Андерс направился на кладбище. Он долго стоял перед семейным склепом, где лежали его отец, дед, прадед и прабабка. Может быть, Анна — Грета увидит, как тут добавится еще и его имя.
А Симон? Где будет он похоронен? Ведь они с Анной — Гретой так и не успели пожениться, и он не может считаться членом их семьи.
Пробило два часа пополудни, и люди начали выходить из церкви выяснить, что случилось. Андерс спустился на берег, чтобы избежать вопросов. Он остановился перед большим якорем и прочитал надпись на медной табличке.
Андерс провел рукой по холодному металлу. Было бы вполне уместно, если бы его похоронили тут. Он потрогал руками якорную цепь.
Куда ведет этот путь?
Он представил себе, как цепь исчезает в глубине моря. В той глубине, где никто не может выжить, где он…
Его размышления были прерваны шумом, доносящимся с церковного двора. Андерс повернулся и увидел в море лодку. Она шла на полной скорости. Лодка Симона. Гости сбились около причала. Когда лодка приблизилась на расстояние ста метров, Андерс увидел сидящих в ней Йорана и Симона. Люди приветственно махали.
Последнее выступление фокусника перед публикой. Эффектно.
Йоран заглушил двигатель, Симон выскочил на песок, и при помощи гостей лодка была втянута на берег.
Глазами Симон искал Андерса. Увидев его, он хотел что — то сказать, но толпа схватила его и повлекла к церкви. Анна — Грета стояла на холме, скрестив руки на груди. Казалось, всем своим видом она говорила: ты виноват, но я прощаю тебя. В этот день ей хотелось, чтобы все было как надо.
Андерс подождал, пока все зайдут в церковь. Он зашел последним и сел на одну из задних скамеек.
Пусть любовь приходит
Ничего особенного не происходит во время венчания. Просто два человека обещают друг другу быть вместе в богатстве и бедности, в горе и радости, в здоровье и болезни, пока смерть не разлучит их. Так они клянутся перед Богом, в надежде, что исполнят свои обещания. И ничего особенного в этих обещаниях нет. Кажется, что их не так уж трудно исполнить, но только жизнь иногда вмешивается в наши планы самым неподходящим образом.
Милое лицо оказывается искусно изготовленной маской, а под маской открывается нечеловеческая личина, один вид которой способен вызвать страх и трепет у окружающих. Многие браки на этом заканчиваются, но с чего они начинаются? Все браки начинаются с венчания в церкви.
Анна — Грета сияла, Симон казался несколько задумчивым. Хоть он и нарядился в свой свадебный костюм, все же было видно, что собирался он в спешке. Носки совсем не подходили к брюкам, волосы растрепались.
Но главное — любовь, да здравствует любовь!
Да, да, да!
А потом ведь всех ждет банкет. Искрящееся шампанское, свадебный торт. День еще не окончен.
Вода
Люди разбрелись по залу, отыскивая свои места и устраиваясь поудобнее. Анна — Грета жестом показала, чтобы Андерс сел рядом с ней. Напротив него расположились две ее подруги — Герда и Лиза.
Гости восхищенно рассматривали стол, наполняли свои тарелки, наливали себе пиво или безалкогольные напитки, которые они смогли открыть сами.
Симону пришло время предложить и кое — что еще.
Поздравив бабушку и еще раз сказав ей о том, как она хороша, Андерс наклонился вперед, чтобы поздравить и Симона, но тот явно был чем — то занят. Андерс хотел что — то сказать, но Симон внезапно встал и обратился к гостям.
— Дорогие друзья, — сказал он громко, — есть кое — что… — он остановился и взглянул на Анну — Грету, которая с удивлением смотрела на него, — прежде всего я хочу сказать, что я счастлив. То, что вы пришли сюда… это потому, что я женился на самой лучшей женщине, которая когда — либо сидела в лодке. Ну, или не сидела в лодке.
Некоторые засмеялись, послышались аплодисменты. Анна — Грета скромно опустила глаза.
— И есть еще… то, что я должен вам сказать Но я не знаю…
Симон оглядел комнату. Наступила тишина. Кто — то опустил вилку, не донеся ее до рта. Симон помолчал, подыскивая правильные слова.
— Что я хотел сказать? — продолжил он. — То, что здесь, когда тут собралось много людей с Думаре… хоть и случай, наверное, не самый подходящий, и я не знаю, как сказать… но…
Симон опять замолчал. Андерс услышал, как Герда прошептала Лизе:
— Он что, пьяный?
Лиза кивнула и плотно сжала губы. Анна — Грета под столом толкнула Симона, заставляя его сесть.
Наконец — то Симон решился. Он выпрямился и произнес громким и четким голосом:
— Послушайте меня внимательно, а потом решите, верить мне или нет.
Лиза и Герда одинаково сложили руки на груди. Обе они с одинаковым неодобрением смотрели на Симона. Другие гости молча переглядывались, как бы пытаясь понять, что сейчас произойдет. Что он задумал, этот фокусник?
— Колодцы на Думаре — вот о чем я хочу вам сказать, — заявил Симон. — Я знаю, что большинство жалуются на солоноватый привкус колодезной воды. Не так ли?
Люди закивали. Хоть и трудно было понять, почему Симон поднял именно сейчас этот вопрос, но, по крайней мере, он говорил о том, что многих интересовало.
— И кроме того, у нас есть и другие проблемы. Некоторые люди начинали вести себя странно или даже, я бы сказал, слишком странно… Короче, не кажется ли вам, что они ведут себя так, как будто бы они перестали быть сами собой, стали другими людьми?
Гости продолжали кивать.
— И вот что я хочу сказать, — продолжал Симон, — я сделал вывод, что эти две вещи связаны между собой. Эта… душевная или психическая болезнь, как бы мы это ни назвали, напрямую связана с колодезной соленой водой. Поэтому прошу вас: не пейте эту воду!
Первый раз Симон не получил от публики одобрения. Большинство слушателей сидели и смотрели на него скептически. Симон всплеснул руками и повысил голос:
— Поймите! Море входит в нас именно таким образом! Неужели вы не понимаете? Оно проникает в нас через воду в колодцах. Мы пьем эту воду и меняемся! Мы становимся другими людьми! Подумайте об этом!
По — прежнему не последовало никакой реакции. Люди молчали, недоверчиво переглядываясь. Симон вздохнул и сказал безнадежным тоном:
— Я просто прошу вас поверить мне. Не пейте воду, которая кажется вам соленой. Считайте, что она ядовитая и вредная. Не пейте такую воду.
Симон сел на стул. Наступило долгое молчание. Анна — Грета прислонилась к его плечу, ничего не говоря. Лиза и Герда сидели, по — прежнему сложив руки на груди. Казалось, они ждали продолжения.
И Андерс…
Ему казалось, что на него обрушился мир. Конечно. Питьевая вода.
Да, он чувствовал, что Майя вселяется в него, но все же он не знал, каким образом. Правильно. Ведь он разбавлял вино водой из — под крана. И пил много — иногда по несколько литров в день.
Майя не оставляла его вплоть до вчерашнего дня: вчера он не пил вина, а воду он пил у Анны — Греты, а их колодец не был заражен.
Он почувствовал на своем плече руку Симона.
— Ты ведь понимаешь? — прошептал он.
Андерс кивнул в ответ. В голове по — прежнему роились смутные мысли. Вечное море, оно может проникнуть повсюду, но все равно неизменно возвращается к себе. Симон встал, и Андерс последовал за ним, как будто в трансе.
Ни у кого нет таких длинных рук.
Он видел море, промоины в земле и под землей, и повсюду бежали ручейки и струйки. Они были бесконечными. Они были везде.
— Андерс? Все в порядке?
Симон помахал рукой перед его лицом, и усилием воли Андерс пришел в себя. Он все еще находился в зале.
— Как ты догадался? — спросил Андерс.
— Когда я искал воду для Йорана, — ответил Симон, — и почувствовал, как сквозь камень пробивается вода.
— Почувствовал?
— Да.
Симон достал из кармана спичечный коробок и показал его. Андерс кивнул. Он помнил про Спиритуса.
