— Зачем ты это делаешь? — спросил Капралов.

Елена Константиновна закатила глаза.

— Хочешь поговорить? — с сарказмом произнесла она.

— Но ты же понимаешь, что последствия в любом случае будут очень серьезные?

— Ну, давай поговорим… Только для начала прекрати задавать риторические вопросы…

— То есть у тебя есть план, как выпутаться?

— Зачем он мне? Мне все равно, что со мной будет. Все это не ради меня.

— Тем более. Они проиграли, ты уже ничего не изменишь.

Елена Константиновна разочарованно покачала головой.

— Ты меня, кажется, с кем-то путаешь. Да я рада, что они проиграли!

— А ради кого тогда это все?

— Ради его сына. — Она ткнула указательным пальцем в Шестакова.

— Ради сына? Какая ему от этого польза? Он твой пациент, а ты грозишься его убить!

Елена Константиновна начала утробно смеяться.

— Ну, Капралов, ты даешь! Ха-ха-ха! У тебя проблемы не только с интуицией, но и со здравым смыслом! Разумеется, этому сыну от матрешки никакой пользы! Он лежит и ждет, когда я зажарю его мозги. Я что, по-твоему, идиотка?

Капралов с изумлением уставился на Шестакова. Тот возмущенно затряс головой.

— У меня только один сын!

— Это пока, — ласково прошептала Елена Константиновна. — Но скоро будет и второй.

Мужчины оцепенели. Одна лишь Раиса слегка повернулась, чтобы ничего не пропустить.

— В прошлом году вы сдавали на экстракорпоральное оплодотворение, но у вас ничего получилось, помните? Так вот, это не совсем так. Вернее, совсем не так. Очень даже получилось.

Она нежно погладила свой живот, и стало заметно, что он и правда выпирает из-под халата.

— Он будет вашим наследником!

Капралов увидел, что у Шестакова подкашиваются ноги, и подхватил его под руку.

— Спокойно! — сказал он. — Может, она еще блефует.

— Не блефует, — слабым голосом возразил Леонид Сергеевич и обхватил руками голову. — Сильная женщина.

— Интересно, а кем вы мне теперь считаетесь? — поинтересовался Денис.

— Тебе — никем! — отрезала Елена Константиновна и вперила взгляд в Шестакова. — В этой матрешке будущее моего мальчика! Так что давайте, хватит тянуть резину.

И в этот момент Капралов начал прозревать.

— Денис, ведь это ты подарил отцу матрешку на день рождения?

Денис молчал.

— Где ты ее взял?

Денис закрыл глаза.

— Дошло наконец… — презрительно молвила Елена Константиновна. — Разумеется, он спер ее у меня! Она моя по праву!

— Пап, я только хотел привлечь твое внимание… — едва слышно прошептал Денис.

Шестаков как сумел изобразил лицом, что совсем не сердится.

— Твоя по праву… — повторил Капралов. — Лена, а твою бабушку не Марией звали?

— Марией, Марией.

Он повернулся к Раисе.

— Рая, познакомься, это твоя троюродная сестра.

— Раиса… — машинально сказала Раиса.

Елена Константиновна машинально кивнула.

— Но как ты достала матрешку? — продолжал Капралов.

— Как-как! Пришла к этим имбецилам и взяла! Они в тот момент смотрели в хрустальный шар, пытались разглядеть свое будущее.

— И что еще забрала?

— Ничего. У них уже ничего не осталось.

Она закинула ногу на ногу.

— Их-то ты сумел провести, а я и с закрытыми глазами ее узнаю. Я сразу раскусила твой фокус и пошла к тебе за настоящей. Получилось даже лучше, ты сам привел Шестакова. И визитка его пригодилась.

— Но как ты открыла дверь?!

— Тоже мне проблема… Вам сейчас не об этом надо волноваться. — Она снова посмотрела на Шестакова. — Вы подарите мне матрешку или нет?!

Капралов пытался что-то придумать. Так быстро шевелить мозгами ему давно не приходилось. Наконец у него появилась идея.

— Лена, ты ведь замужем, а рожать собираешься от другого. Как к этому отнесется твой муж? Думаешь, одобрит? Или надеешься, что не узнает?

Елена Константиновна фыркнула.

— Не нужно судить людей по себе. Нам чужды подобные предрассудки. Он все прекрасно знает и полностью меня поддерживает.

— Ты так в этом уверена?

— Конечно, я уверена! Он единственный, в ком я могу быть уверена! Можешь сам его спросить.

— Боюсь, ты нас так и не познакомила.

— Ох, да, это невежливо с моей стороны.

Она повернулась к углу, где стояла стойка для капельницы.

— Мишаня, познакомься, это Лука Капралов. Я тебе про него рассказывала, мы вместе учились. — Она снова смотрела на Капралова. — А это мой муж, Михаил Голосок-Заболоцкий. Недавно ему присвоили полковника.

Шестаков переводил недоуменный взгляд из угла на Елену Константиновну и обратно. Капралов прикрыл рукою рот. Санитары напрягли мышцы и подались вперед.

— Что с тобой? — с подозрением спросила Елена Константиновна.

На лице Капралова появилось страдальческое выражение.

— Лена, не знаю, поверишь ли ты, но все же надеюсь, потому что тебе самой много раз приходилось подобное говорить другим… В общем, никакого Михаила здесь нет. Прости…

Елена Константиновна прищурилась, изучая капраловское лицо, и рассмеялась.

— Умно придумал! Молодец! Но со мной этот номер не пройдет.

Было слышно, как внизу подъехали машины и началась беготня. Потом позвонили в дверь.

Леонид Сергеевич выглянул в окно.

— Похоже, это за мной.

— Наверно, нужно открыть? — спросил санитар Станислав.

— Стойте, где стоите! — приказала Елена Константиновна и снова повернулась к капельнице. — Мишутка, объясни им, что ты настоящий! Они мне не верят.

Несколько минут в палате стояла тишина, лишь слышно было, как настойчиво звонят в дверь внизу. Лицо Елены Константиновны, поначалу сиявшее торжеством, постепенно меняло свое выражение.

— Нет, не говори так! — вдруг истошно закричала она. — Мы обязаны это сделать! Подумай о его будущем! Либо они, либо наш мальчик!

Она убрала руку с трансформатора и обхватила лицо.

— Нет! Без тебя мне ничего не нужно! Я не справлюсь! Пожалуйста, не уходи!

Она вскочила со стула, бросилась в угол и начала хватать руками воздух. Санитары в два прыжка оказались рядом и заломили ей руки за спину.

— Нет, нет, этого не может быть! — разносились на всё психиатрическое отделение вопли его заведующей, когда ей в плечо вонзился шприц. Потом она обмякла и опустилась на пол.

Николай отправился за каталкой, а Станислав остался сторожить лежащую Елену Константиновну.

— Что же с ней теперь будет… — пробормотал ошеломленный Леонид Сергеевич.

— Ее мы полечим, — сказал Капралов. — Лучше подумайте, что будет с ребенком.

— Что тут думать! Если она не поправится, мы его, конечно, возьмем.

— Ну и ну! — подал голос Денис.

Отец бросился к сыну и стал снимать жгуты и развязывать смирительную рубашку. Капралов освободил Раису.

Снизу послышались глухие удары.

— Похоже, ломают дверь, — флегматично заметил Шестаков, обнимая Дениса. — Думаю, по телефону нашли.

Капралов взял матрешку и разобрал на части.

— Профессор? — позвал он.

— Да? — послышался усталый голос.

— Это вам. — Он протянул самую большую куклу. — А это Пантелеймону Никаноровичу. — Он протянул следующую. — А эта для Шахнозы. Эта Гею. Эта Полковнику. А вот эта Толяну.

Он задержал пупсика перед глазами и отдал Раисе.

— А это тебе, Рая.

Все семеро внимательно смотрели на родителей, четырех дочерей и сына, потом бережно сложили матрешку, Раиса обхватила ее обеими руками и поднялась.

По коридору несся топот.

— Ну все, нужно их успокоить. — Шестаков шагнул к двери.

— Постойте, — попросила Раиса.

Леонид Сергеевич обернулся.

Она прижала матрешку к груди и поправила растрепавшуюся косу.

— Я очень надеюсь, что нам не будет за вас стыдно, — отчетливо произнесла она. — Я очень надеюсь, что вы не обманете меня и всех тех, кто вам поверил.

Елена Константиновна изогнулась в руках санитара и издала душераздирающий вопль.