Данте.

Тот самый Данте, в честь которого все коты Симона получали свое имя. Тот самый Данте, который после годов турне и съемок в фильмах удалился на покой на ранчо в Калифорнии. Там — то Симон и получил у него аудиенцию. Симону было тогда всего двадцать четыре.

Данте показывал ему свой музей — сделанные собственными руками реквизиты разных эпох: китайские фонтаны, которые были его популярнейшим номером, сундуки и шкафы, в которых Данте сжигал себя во время представлений, и многое другое.

Когда экскурсия была закончена, Симон показал на маленькую стеклянную витрину, стоявшую в углу. В середине находилась небольшая подставка, на которой лежало что — то, похожее на кожаный шнурок. Симон спросил, что это такое. Данте драматически изогнул бровь хорошо отрепетированным жестом и задумался. Затем на своем ломаном датском спросил Симона, что тот думает про магию.

— Ты имеешь в виду… настоящую магию?

Данте нетерпеливо кивнул.

— Ну, я бы сказал, что я… агностик, наверное. Я не видел никаких доказательств магических воздействий, но я не исключаю возможности существования магии. Это достаточно разумно звучит?

Данте, казалось, удовлетворился ответом и поднял стекло. Симон понял, что ему надо посмотреть внимательнее. Он увидел, что этот шнурок — не что иное, как высушенное насекомое, которое походило на сороконожку, хотя ног у него явно меньше.

— Что это такое?

Данте долго смотрел на Симона изучающим взглядом. Затем он кивнул, поставил обратно стекло и начал листать книгу в кожаном переплете. Цветные картинки мелькали перед глазами Симона, пока Данте не остановился на одной странице и не протянул книгу вперед.

Картинка, занимавшая всю страницу, была раскрашена от руки. Она представляла собой червеобразное насекомое, которое было расположено так, что свет освещал его блестящую черную кожу. Симон покачал головой. Данте вздохнул и закрыл книгу.

— Это Спиритус,[2] — сказал он.

Симон посмотрел на витрину, на фокусника, снова на витрину. Затем он сказал:

— Он настоящий?

— Да.

Симон недоверчиво приблизился к стеклу. Высушенное создание в витрине вовсе не выглядело так, словно обладало какими — то особенными силами. Симон продолжал смотреть на него:

— Как же тогда это насекомое может быть мертвым? Оно ведь мертвое?

— Я не знаю. Я получил его уже в таком виде.

— Как? Откуда?

— Не хочу вдаваться в подробности.

Данте сделал жест, показывающий Симону, что аудиенция в музее окончена. Симон успел задать лишь один вопрос:

— Какая у него стихия? Я имею в виду — чему он принадлежит?

Фокусник улыбнулся кривой улыбкой:

— Стихия? Вода, конечно же.

Кофе был выпит, все разговоры договорены. И Симон покинул дом иллюзиониста. Через два года Данте умер, и Симон прочел в газете, что все его имущество будет выставлено на аукцион. Симон хотел было поехать и еще раз посмотреть на ту вещицу в витрине, но, во — первых, он был в это время на гастролях, а во — вторых, поездка выходила довольно накладной. И он оставил эту мысль.

В последующие годы он иногда думал про эту встречу. Коллеги, которые слышали, что он встречался с Данте, хотели знать все до малейших подробностей. Симон рассказывал обо всем, кроме того, о чем он помнил лучше всего, — о Спиритусе. Об этом он предпочитал молчать.

Конечно, все это могло быть просто шуткой. Фокусник был известен не только своими фокусами, но и тем, что он создал некую ауру таинственности вокруг своей персоны. Его внешность, борода и темные глаза очень подходили к образу мага. Так что это вполне могла быть шутка.

Но все — таки? Данте никогда не заявлял, что он владелец Спиритуса; Симон никогда не слышал, чтобы кто — то об этом упоминал. Данте охотно делился с газетчиками тем, что он заключил союз с дьяволом, что он во власти темных сил. Разумеется, это был просто хороший пиар, и ничего больше, другими словами, просто нонсенс.

Но тогда в музее Данте сказал, что получил своего Спиритуса уже мертвым. Это была ложь. Или шутка.

Вода. Разумеется.

Данте больше всего увлекался водной магией. По длительности пребывания в наполненном водой сосуде его не смог переплюнуть даже Гудини. Говорили, что он может задерживать дыхание самое меньшее на пять минут. Он умел перемещать воду: коронным номером было, когда в пустом сосуде внезапно появлялась вода.

Вода. Разумеется, вода…

Если Данте был владельцем Спиритуса как элемента воды, это было легко объяснить: это была настоящая магия, и Данте старательно так выстраивал свои фокусы, чтобы люди ничего не заподозрили, не догадались, что тут что — то неладно.

Или силы Спиритуса были ограниченны?

Симон по — настоящему увлекся, он внимательно прочел все, что смог найти по этой теме.

Хоть он и считал себя агностиком, но все больше начинал верить в фантастическое, по крайней мере тогда, когда дело касалось Спиритуса. Казалось, что лишь несколько людей на протяжении всей истории человечества были владельцами настоящего чуда. Во всех книгах, легендах и преданиях говорилось о черном насекомом, примерно таком, какое Симон видел в музее Данте, и эти существа были элементами земли, огня, воздуха или воды.

Он пытался узнать, что случилось со Спиритусом, которого он видел, но из этого ничего не вышло. Он никогда больше не увидит его снова.

Так он думал.

Он глянул на мертвого кота и кофейную чашку. Какая ирония судьбы, что именно Данте нашел ему Спиритуса и умер.

Через несколько часов Симон выстругал ящик, положил туда Данте и закопал под ореховым деревом, где кот так любил сидеть, охотясь на маленьких птичек. Симон не был сентиментальным, у него было четверо разных котов с таким же именем, но все же вместе с этим, четвертым котом прошла целая эпоха его жизни. Маленький свидетель, который крутился около его ног в течение одиннадцати лет, теперь лежал в ящике.

— Прощай, приятель. Спасибо за это время. Ты был прекрасным котом. Надеюсь, тебе теперь хорошо. Надеюсь, что там есть рыба, которую ты сам сможешь наловить. И что там есть кто — то… кто будет тебя любить. Прощай.

В горле собрался комок, и Симон почувствовал подступающие слезы. Он кивнул, произнес «аминь», повернулся и пошел в дом.

На кухонном столе лежал пустой спичечный коробок.

Не касаясь насекомого, Симон переложил его в спичечный коробок и плотно закрыл крышку, затем осторожно приблизил коробок к уху, но ничего не услышал.

Он много читал об этом, и он знал, что его ждет. Вопрос в том, как ему это сделать. Нелегко выяснить из прочитанных книг, что там правда, а что нет. Но он твердо знал одно: связать себя со Спиритусом означало принять на себя долг перед некой могущественной силой. И это уже навсегда.

Стоит ли оно того?

Нет, совершенно нет.

В молодости он сошел бы с ума от одной такой возможности, но сейчас ему было семьдесят три, и свой реквизит фокусника он сложил в шкаф еще два года назад. Он показывал фокусы только для домашних или когда об этом просили знакомые. Простенькие фокусы. Сигарета в кулаке, солонка, исчезающая сквозь столешницу. Ничего особенного. У него не было нужды в настоящей магии.

Симон мог рассуждать сколько угодно, он все равно знал, что он это сделает. Он посвятил жизнь магии. Неужели он снова вернется к своим простеньким фокусам?

Идиот. Идиот. Ты же все равно сделаешь это. Не так ли?

Он осторожно приоткрыл коробок и посмотрел на насекомое. Ничего не говорило о том, что это существо — звено между миром людей и магией. Просто мерзкая, отвратительная на вид тварь.

Симон кашлянул и собрал слюну во рту.

И затем он сделал это.

Сплюнув в коробку, он наклонил голову над коробком. Слюна достигла цели и растеклась по глянцевой коже насекомого.

Струйка слюны как тонкая нить соединила Симона и насекомое, и он почувствовал вкус. Он немедленно проник в тело, странный, ни на что не похожий вкус. Хотя нет, скорее, он напоминал вкус ореха, который долго пролежал и испортился в своей скорлупе. Горький и сладкий одновременно. Отвратительный вкус.