Следующую лекцию вел профессор Дениэ Гову. Земляник рассказывал о классификациях почвы, ее тяжести, плотности и структуре. Мои одногруппники исступленно вносили данные в тетради, а я старалась не зевнуть. Общие предметы хороши лишь на первых курсах, на третьем и четвертом, по моему убеждению, у студиозов должна быть хоть какая-то практика с неизвестной стихией. «Для закрепления», как сказала бы тетя Рус. В противном случае зачем эти знания нужны?

Поймав мой скучающий взгляд, профессор неожиданно развеселился:

– Я вижу, не всем интересен предмет.

Гову смотрел исключительно на меня, не обращал внимания на оторопевшую группу, так что я позволила себе обойти правила поведения студиозов на лекции и ответить не поднимаясь:

– Вы ошибаетесь.

– В чем именно? – Он оперся о преподавательский стол и руками взялся за крышку, уточняя: – Я ошибаюсь в том, что предмет не интересен, или в том, что интересен, но не всем?

В аудитории раздался неприятный шепоток и будоражащие своей злостью восклицания: «Сейчас договорится!»

Но вместо того чтобы поежиться от атмосферы ненависти и зависти – а в последнем не сомневаюсь даже, – я позволила себе улыбку и ответила:

– Все предметы интересны, многое зависит от того, как их преподают.

– Хотите заменить некомпетентного профессора? – усмехнулся Гову в бороду, однако руки на груди не сложил, а значит, примет мои слова спокойно, без отрицания. В это время группа затихла, выжидая, когда же выскочку и ставленницу ректора сбросят с пьедестала и укажут на место у подножия, желательно в луже с затхлой водой.

Но зря они ждут моего падения, как себя вести, я знаю.

– Как можно… – развела руками и сообщила истинную правду, – вы один из лучших преподавателей нашей страны.

Маг согласно качнул головой и вновь одарил насмешливым взглядом, спрашивая: «Что еще расскажете?» И я не стала ходить вокруг да около, озвучив то, что в глубине души признавал каждый из находящихся здесь:

– И несомненно понимаете, что материал усвоится лучше на практике.

Тишина в аудитории из выжидающей стала настороженной и удивленной, словно бы студиозы не знали, что с преподавателем можно говорить прямо и выдвигать свои предложения по учебным вопросам. Думаю, маг это также заметил.

– Хотите размяться? – Теперь он смотрел не только на меня, но и на всю группу и отчего-то еще больше улыбался.

Странно, но они не вели себя как моя прошлая группа, не было ни энтузиазма во взглядах, ни румянца на щеках, ни довольных улыбок. Как окаменевшие застыли на своих стульях, не зная, куда спрятаться или к кому податься.

– Эй! – Я позволила себе явную глупость и весело спросила: – А где ваше рвение к экспериментам?

В настороженно молчащей массе студиозов послышалось едва уловимое шевеление, а затем и ехидный бас:

– Спроси у Норго.

Всевышний, словно бы этот самый Норго – проклятый, имя которого не должно произноситься вслух.

– Договорились, у него и спрошу, – обратилась я к обладателю баса. – А кто он?

– Староста. – Это ответила уже девушка с тонким диагональным шрамом через все лицо, она сидела справа от меня, так что волосы ее увечья не скрывали.

– Просто прекрасно, – улыбнулась я ей. – И он здесь есть?

– Нет… – ответили уже трое других студиозов.

– Тогда почему сидим?! Вставайте…

Молчание менее зыбкое, но все же тяжелое, и одногруппники между собою лишь переглядываются и не решаются встать.

Рассудив, что далее так продолжаться не должно, я продолжила агитацию за практическое занятие:

– Ясно же, что с ним вы себе эксперименты не позволяете. Так давайте хоть без него… пошалим.

Посмотрела на продолжающего улыбаться профессора и поняла, что партия, разыгранная мною, была верна. Он именно этого и добивался в отсутствие старосты. Интересно, чем же так отличился неизвестный Норго?

– Студиозы, решайтесь скорее, пока преподаватель согласен.

И вот тут все обернулись в сторону здоровяка, сидящего пятью рядами ниже, обладателя баса и, вполне возможно, звания неформального лидера. И еще одна странность: лидера, который не желает брать ответственность на себя. Парень, почувствовав устремленные на него взгляды, еще сильнее сгорбился.

«Он попросту думает, решается, – приободрила я себя и мысленно удивилась: – Но что ж так долго?»

И, обратившись к блондинке со шрамом, если не ошибаюсь, ее зовут Таггри, я кивнула в сторону тяжеловесного студиоза:

– Прости, а как его зовут?

– Клифорд Дит Мато, – ответила она с усмешкой.

– Тот самый, у которого отец владеет медными приисками в Аркаде?

– Нет. Его двоюродный брат.

Получается, что с нами не прямой потомок герцога – самой желчной персоны страны, а родственник. И это замечательно. Родственники богатейших людей королевства не так страшны, с ними договориться хоть можно.

– Прекрасно! – просияла я и, выбравшись из-за стола, направилась в сторону Клифа.

– Это еще почему? – полетело мне в спину от белокурой девушки.

– Не придется танцевать вокруг титула.

И, приблизившись к обладателю баса на расстояние вытянутой руки, пальчиком мягко постучала по его плечу, обратилась учтиво, но фамильярно:

– Клиф, решайся скорее. А то мы сейчас корни тут пустим, на радость Эфки Нэфки Трумс. И на следующей паре она из нас парковую скамейку сделает. – Подумала и добавила: – Страшную скамейку.

– А ты уже знаешь, чем ее можно порадовать? – спросил он, не поворачивая ко мне головы.

– Предполагаю. Ну что, пошли?

– Конечно, если ты рисковая и согласна понести наказание. – Легкая горечь в голосе, но я не придала ей значения. Подтвердила:

– Рисковая.

– Тогда пошли. – Парень встал, повернулся ко мне и криво улыбнулся, ожидая реакции.

От удивления я чуть не взвизгнула, сжав кулаки, едва сдержалась и судорожно выдохнула. На его лице было пять тонких шрамов, два из которых совсем свежие.

– То есть вот так, да? – Кажется, мне только что продемонстрировали так называемое наказание.

– Да, – ответил он на незаданный вопрос, предложил мне руку, и я, конечно же, за нее взялась.

– Наказание за неповиновение приходит на следующий день, – подсказал потомок Дит Мато.

– Буду ждать.

Впрочем, о так называемой мести я забыла, как только профессор вывел нас на полигон. Он указал на разметку свободной площадки и приказал делиться на шесть групп, то есть по четыре человека в каждой. В моей их оказалось всего трое: блондинка Таггри со шрамом, Клиф со шрамами и я, будущая обладательница такого же изысканного украшения. Прикусив губу, подумала о том, что в следующий раз в нашу группу добавится отсутствующий Норго, а вот хорошо это или плохо, еще не решила.

Улыбающийся Дениэ Гову вкратце повторил материал об особенностях разных почв и предложил ею друг в дружку кидаться. Вернее сказать, выстроив нас в два ряда по три группы в каждом, он приказал противника закопать.

– Победителей первого тура разделим на две группы, а оставшиеся в живых после второго будут биться со мной, – обрадовал нас земляник.

И группа, взглянув на довольного мага, пусть и выгоревшего, но многоопытного, мгновенно приуныла.

– Простите, профессор, а вы не могли бы дать нам стимул? – тихо спросила я.

– Например?

– Выстоявшим в первом туре – зачет автоматом. Во втором – допуск на экзамен без лабораторных. А закопавшим вас… – с улыбкой отметила, что группа прислушивается к нашему диалогу, и замахнулась на святое: – Трехмесячная работа внештатным помощником-лаборантом.

На полигоне раздался слаженный вздох одобрения. Я оказалась права, в лаборатории тянет не только меня. Это достойный приз студиозам третьего курса.

– Так-так, – Гову тихо хмыкнул в бороду и потер большие руки, – надеетесь все-таки выиграть?

– В противном случае игра не стоит свеч! – ответила Таггри и подмигнула мне.

– Что ж, ладно… Договорились. Становитесь на исходные, через минуту начинаем.