Неисследованный сектор пространства. Борт разведывательного корабля класса

«Тайфун», порт приписки: планета Аллор…

Это было странное место.

Странное и опасное – последнее ощущение являлось безошибочным интуитивным чувством, которое никогда не изменяло Антону Полынину.

Его небольшой разведывательный корабль (сокращенно: АРК) медленно всплывал из пучины аномалии космоса в трехмерный континуум. Реальность еще не воспринималась приборами оптического слежения – обзорный триплекс кабины был черен как ночь, но танцующие на экране масс-детектора тонкие нити уже складывались в нечто, поддающееся описанию. Компьютер оцифровывал эти линии, выстраивая на их основе сетчатую модель вероятного рельефа.

Антон медленно сбрасывал напряжение низкочастотного генератора, пытаясь понять, куда он попал?

Стены. Компьютер явно пытался изобразить при помощи зеленоватых, сетчатых плоскостей неровный рельеф окружающих корабль стен…

Антону такая интерпретация показаний масс-детектора откровенно не нравилась, стены, смыкающиеся вокруг корабля, казались ошибкой, искажением, но не стоило забывать, что Рукав Пустоты иногда преподносил такие загадки, от которых голова шла кругом…

Он снова посмотрел на предлагаемый бортовым компьютером рельефный рисунок. Справа, слева, впереди и сзади – везде зеленая изгибающаяся муть…

Что бы это, Фрайг его раздери, могло означать?

Рука Антона остановила движение вариатора. Пока корабль висел на зыбкой грани двух физических метрик, он как бы не существовал ни для одной из них – гиперсфера уже отторгла его, а трехмерный космос еще не принял, и в эти критические секунды оставалось решить: переходить эту зыбкую грань или нет?…

В такие моменты космический корабль, управляемый опытной, твердой рукой, чем-то похож на аллигатора, затаившегося в мутной воде у самого берега, куда приходят на водопой стада парнокопытных. Неподвижно застывший среди илистой взвеси хищник практически ничего не видит, его зрение улавливает лишь смутные тени, возникающие на поверхности воды, и чаще всего смертельный для жертвы бросок совершается на уровне интуиции…

Аналогии красочные, но неверные в плане последствий.

Промахнувшийся аллигатор просто останется голоден и снова уползет в илистые глубины водоема, чтобы повторить попытку позже; промахнувшийся пилот, поднимая корабль из пучин гиперсферы в таком плотном окружении реально существующих масс, рискует не обедом, а жизнью – если в момент окончательного гиперпространственного перехода эти зыбкие сетчатые плоскости начнут вдруг резко сжиматься, надвигаясь со всех сторон, вывод один – корабль материализовался внутри какого-то космического тела: астероида или малой планеты, – на звезду показания масс-детектора явно не тянули, – но на подобные измышления у пилота останутся доли секунды, в течение которых его корабль смешается с молекулами той кристаллической решетки, куда он вторгся… произойдет вспышка, взрыв, и уже никто впоследствии не сможет с уверенностью сказать, какая часть расплавившегося и тут же вновь отвердевшего вещества принадлежит астероиду, какая кораблю, а какая – управлявшему процессом человеку?..

…И все же сетчатые стены, при внимательном рассмотрении, казались стабильными, завершенными – существовал шанс, что это пещера, каверна внутри огромного космического тела.

Если принимать во внимание специфику Рукава Пустоты, это могло быть фрагментом огромной постройки одной из двух древних рас – логриан или инсектов, и тогда, проявив нерешительность, Антон явно упускал неимоверную удачу: ведь сбор артефактов, оставшихся в Рукаве Пустоты от упомянутых цивилизаций, являлся его работой и главным источником средств к существованию. Говоря простым языком, Полынин был «черным археологом», добывающим раритеты для небезызвестного владельца сети антикварных магазинов на планете Аллор, респектабельного бизнесмена по имени Джонатан Роглес…

Мысленно помянув это имя, Антон покосился на датчики энергоресурса и понял, что исчерпал тот лимит времени, когда он еще мог колебаться, уставившись в мерцающий экран масс-детектора. В эти секунды генератор низкочастотного поля, удерживающий корабль на зыбкой границе двух физических систем, выкачивал сотни гигаватт энергии из бортовых накопителей АРК, световой столбик индикатора емкости синхронно с этим сползал все ниже и ниже, приобретая красноватый оттенок…

Рука Антона медленно толкнула вперед ползунковый вариатор напряжения…

…Бледная вспышка показалась ему ослепительной, сетчатые стены компьютерной модели рельефа, слава богу, остались на местах, одновременно прорисовавшись смутными тенями на круговом триплексе внешнего обзора кабины, но корабль вдруг начало кренить вправо, угрожающе подтаскивая к одной из материализовавшихся на оптическом триплексе стен…

Пальцы Полынина пробежали по сенсорам клавиатуры, и, подчиняясь их касаниям, тут же сработали лазерные дальномеры включившегося автопилота, коротко полыхнула корректирующая вспышка дюз правого борта, компенсировав непонятную тягу. АРК вздрогнул, вбирая импульс реактивной тяги, и скала поползла прочь, смещаясь в верхний правый угол центрального сектора обзора…

Теперь в распоряжении Антона осталось несколько секунд, чтобы осмотреться и принять решение, как действовать дальше. Гиперпереход состоялся, он и корабль уже находились в трехмерном пространстве, привычном как для человеческой психики, так и для датчиков бортового компьютера, но, поднимаясь в трехмерный континуум, вынырнувший из гиперсферы объект неизбежно получал несколько неприятных сопутствующих эффектов, таких, как спонтанное вращение вокруг или даже поперек оси, попросту – кувыркание в пространстве, а также остаточное напряжение низкочастотного поля, которое воздействовало и на сам корабль, и на окружающие объекты…

Внешне это выглядело примерно так: в центре огромной темной пещеры, не видевшей проблесков света на протяжении сотен, а, возможно, и миллионов лет, появился бледный фантом остроносого космического аппарата; несколько секунд он висел неподвижно, оставаясь призраком, потом вдруг резко начал набирать физический объем, и его тут же закрутило, поволокло к одной из стен, далее последовала короткая серия вспышек – это Антон вовремя отработал дюзами коррекции, и одновременно с этим выступающая часть скальной породы, попавшая под остаточное воздействие низкочастотного поля, вдруг задрожала, начала терять свои очертания, которые стали зыбкими, будто мираж, и…

Антон услышал отчетливый хлопок, переданный внешними микрофонами корабля, когда кусок базальтовой глыбы исчез в ином пространстве-времени, и этот звук мгновенно подсказал ему два очень важных факта: во-первых, гиперпереход состоялся благополучно – аномалия космоса окончательно отпустила корабль, сожрав в обмен на это эквивалентный по массе кусок камня, а во-вторых, в той каверне или пещере, куда попал его корабль, присутствовала разреженная атмосфера.

Пальцы Полынина пробежали по сенсорам пульта, разыгрывая мгновенную, но четко осмысленную партитуру команд. Следовало стабилизировать корабль, максимально отдалив его от стен пещеры, исключая при этом использование «горячей» реактивной тяги, – неизвестно, что за газовая смесь наполняет пещеру и насколько она взрывоопасна.

Ответ на эти вопросы поступил в течение ближайших минут. Сверившись с уточненными данными приборов, Полынин окончательно убедился, что его корабль вышел в трехмерный космос внутри огромной пещеры. Полость в теле астероида, скорее всего, была естественным геологическим образованием. Сама же малая планета, внутри которой завершил свой гиперпереход корабль Полынина, имела форму изогнутой, корявой картофелины и насчитывала примерно две тысячи километров в наибольшем диаметре…