– Сокровища наши, – прошептал отец.

– Да, драгоценные, – согласилась мать и вдруг спохватилась: с сокровищем же может что-то случиться! – Полис, – выдавила она, – так и не получила.

– Поликлиника наверняка работает в какие-то дни. Четвертого или пятого. Сходи. Я останусь с детьми.

– Спасибо. – Аня теснее прижалась к мужу.

– Каникулы, – улыбнулся Андрей.

– Ага, – согласилась она, мысленно уносясь в то, что будет после.

А будут очередные и внеочередные хлопоты: муж, дети, дом, работа, собака, родственники, друзья. Будни и праздники. Грусть и веселье. Спокойствие и волнение. Снежный ком из ежедневной рутины, которая зовется жизнью.

Андрей посмотрел на Манечку, сбросившую одеяло и разметавшую по кровати руки и ноги, бережно укрыл ее и сказал:

– Совсем большая стала. Взрослая.

– Да. – Аня заглянула в детскую кроватку, где, свернувшись калачиком, чмокала соской Танюшка. – Тоже быстро растет.

– Точно, – вздохнул муж. – Скоро в школу пойдет.

Девушка тоже вздохнула. Но в этом не было ни ностальгии по летящим годам, ни сожаления о быстро растущих детях. Вздох объяснялся просто: слова Андрея напомнили о том, что для Манечки и Танюшки нужно получить СНИЛС.

– Спать? – спросил он.

– Спать, – согласилась она.

О СНИЛСе подумает завтра, или через неделю, или через месяц, или в следующем году, или тогда, когда подумает. Потому что не думать о СНИЛСах, ФМСах, ГИА, ЕГЭ и прочих «г» в нашей стране и этой жизни нам, к сожалению, не дано.

– Ой! – Мужчина от неожиданности захлопнул дверь автомобиля и тут же открыл снова. – Простите, я туда попал?

– Вы – Денис? – Ксения улыбнулась и слегка наклонила голову. Непослушные вихры тут же закрыли пол-лица.

– Да.

– Значит, туда. В Шереметьево едем?

– Да. – Пассажир все еще мялся за дверью, словно раздумывал, не попросить ли девушку снова открыть багажник, чтобы забрать чемодан, который он собственноручно положил минуту назад.

– Так садитесь! – Она нетерпеливо стукнула по рулю. – Опоздаете на самолет.

Напоминание о рейсе вывело молодого человека из ступора, и он с опаской притулился на краешке сиденья. Ксения покачала головой и усмехнулась. Она, конечно, привыкла, что на таксиста-женщину всегда так реагировали, никто не оставался равнодушным. Дети со свойственной им непосредственностью показывали пальцем и засыпали вопросами: «Как же так? Почему? А вам нравится?» А потом: «Вот здорово! Мамочка, я тоже так хочу». Женщины, как правило, радовались. Им этот фактор создавал ощущение дополнительного комфорта и безопасности. Молчаливым позволял молчать без напряжения, а болтливым – болтать с надеждой на полное понимание. Мужчины постарше в основном смотрели с жалостью, будто хотели спросить: «Что же довело тебя, дочка, до такой жизни?» Ну, а молодые поражали разнообразием поведения. Кто-то откровенно пытался флиртовать и просил телефончик. Ксении, конечно, было приятно, но, как только она ощущала назойливость, тут же грозилась высадить посреди дороги. Встречались те, кто тяжело вздыхал и закатывал глаза, мысленно вопрошая всевышнего, за что тот послал мучение в виде «обезьяны с гранатой». Реже попадались реагировавшие более или менее спокойно, которые говорили: «Ух ты!» и спокойно забирались в салон. А такие, как Денис, случались частенько, тут же начинали паниковать, суетиться и думать, не лучше ли отказаться от заказа, потому что с таким водителем наверняка либо будешь плестись, как черепаха, либо попадешь в ДТП, либо, чего доброго, к праотцам отправишься.

Боялись, конечно, напрасно. Ксения водила легко и уверенно. В ней чувствовалось единение с машиной и полное отсутствие напряжения, что передавалось любому, даже самому беспокойному пассажиру буквально через несколько минут. Вот и Денис уже после пары светофоров пришел в себя и даже выразил вслух восхищение:

– Здорово едете.

– Ага. – Ксения позволила себе улыбнуться. – А вы боялись.

– Верно, – он немного смутился. – Простите.

– Ничего, я привыкла.

– Понимаете, так растерялся, что даже испугался немного. Все, думаю, накрылся мой отпуск.

– Куда летите? – Тема навыков вождения уже порядком наскучила.

– На Гоа.

– Шикарно! В первый раз?

– В первый.

– Вам понравится.

– А вы там были?

– Да, неоднократно. Я в Индии шесть лет прожила. Первый муж индусом был. Познакомились здесь, конечно, еще студентами. Ну, любовь-морковь, все дела. Две свадьбы опять же. Просто сказка. Здесь белое с кринолином, там – красное сари. – Девушка замолчала.

Поток автомобилей двигался медленно, и она задумалась о других возможных вариантах маршрута:

– Может, уйдем на Третье кольцо? Навигатор говорит, там свободно.

– Как хотите. Я с запасом такси заказывал. Вроде успеваем.

Ксения свернула на эстакаду и стала тихонько подпевать Валерию Леонтьеву, поющему про дельтаплан. Она бы с удовольствием заголосила в полную силу, но это могло не понравиться пассажиру. По инструкции вообще не полагалось петь, но не всегда удавалось сдержаться. Душа жаждала праздника.

– «Я как во сне…» – шептала Ксения.

– А потом? – неожиданно спросил пассажир.

– Что? – Ксения прервала полет и нахмурилась. «Ну, начинается… Сначала сомневался в моих водительских навыках, теперь вот боится, что страдая топографическим кретинизмом». – Потом на Ленинградку выскочим, и все.

– Да я не об этом. С индусом-то что случилось?

– С каким индусом? – Девушка на секунду отвлеклась от дороги и удивленно взглянула на Дениса.

– Ну, с мужем вашим.

– А… С Раджиком… Да нормально все с ним. Жив, здоров, процветает в Мумбаи. Женился, детишек нарожал целую кучу. Жена сидит дома и готовит разные вкусности с кучей приправ.

– А вы не умели?

– Чего?

– Готовить.

– Готовить? Да сколько угодно. Дома вот сидеть не умела. Так и сказала: «Не для того я, Раджик, пять лет училась да в Индию ехала, чтобы сидеть в четырех стенах».

– А он?

– Шесть лет терпел, а потом взбрыкнул, конечно. Либо, говорит, подавай наследника, либо езжай назад в Россию.

– И приехали, значит?

– Ну, а что ж не приехать? Мне и самой, честно говоря, за шесть лет и Индия осточертела, и сам Раджик. Нет, человек он неплохой, даже очень хороший. И не мелочный, кстати: по миру меня покатал, драгоценностями побаловал и при разводе не поскупился: оставил немного на счету в банке и хибарку на Гоа.

– Хибарку?

– Ну да. Три спальни, вид на океан, садик приличный и небольшой бассейн.

– Хибарку… – Брови Дениса многозначительно поползли вверх.

– Ну, по сравнению с его дворцом в Мумбаи это жилье по-другому не назовешь.

– И вы от этого отказались?

– Легко. Зачем оно надо, если не дают дышать во всю глотку? Я же говорю: хороший был человек, но домостроевец. Где была? Куда ходила? Что делала? И все с подозрением, с упреками, даже с гневом. А еще зудел: «Рожай ребенка, рожай ребенка». Я говорила: «Подожди, давай насладимся обществом друг друга». А он: «У нас в Индии семья без детей не семья».

– И что?

– Да ничего. У него двое сыновей, дочка и беременная близнецами жена.

– А у вас?

– Тоже сынок есть.

– От второго мужа?

– Ну да, от француза.

Пассажир присвистнул и начал рассматривать Ксению с неподдельным интересом, пытался понять, что же такое особенное в ней находят иностранцы. Нет, женщиной она была вполне симпатичной. Тридцать с небольшим, а может, с большим, кто разберет, как человек выглядит на самом деле: хорошо, плохо или как раз на свой возраст? Волосы красивые, хотя не уложены, и цвет немного блеклый, можно подкрасить. Фигура… Ну, это сложно оценить, когда женщина сидит, да еще в куртке. Но вроде нормальная: без излишеств и не тощая. Лицо такое аккуратное: нос маленький, губы бантиком, глаза серые, ресницы длинные. Женщина как женщина. Не писаная красавица, но миленькая и обаятельная – приятно поговорить. Да и не меркантильна: от дворцов отказалась. На это, наверное, мужики и купились. Каждому хочется, чтобы любили их душу, а не состояние.