-Хороший мальчик. Мне понравился ход его мыслей. Не далеки те времена, когда он станет моряком.

-И все? – удивилась Афина. Всю ночь она не спала, гадая, что может сказать ей Стефанос и чего потребовать. Как будет объясняться перед Дэвидом, если Стефанос потребует право на опеку,  а он всего лишь хотел похвалить ее сына! Какой нонсенс!

-Николас был предлогом для того, чтобы мы встретились –признался Стефанос, ожидая очередной вспышки гнева, но женщина тихо вздохнула:

-Зачем нам встречаться, Стефанос?  Кому эти встречи принесут радость?

-Я хочу показать тебе Тоскану, прекрасную Италию –пропустив ее слова мимо ушей, сказал Стефанос.

Он ждал ее ответа, а в висках пульсировала кровь. Даже если она откажет, то он все равно добьется желаемого. Черт побери, он хочет ее!

Женщина закрыла глаза. «Осторожность, чувство долга, семья, Дэвид» – сказал рассудок. – «Жизнь, солнце, свобода, Стефанос» – стучало сердце.

- Фина – хриплым от волнения голосом позвал он.

- Я люблю Тоскану…

Машина послушно летела вперед, подчиняясь легкому напряжению ноги на педали, малейшему движению рук. Обычно вождение успокаивало и расслабляло Стефаноса, но сейчас он с трудом сосредотачивался на дороге. Присутствие Афина отвлекало, волновало, заставляло сердце биться чаще. Пальцы крепко сжимали руль, будто ища в нем опоры. Хотелось вдавить педаль газа в пол и увозить, увозить, увозить её далеко-далеко, и где-то там за горизонтом, остановить машину и забыть обо всем на свете…

Афина смотрела на руки Стефаноса, чуть сильнее нужного сжимавшие руль, чувствуя как ноет где-то в районе солнечного сплетения, покалывает и чуть сводит рот, как будто она съела кислую ягоду.

Она попыталась сосредоточиться на видах, проносящихся за окном машины. Вокруг раскинулись красивейшие поля и холмы, вдали мелькала полоса моря. Афина вздохнула, откинулась на сиденье, прикрыла глаза. Хотелось так ехать и ехать, чувствовать его рядом, наблюдать за ним из-под припущенных век и забыть обо всем на свете.

Стефанос первым нарушил молчание, начал рассказывать о местах, которые они проезжали.

Минут через десять он свернул с основной дороги, и через некоторое время остановился.

Афина вышла из машины и ахнула. Перед ними, насколько хватало глаз, расстилалось огромное маковое поле.

- Стефанос, какая красота…

- Да, Афина. Пойдем?

Медленно они двинулись этому роскошному пестрому ковру.

- Знаешь, я фотографии этих итальянских маковых полей видела лишь в рекламных буклетах. А вот вживую только издалека, из окна машины. И почему-то я ни разу не подъехала ближе, не остановилась, хотя и хотелось. А это потрясающе – она улыбнулась, повернувшись к нему.

- Надо быть ближе к тому, что влечет тебя…

- Ты следуешь этому правилу, не так ли?

- Следую? Если бы я мог быть ближе ко всему, что мне нужно – Он неотрывно смотрел в ее лицо.

-Стефанос, ты же знаешь, что все это неправильно –горестно прошептала Афина –Это влечение –неправильно.

Он схватил ее за плечи и встряхнул, как тряпочную куклу:

-А то, что ты сделала со мной – это правильно?

-Не надо! – воскликнула Афина, решив больше не сдерживаться – Ты во всем виноват. Хоть раз ты говорил, что я тебе нужна? Хоть раз ты признавался мне в любви? Хоть раз ты просил меня о том, чтобы я открыла тебе свое сердце, Стефанос? Ты показывал мне силу страсти, а как же любовь?

Стефанос выпустил ее и тяжело задышал. Каждое ее слово являлось правдой. Он никогда не просил ее говорить о любви, считая, что эта часть отношений уже и так известна. В эту секунду он осознал, что поступал эгоистично. Он брал ее, наслаждался ее телом, но тщательно избегал тему о любви, хотя в душе у него это чувство уже жило.

-Ты права – глухо сказал Стефанос – Я не говорил с тобой о любви. Но я думал, что все и так прекрасно видно.

Сердце бешено забилось. Неужели…Стефанос любил ее? Нет, этого просто не могло быть. Она скорее поверила бы в пятна на солнце, чем в то, что он любил ее. Тогда почему в его голосе неразделенная боль, и тоска поселилась в нефритовых глубинах?

-Ты…любил меня? – тихо пробормотала Афина, не веря в происходящее, но Стефанос кивнул и печально усмехнулся:

-Любил ли я тебя? Да. Фина, я очень нуждался в тебе и любил, но все прошло. Ты же так мне сказала в день нашего расставания.

Эйфория, охватившая ее, стала улетучиваться. Любил, но сейчас уже не любит. Между ними была воздвигнута стена из предательства и ненависти. Он перестал ее любить, а она. Теперь не отучилась его любить. Как и не пыталась.

 Пять лет назад в жизни Стефаноса появилась еще одно сильное чувство – его дочь. Он боготворил девочку

Но, как ни странно, это нисколько не умерило его чувств к Афине. Напротив, порой, глядя на дочку, он мечтал о том, что Афина могла бы быть сейчас рядом с ними… Вот они весело смеются, вот обнимаются и темные волосы девочки переплетаются со светлыми локонами, вот они все вместе с Николасом и Финой играют на пляже, вот они, уложив детей спать пьют чай у камина, и занимаются любовью… Почти физически ощущал он эти образы и морщился, как от боли, осознавая их бесплотность… Прятал свои мысли от всего мира, испытывая сосущее чувство вины перед женой, но ничего не мог с собой поделать. Наверное, ему все же удавалось загонять эти эмоции глубоко в себя, во всяком случае, Летиция не задавала лишних вопросов. Она вообще была из тех женщин, которые живут только настоящим и будущим, не позволяя прошлому вылезать из темноты и вмешиваться в текущий день.

Так он и жил, старательно выстраивая свою жизнь без Афины, без попыток что-либо вернуть. Обожал дочь, дорожил женой, успешно занимался бизнесом, вел здоровый образ жизни, наконец.  А потом потерял Летицию, но обрел Афину.

Когда он увидел Афину на пляже, вся эта тщательно выстроенная система рухнула, как карточный домик.

Эта женщина в очередной раз ворвалась в его жизнь и перевернула все с ног на голову. А он, чувствуя, как того и гляди начнет рушиться его мир, мечтал только об одном – чтобы она не исчезла.

Он видел, что она тоже тянется к нему, отыскивал в ее глазах тщательно спрятанные эмоции. Стефанос не мог понять, почему она поддается им. После того, как ясно дала ему тогда понять, что он ей не нужен. После всех этих лет с Дэвидом. Неужели у нее с ним что-то не так? Или это мимолетный порыв и она снова будет метаться, и терзать его?

Стефанос боялся думать о том, что будет через час, через день, через неделю и месяц. Только бы она была рядом.