Смерть наступила в считаные секунды. К тому времени, когда подбежали мы с Локвудом, Джоплин уже посинел и перестал дышать. Призрак Бикерстафа испарился.

Локвуд поправил ногой цепи, окружавшие труп Бикерстафа, чтобы надежно изолировать Источник. Я побежала к Джорджу. Он все еще сидел, неуклюже привалившись спиной к стене. Глаза Джорджа были закрыты, но когда я подошла, он разлепил их.

– Джоплин? – спросил он.

– Мертв. Его схватил Бикерстаф.

– А зеркало?

– Прости, я разбила его.

– Ну ладно, ладно, – вздохнул Джордж. – Пожалуй, это правильно.

– Я тоже так считаю.

Я почувствовала, как у меня дрожат ноги, и присела рядом с Джорджем. Подошел Локвуд с серым от усталости лицом, прислонился к стене. Какое-то время мы молчали, у нас не осталось сил даже на то, чтобы говорить.

– Эй, – раздался в тишине голос Киппса. – Когда передохнете, сможете развязать меня?

Над кладбищем Кенсал Грин светило солнце. Не было еще и шести утра, но все равно – как приятно было выйти из-под земли на свежий воздух! Блестели листья на деревьях, сверкала покрытая росой трава, порхали ранние бабочки, деловито гудели пчелы, но мне, увы, некогда было любоваться красотами природы. Мое внимание приковали к себе сновавшие по лагерю землекопов фигуры офицеров ДЕПИК. Их было около десятка. Я села на верхнюю ступеньку крыльца и стала греться на солнце.

Офицеры приехали на полицейских фургонах и сейчас использовали лагерь как временный штаб для своей операции. Возле одной из машин стоял инспектор Барнс и оживленно беседовал о чем-то с Локвудом. На усах инспектора играли солнечные зайчики. Рядом с другим фургоном группа врачей оказывала помощь Джорджу. В очереди на прием к медикам цепочкой выстроились Кэт Годвин, Бобби Вернон и Нед Шоу. Что касается Квилла Киппса, то его уже подштопали, сейчас он сидел на крыльце на несколько ступенек ниже меня и вместе со мной наблюдал за тем, как заходят в церковь офицеры. Они шли обезвреживать катакомбы и несли с собой для этого железо, серебро и всевозможные защитные контейнеры.

На площадке перед церковью несколько офицеров в белых мундирах буквально ползали по земле, собирая клочки одежды, изучая капли крови, поднимая валяющееся тут и там оружие – следы великой битвы, развернувшейся на этом месте часом или двумя ранее.

Как рассказал Локвуд (и позже об этом писали во всех газетах), сражение с головорезами Винкмана выглядело поначалу совершенно безнадежным делом. Их – бандитов – было не менее шести человек, и они пошли в атаку, и каждый из них был вооружен палкой или битой. Локвуд и трое оперативников из агентства «Фиттис» вступили в бой, борясь за свои жизни. Дубинки против рапир. Грубая сила против мастерства фехтовальщиков. Сражение развернулось на крыльце церкви, и поначалу нападавшие начали теснить защищавшихся оперативников. Но постепенно стало сказываться умение агентов владеть рапирой, и чаша весов качнулась в другую сторону. Когда на небе начала разгораться заря, бандиты были отброшены назад к лагерю, а затем агенты погнали их еще дальше, и следующие события разворачивались уже среди могильных надгробий. По словам Локвуда, он лично ранил трех бандитов. Шоу и Годвин вывели из строя еще двоих.

Шестой головорез бросил свою дубинку и с позором бежал. В конце битвы пятерых оглушенных и связанных бандитов уложили рядком возле бытовок и поставили Годвин охранять их.

Правда, оперативникам тоже пришлось заплатить за победу своей кровью. Все они были ранены. Хотя Локвуд и Годвин отделались по большому счету лишь царапинами, Нед Шоу пострадал сильнее, у него оказалась сломана рука. А Бобби Вернон так сильно получил дубинкой по голове, что не мог встать. Локвуд в одиночку затащил Бобби в одну из бытовок, затем отправил Шоу искать телефон, чтобы позвонить Барнсу, а сам поспешил в церковь, где обнаружил открытую шахту катафалка. Как я и предполагала, он не задумываясь спрыгнул вниз и побежал искать нас с Джорджем.

Найти нас ему оказалось проще, чем спрыгнуть в темную шахту. Позднее в кармане Джоплина мы нашли ключи от запертой изнутри двери, а заодно и ключи от цепей Киппса, и вышли из-под земли как белые люди, по лестнице. Затем мы медленно выбрались из церкви на крыльцо – как раз в ту минуту, когда на фургонах подкатили офицеры из ДЕПИК.

Инспектор Барнс не поленился подняться на крыльцо, чтобы встретить нас. Отмахнувшись от Локвуда и Киппса, наперебой начавших докладывать ему, он первым делом потребовал зеркало. Кажется, только оно одно его и волновало. Локвуд эффектным жестом вручил инспектору осколки черного стекла. Судя по тому, как скорбно повисли усы Барнса, его очень огорчило состояние, в котором находилось зеркало, но он тем не менее приказал врачам немедленно заняться нами, а затем принялся организовывать поисковую операцию. Ему очень хотелось узнать, что еще мог спрятать в катакомбах наш покойный тихоня Джоплин. Правда, был один артефакт, которого сыщикам из ДЕПИК не видать как своих ушей, потому что у меня за спиной висел рюкзак, а в нем лежала призрак-банка с черепом. Как ни крути, этот череп спас мне жизнь, и я не хотела отплатить ему черной неблагодарностью. Судьбу этого призрака я решу сама. Чуть позже, когда вернусь домой.

После короткого первого разговора с Барнсом Киппс, похоже, остался не при деле. Какое-то время он сидел на ступеньках церкви – запыленный, с серым лицом, совершенно не похожий на надменного щеголя, каким всегда выглядел. Или хотел казаться.

Мне стало жаль Киппса. Я негромко кашлянула и сказала:

– Хочу поблагодарить тебя. За то, что поддержал меня в трудную минуту. И за то, что пошел вслед за Джорджем. Если честно, ты удивил. После того как ты удрал тогда от крыс в доме Бикерстафа, я не думала, что ты способен на такие подвиги.

Киппс грустно хмыкнул. Я ждала, что он ответит мне в своей обычной хамоватой манере, но вместо этого он, немного помолчав, тихо сказал:

– Сейчас меня легко винить. Но ты еще просто не знаешь, каково обнаружить однажды, что данный тебе Дар начинает угасать. Ты по-прежнему ощущаешь присутствие призраков, но начинаешь видеть и слышать их все хуже и хуже. Тогда тебя охватывает ужас, паника, и ты понимаешь, что ничего уже не можешь с этим поделать. Не можешь ничего изменить, вернуть. И тогда у тебя начинают сдавать нервы.

Он махнул рукой, поднялся на ноги. К нам по блестящей под солнцем траве приближался Локвуд.

– Ну что, мы все арестованы? – спросила я его, когда он подошел ближе. У меня были основания подозревать, что Барнс сейчас ужасно зол на нас, причем не только потому, что я расколотила костяное стекло.

– Пока что нет, – усмехнулся Локвуд. – Да и с чего бы Барнсу не быть довольным? Да, мы разбили зеркало. Да, убили главного подозреваемого. Что ж, бывает. Зато мы сделали то, для чего нас нанимали, – избавили Лондон от нависшей над ним смертельной опасности. Может ли Барнс сказать, что мы не справились с заданием? Черта с два, не может. Во всяком случае, так я ему и сказал. Кроме того, он же получил зеркало? Пускай разбитое, но получил. А кроме зеркала получил еще много интересных вещиц, которые припрятал здесь Джоплин. Далее. Тех бандитов, которых мы поймали, можно заставить дать показания против Джулиуса Винкмана. Разве этого мало? Нет, я полагаю, инспектор должен быть просто на седьмом небе от счастья. Я, например, чувствую себя уже там. А ты, Квилл?

– Выходит, ты справился с заданием, – пожевал губами Киппс.

– Выходит.

– И получишь за это вознаграждение.

– Получу.

– Целиком?

– Не совсем. Конечно, основную работу сделали мы, но на заключительной стадии ваша команда нам здорово помогла, – сказал Локвуд. – Я думаю, что если мы поделим вознаграждение таким образом: семьдесят процентов нам – тридцать вам, то это будет справедливо.

Киппс ответил не сразу, сначала долго сопел, потом наконец кивнул.

– Годится.

– Отлично, – блеснул глазами Локвуд. – А теперь насчет нашего пари. Как мне помнится, мы договаривались, что проигравший опубликует в «Таймс» сообщение, в котором превознесет до небес победителя. Думаю, что поскольку мы обнаружили зеркало, мы же разоблачили Джоплина, и нас официально объявил победителями Барнс, сообщение должны опубликовать вы. Что скажешь?