— Итан! — сердито посмотрела на меня Кензи, но Кейран поднял руку.

— Нет, он прав, — проговорил фейри, и сквозь мою злость пробился росток удивления. — Я не должен был вести вас этим путем. Я думал, что справлюсь с гоблинами. Если бы тебя серьезно ранили, в этом был бы виноват я. Ты имеешь полное право злиться. — Повернувшись к Кензи, он низко поклонился. — Прости меня, Маккензи, — сказал он своим чистым, тихим голосом. — Я позволил гордости затмить здравый смысл, и ты из-за этого пострадала. Мне очень жаль. Этого больше не повторится.

Извинение прозвучало искренне, и я нахмурился, когда Кензи поспешно заверила Кейрана, что все нормально. Что он за фейри такой? Фейри лишены совести, настоящих чувств, сожалений, на их решения не влияют никакие моральные нормы. Либо Кейран был исключением, либо очень хорошим актером.

Что напомнило мне…

— Главный гоблин сказал, что учуял трех людей, — сказал я Кейрану, который ответил мне усталым взглядом. — Он решил, что ты не фейри. Что ты тоже человек.

— Уху, — пожал плечами Кейран, слабо улыбнувшись. — Все часто так решают.

Ему на плечо с жужжащим смехом опустился Разор.

— Тупые гоблины, — радостно запрыгал он вверх-вниз, вызвав этим у Кейрана вздох. — Смехотворные тупые гоблины думают, что хозяин — странный эльф. Ха! — Он уселся на плече, лыбясь как психбольная пиранья.

— Ты полукровка, — догадался я. И как я этого раньше не понял? Кейран не похож на железного фейри, но и не может принадлежать ни к Летнему, ни к Зимнему Дворам. Обычные фейри не могут пересечь границу Железного Королевства, не навредив себе этим. (Я еще не выяснил, как это удалось Грималкину, но с этим таинственным котом всегда все не так как у всех). Но если Кейран — полукровка, то он не чувствителен к железу, человеческая кровь защищает его от болезненного воздействия двора Меган.

— Наверное, можно сказать и так. — Кейран снова вздохнул и посмотрел в сторону деревьев, за которыми скрылись разбежавшиеся гоблины. — На самом деле я на три четверти человек. Так что не могу их винить за то, что они принимают меня за человека.

Я уставился на него.

— Кто ты? — спросил я, но тут кусты раздвинулись и Кейран поморщился.

— Расскажу позже. Давайте выбираться отсюда. Гоблины возвращаются, и, скорее всего, с подкреплением.

Я потянулся к Кензи, но увидел, что мои руки по запястья заляпаны кровью, и опустил их. Ее взял за руку Кейран, и, проходя мимо, она посмотрела на меня с непонятным выражением на лице. Я последовал за ними по каменным ступеням вверх и пригнулся, чтобы пройти в арку, когда за спиной раздались разъяренные крики. Как только я переступил порог, злобные вопли стихли, и все стало черным.

Напряженно всматриваясь в темноту, я пытался понять, где мы находимся. Нас окружали деревья, чьи ветви, скрипя, раскачивались на ветру. Мне начало казаться, что мы все еще в Небывалом, однако присмотревшись получше, я понял, что это обычные, нормальные деревья. Чуть поодаль в лунном свете сияла ограда из колючей проволоки, из-за которой на нас с любопытством смотрело какое-то пушистое белое существо.

— Это что, овцы? — уставшим, но радостным голосом спросила Кензи.

Сидящий на плече Кейрана Разор взволнованно зажужжал, прыгнул на верхнюю проволоку и метнулся в сторону пастбища. Заблеявшие в ужасе и пустившиеся в бегство овцы покрыли поле, как облака небо. Кейран вздохнул.

— Ну, говорил же ему не делать этого. Они и так натерпелись от гоблинов.

— Где мы? — Я был рад вернуться в реальный мир, но мне не нравилось, что я не знал, где мы находимся. Дул холодный ветер, и лесистые холмы за пастбищем казались бесконечными. Кейран покачал головой, наблюдая за восторженно жужжащим со спины до смерти перепуганной овцы Разором.

— Где-то в Мэриленде.

— В Мэриленде? — эхом повторил я, удивленный.

Кейран усмехнулся.

— А ты думал, все дороги ведут в Луизиану?

Я уже открыл рот для ответа, но тут же захлопнул его. Погодите-ка. Откуда он знает, где я живу?

— Ну что, куда теперь? — спросила Кензи. Она поморщилась, прислонившись к колючему ограждению. — Не думаю, что смогу быстро идти с таким коленом. Может, кому-то придется понести меня на спине.

— Не беспокойся, — ответил Кейран, указывая на холмы. — В нескольких милях отсюда есть заброшенная ярмарочная площадь, где живут местные фейри, большая часть из которых — изгнанники. Там есть тропинка, которая приведет нас туда, куда нужно.

— И где она? — спросил я, но Кейран направился к ограде, поглядывая через проволоку на Разора, все еще издевавшегося надо овцами. — Разор! — позвал он, перекрикивая их блеяние. — Перестань пугать бедных животных, у них из-за тебя может случиться инфаркт.

Однако гремлин проигнорировал Кейрана. В темноте я с трудом различал его очертания, его ярко-зеленые глаза и издевательская улыбка мелькали то там, то тут. Я уже решил предложить идти дальше, оставив тут Разора, который сможет догнать нас позже, когда Кензи с недоумением на лице подошла к забору.

— Где он? — спросила она, вглядываясь в темноту поля. — Овцы чуть не на ушах стоят, но я нигде не вижу Разора.

Ах да, мы же вернулись в реальный мир, где Кензи не может видеть фейри. Они невидимы для человеческого глаза, если не захотят обратного. Я сказал ей об этом.

— Хм. — Она была поразительно спокойна, когда снова посмотрела на пастбище и овец, напоминающих неистовый ураган. Кензи вздохнула, и ее лицо приняло вызывающее выражение.

— Разор! — закричала она так внезапно, что Кейран подпрыгнул. — Плохой гремлин! Сейчас же прекрати все это!

Гремлин шокировано застыл на камне, на котором до этого прыгал, пугая носящихся вокруг овец. Он выглядел довольно смущенно, моргая и склонив голову на бок. Кензи уверенно указала на место напротив себя:

— Я хочу видеть тебя. Иди сюда, Разор. Немедленно!

И он пришел. Встав напротив Кензи и глядя на нее снизу вверх, гремлин походил на увеличенную копию чихуахуа, ожидающую команды. Кейран изумленно моргнул, когда она, щелкнув пальцами, указала на него, и Разор послушно забрался ему на плечо. Кензи улыбнулась, самодовольно глядя на нас, и скрестила руки на груди.

— Я прошла курсы тренировок собак, — объяснила она.

Перед нами протянулась освещенная луной, слегка петляющая между холмами дорога. Кейран вел нас, молча, сидящий на его плече Разор что-то стрекочуще напевал. Ни одна машина не проехала мимо. Если не считать пролетевшей совы и пасущихся на пастбищах овец, мы были совершенно одни.

— Если бы у меня была фотокамера, — вздохнула Кензи. С другой стороны дороги, на нас сонно моргая, посмотрела черномордая овца. Она фыркнула и посеменила прочь, и Кензи, улыбаясь, проводила ее взглядом. — А может и не нужна она мне. Как бы я объяснила, откуда у меня фотографии из Мэриленда, если я никогда не покидала Луизианы? — Подул холодный ветер и Кензи, вздрогнув, потерла руки. Запахло овцами и мокрой травой. Я вдруг пожалел, что у меня нет куртки, которую бы я мог набросить на плечи Кензи.

— Что ты будешь делать? — спросила она, все еще устремив взгляд на лес на холмах. — Я имею в виду, когда вернешься домой? Мы были в Волшебной стране и видели то, что недоступно другим. Что мне делать, вернувшись, зная то, что никому не суждено понять?

— То же, что и раньше, — ответил я. — Попытаться вернуться к своей прошлой жизни и сделать вид, что ничего не было. Для тебя это будет легко, — продолжил я, когда Кензи, нахмурившись, повернулась ко мне. — У тебя есть друзья. У тебя вполне нормальная жизнь. Ты не фрик, который куда бы ни пошел везде видит Их. Просто попытайся забыть обо всем. Забудь про фейри, про Небывалое, забудь про все странное и сверхъестественное. Постепенно тебе перестанут сниться кошмары, и ты сможешь убедить себя, что все виденное тобой было лишь страшным сном. Это самый простой путь.