ею всю округу, но продолжал варить… Создавались все новые и новые лиги, возникали первенства, плодились календари. Команды группировались не только по территориальному признаку, но и, как говорят теперь, производственному. Скажем, известный московский магазин «Мюр и Мерелиз» играет в футбол с какой-либо другой торговой компанией и выставляет при этом три команды! Разыгрывается первенство клубов Замоскворечья, куда входят: первая команда все того же «Мюр и Мерелиз», КЛИФ (Клуб любителей игры в футбол), ТФК (Товарищеский кружок футболистов), «Александрия». Третья команда ЗКС представляла одну из крупных спортивных организаций – Замоскворецкий клуб спорта. Зато команда «Дом-44» одним своим названием говорила, что она защищает честь географической единицы, площадь которой не смогла бы показать ни одна карта, разве что топографическая. Но именно эта команда супермалой земли неожиданно заявляет о себе во весь голос, будоражит футбольную Москву оглушительной сенсацией. Из десяти игр она одерживает восемь побед, делает одну ничью и допускает лишь один проигрыш. Вот вам и «Дом-44»!

Кстати, пути судьбы и впрямь неисповедимы… Если вам случится проходить мимо дома № 44 по Большой Серпуховской улице, обратите, пожалуйста, внимание на вывеску, которая объявляет, что здесь помещается отдел футбола и хоккея Всесоюзного совета профсоюзов. Работники отдела и не подозревали о футбольном прошлом дома 44, пока я не рассказал им. Чистая случайность, но весьма символичная.

Судьба дарует «Дому-44» блестящую, молниеносную карьеру. И вскоре районное мелководье начинает тормозить это многотоннажное судно – ему необходимо большое плавание. Команда включается в состав Московской футбольной лиги и, опять-таки образно говоря, тут же привыкает к нижайшим поклонам соперников, принимая их за должное. В «Юрьев день» – так футболисты называли установленный лигой месячник перехода игроков из команды в команду (только в декабре такой переход считался законным) – коллектив не боялся потерять спортсменов, напротив: его обременяли заботы, как отобрать из многих желающих войти в этот состав лучших.

Возникает необходимость сменить несолидное дворовое имя. «Дому-44» по плечу статус клуба, но Замоскворецкий клуб спорта уже имеется – ЗКС. Команда называет себя спортивным кружком Замоскворечья – СКЗ.

Но как ни стремится команда «Дом-44» к солидно звучащему имени, с этим делом ей не везет. Лишь только провозгласила себя СКЗ, как вдруг кто-то берет и делает из СКЗ «Стрекозу». «Стрекоза» прихватилась намертво и оставалась за клубом долгие годы…

Не стану называть десятки других московских команд, входящих в лиги, и диких, пока еще не организованных, но с явной тенденцией к самоорганизации, не стану, чтобы не утомлять читателя и не превращать эти странички в нечто похожее на справочник. Тем более что нужно кое-что еще поведать о футбольной жизни Подмосковья.

Я мог бы сказать так: чтобы узнать число футбольных клубов на той или иной дороге, следовало сесть в поезд и считать версты – сколько верст, столько и команд. Преувеличение, но не такое уж сильное. Во всяком случае, на каждой дороге их столько, сколько остановок. Вы приходите на Казанский вокзал, садитесь в пригородный поезд и едете – Вешняки, Люберцы, Томилино, Малаховка, Раменское… Знайте: аборигены этих земель обязательно играют в футбол. Они спортсмены! И отнюдь не чувствуют себя провинциалами на футбольном поле.

К 1915 году практически все московские железные дороги имели свои лиги: Казанская, Александровская, Николаевская, Нижегородская, Ярославская и пр…Каждое из таких спортивных объединений имело свой устав, утвержденный высокой инстанцией, подписанный губернатором или уж, по меньшей мере, вице-губернатором – каким-нибудь «камергером высочайшего двора».

Сам устав включал в себя множество всяких пунктов по разным аспектам спортивной жизни, не обошел и нравственную ее сторону. Председатель лиги Казанской железной дороги Николай Александрович Гюбиев – один из руководителей (и, вероятно, совладельцев) того самого магазина «Мюр и Мерелиз» – будучи человеком строгих правил, настоял на включении в устав правила о запрете на продажу крепких напитков в буфетах, помещенных в раздевалках. Был в уставе этой лиги и другой пункт: