А.Д. Горский ОТРАЖЕНИЕ РУССКО-ОРДЫНСКИХ ОТНОШЕНИЙ В ДУХОВНЫХ И ДОГОВОРНЫХ ГРАМОТАХ ВЕЛИКИХ И УДЕЛЬНЫХ КНЯЗЕЙ XIV-НАЧАЛА XVI ВЕКА
Духовные и договорные грамоты являются важнейшим источником по политической, социально-экономической и культурной истории Руси, по истории междукняжеских отношений, внешней политики,
1 Горский АД Отражение татаро-монгольского ига в русских актах XIV–XV вв. // Феодальная Россия во всемирно-историческом процессе: Сб. статей, посвященных Льву Владимировичу Черепнину. М., 1972.
2 Он же К вопросу об обороне Москвы в 1238 г. // Восточная Европа в древности и средневековье. М., 1978
3 Он же Куликовская битва 1380 г. (Некоторые итоги и задачи ее изучения в исторической науке)// Вести. МГУ. Сер. История. 1980. № 4, Он же Куликовская битва 1380 г. в исторической науке // Куликовская битва в истории и культуре нашей Родины. М, 1983
4 Он же Очерки экономического положения крестьян СевероВосточной Руси XIV–XV вв М, 1960, Он же Борьба крестьян за землю на Руси в XV — начале XVI века. М., 1974. История крестьянства в СССР. М., 1990. Т. 2, ч. II. Раздел I, гл. 1, § 2,6; Гл. 2.
5 Датировки грамот в тексте даются в соответствии с изданием ДДГ, хотя в некоторых случаях они являются спорными (в том числе не все разделял и Анатолий Дмитриевич).
в том числе по истории русско-ордынских отношений XIV — начала XVI в. Чрезвычайно важно, что это документальные источники, дающие ценный материал конкретно-исторического характера для освещения не только тех социально-политических процессов, которые происходили как во внутренне-, так и во внешнеполитической жизни страны, но и отдельных событий и явлений. Многие из таких известий носят поистине уникальный характер. Достаточно вспомнить, что единственное по-настоящему документальное известие о Куликовской битве содержится в договорной грамоте (Дмитрия Донского с Олегом Рязанским 1382 г.); остальные известия относятся к источникам повествовательного характера (летописные повести, “Задонщина”, “Сказание о Мамаевом побоище”, Житие Сергия Радонежского).
Духовные и договорные грамоты подчас передают даже нравственную атмосферу той далекой эпохи, атмосферу иноземного ига, борьбы русского народа за освобождение, за создание Русского централизованного государства. Уже в наиболее ранней из сохранившихся духовных грамот князей СевероВосточной Руси рассматриваемого периода — духовной грамоте Ивана Калиты — читаем (в обоих ее вариантах) удивительно выразительные и трагичные слова: “Се азъ, грешныи худыи рабъ божий Иванъ, пишу душевную грамоту, ида въ Ворду… Аже богъ что розгадаеть о моемъ животе, даю рядъ сыномъ своимъ и княгини своей”. И это пишет сильный тогда московский князь, великий князь владимирский, союзник Орды: идя в Орду, он опасается за свою жизнь. Далее Калитой выражаются опасения (они повторены и в нескольких последующих документах), что татары сумеют отнять некоторые из распределенных Калитой между сыновьями и женой волостей (в таком случае он предписывает переделить земли княжества).
Духовные и договорные грамоты великих и удельных князей Руси рано вошли в научный оборот, но их данные о русско-ордынских отношениях сравнительно мало использовались в исторических исследованиях, даже специально посвященных проблемам монголо-татарского ига на Руси и борьбы с ним. Задача настоящей работы — очертить основные вопросы русско-ордынских отношений, получившие отражение в духовных и договорных грамотах и заслуживающие специального изучения с привлечением всех других видов источников.
1. Выплата дани-выхода, ее размеры, способ раскладки, порядок
1 ДЦГ. М.; Л., 1950. № 10. С. 30.
2ДДГ.№ 1.С. 7, 9.
3 Там же. № 1. С. 8, 10; № 4. С. 15–16, 18; № 12. С. 35.
4 Там же. № 12. С. 35–36 (1389); № 13. С. 38 (1390); № 16. С. 44 (1401–1402); № 17. С.
49 (1401–1402); № 20. С. 56 (1406–1407); № 29. С. 74 (1333); № 72. С. 254, 256–257, 262, 265, 267 (1481); № 73. С. 270, 272, 274–275 (1481); № 81. С. 313–321 (1486); № 82. С. 325, 328 (1486). Эволюция размеров дани добротно изучена П.Н. Павловым (Павлов ПН К вопросу о русской дани в Золотую Орду // Учен. зап. Красноярского пед. ин-та. Красноярск, 1958. Т. 13, вып. 2) сбора183. Следует отметить, что обычно упускается из виду, что 1480 и даже 1502 годы не положили конец платежам (в меньших, может быть, размерах, чем выход в Золотую Орду) со стороны Русского государства Крымскому, Казанскому и Астраханскому ханствам и на содержание служилых татарских царевичей и их слуг. Это были реальные и не такие уж незначительные платежи, а не просто позднейшие подарки-поминки. Их выплата фиксируется в духовной грамоте Ивана III (1504) и договорах его сыновей Василия и Юрия-(1504 и 1531)184.
В духовных и договорных грамотах отражены разные коллизии среди русских князей по поводу дани: уплата одними выхода в долг за других, предоставление льгот.
Многократно (начиная с духовной Дмитрия Донского и его последнего договора с Владимиром Серпуховским) высказаны в грамотах надежды на то, что русские князья перестанут платить дань Орде и все собираемые средства тогда останутся у них. При этом в одних случаях речь идет о том, что “переменит бог Орду”, а в других (начиная с Василия II, а постоянно — с Ивана III) — что великий князь, через
М ((9
которого шла дань, ее не даст.
2. Другие повинности в пользу Орды — ям, обслуживание и содержание татарских послов.
3. Штат обслуживания ордынских интересов на Руси — “численные люди, ордынцы, делюи.
4. Опасения (реальные) по поводу возможного захвата русских земель татарами.
5. Обязательства оповещать друг друга о замыслах противников, в том числе ордынцев, против одного из договаривающихся князей, когда эти замыслы становятся известны другому (“А добра ти намъ хотети во всемь, в Орде и на Руси. А что ти слышевъ о нашем добре или о лисе отъ крестьянина или отъ поганина, то ти намъ пов-вдати в правду, безъ примышленья, по целованию, без хитрости”).
6. Договоренности на случай, если татары станут “сваживать” русских князей, предлагая одному из них княжение другого: договаривающиеся князья обязуются не поддаваться на такие предложения.
7. Обязательства “не приставать” к татарам; характерны для московско-рязанских докончаний.
8. Договоренности относительно совместной политики по отношению к татарам: “А с татары оже будет нам миръ, по думъ. А будет нам дати выход, по думе же“185.
9. Договоренности о совместных военных действиях против татар186.
10. Упоминание отвоеванных у Орды (рязанскими или московскими князьями) земель.
11. Договоренность московских князей с рязанскими о пропуске через Рязанскую землю людей, идущих с Дона (видимо, отголоски Куликовской битвы) и бежавших из татарского плена.
12. Дипломатические сюжеты, внешнеполитические аспекты взаимоотношений князей разных рангов с Ордой. Здесь прослеживаются два варианта договоренностей: 1) когда подтверждается независимость договаривающихся сторон в отношениях с Ордой (“А к Орде ти, брате, путь чист”); 2) когда устанавливается, что отношения с Ордой может поддерживать только великий князь московский (“А Орда знати тобе, великому князю, а мне Орды не знати”; “А Орда знати мне, князю великому, а тобе Орды не знати”).
13. Сведения о служилых татарских царевичах, их статусе и содержании.
Даже из краткого обзора сведений о русско-ордынских отношениях, получивших отражение в духовных и договорных грамотах, видно, насколько они богаты информацией, причем достоверной, документальной, по политической, экономической, социальной, культурной истории периода образования единого Российского государства. В комплексе сведений, имеющихся в духовных и договорных грамотах, просматривается ведущая роль Москвы, великих князей московских в формировании единой внешней политики в отношении Золотой Орды и образовавшихся на ее обломках ханств.
ПРИЛОЖЕНИЕ II
ПОСЛАНИЯ ПРАВИТЕЛЕЙ ОРДЫ В МОСКВУ
Документы, направленные русским князьям правителями Орды — очень плохо сохранившийся вид источников. Из ярлыков, выдаваемых в Орде на княжение, не дошел ни один (в отличие от ярлыков ордынских и крымских ханов правителям Польско-Литовского государства и ярлыков русским митрополитам). Из посланий сохранились (в русских переводах) только три — Едигея к Василию I, Ахмата и Муртозы к Ивану III. С посланием Муртозы к великому князю московскому тесно связано его же послание касимовскому хану Нурдовлату (собственно, оно и направлялось последнему через Москву, где было задержано, не дойдя до адресата); поэтому эти два документа публикуются вместе*.
