Я точно знала, что призрак слышит Локвуда ничуть не хуже, чем я. Один предохранительный клапан на крышке был поднят, что позволяло внешним звукам проникать внутрь банки. Однако официально я выполняла функции посредника, и передать слова Локвуда призраку, очевидно, входило в мои обязанности. Но не успела я раскрыть рот, призрак уже ответил. Его ответ был коротким, красочным и очень содержательным.
Я добросовестно передала его слово в слово.
– Впечатляюще! – заметил Локвуд. – Слушай, Люси, это чьи слова – твои или призрака?
– Призрака, разумеется.
– М-да, – присвистнул Джордж. – Не уверен, что мне нужно записывать это.
– Любезничать с ним не стоит, – сказала я. – Поверьте мне. Это злобная тварь, и нечего перед ней притворяться и шапку ломать. Лучше попросту и напрямую. Итак, ты сказал, что знаешь Бикерстафа, верно? – сказала я, обращаясь к банке. – Но почему мы должны тебе верить?
– Да, – раздался шепот, – я знаю его.
– Он говорит, что знает его. Откуда? Ты был его другом?
– Он был моим господином.
– Бикерстаф был его господином.
– Как Локвуд у тебя.
– Как… – я запнулась. – Ну, дальше совершенно не важно.
– Продолжай, Люси, – сказал Локвуд. – Договаривай.
– Я должен зафиксировать каждое слово, – добавил Джордж, покручивая в пальцах карандаш.
– Как Локвуд у меня. Теперь довольны? По-моему, этот череп идиот. – Я сердито взглянула на них. Локвуд почесывал нос с таким видом, будто ничего не слышал, Джордж, усмехаясь, строчил в блокноте. – Джордж, – язвительно сказала я, – напомни-ка мне, как звали приятелей Бикерстафа. Саймон Уилберфорс и…
– Дьюлак. Мэри Дьюлак.
– Дух! Ты Саймон Уилберфорс? Или Мэри Дьюлак? Как тебя зовут?
Из банки на меня обрушился яростный поток экстрасенсорной энергии, заставил отпрянуть на спинку стула. Плазма вспенилась, забурлила, зеленый свет сделался ярче, залил всю кухню. Призрачный рот в банке скривился.
– Ты предположила, что я могу быть девушкой?! – зло выплюнул в мои уши голос. – Какая наглость! Нет! Я не был одним из тех дураков.
– Не был одним из тех дураков, допустим, – сказала я. – Тогда кем ты был?
Я ждала. Голос молчал. Явление в банке сделалось менее отчетливым, контуры лица начали размываться, сливаться с бурлящей плазмой.
– Если он перестанет дуться и решит продолжить разговор, спроси его о костяном зеркале, – сказал Джордж, зачерпывая пригоршню чипсов. – И о том, чем занимался Бикерстаф. Это очень важно.
– Да, это важно, – подтвердил Локвуд. – Был ли он действительно гробокопателем? Если да, то что искал в могилах? И как на самом деле умер?
– Я попробую, – сказала я, потирая свое лицо ладонями. – Только не могу спросить все сразу. Давайте не спеша, шаг за…
– Нет! – Голос прозвучал настойчиво, доверительно, словно шептал мне прямо в ухо. – Бикерстаф не грабил могилы. Это был великий человек. Провидец. Конец его был печален.
– Что ты имеешь в виду? Крыс?
– Погоди, Люси… – тронул меня за руку Локвуд. – Мы же не слышали, что он сказал.
– Ой, простите. Бикерстаф был великим человеком, а конец его был печален.
– Я еще назвал его провидцем. Ты забыла сказать это.
– Ах да. Еще он был провидцем. Прости. – Я раздраженно моргнула, затем уставилась на череп. – А почему, собственно, я должна перед тобой извиняться? Ты поешь дифирамбы человеку, который мешками таскал в свой подвал человеческие кости с кладбища.
– Не в подвал. В лабораторию за потайной стеной.
– Это был не подвал. Это была лаборатория за потайной стеной… – я посмотрела на Локвуда и Джорджа. – Мы знали об этом?
– Да, – сказал Локвуд, – знали. Череп подслушал, как вчера вечером нам об этом рассказывал Джордж. Он не сказал нам ничего нового или оригинального, просто пудрит нам мозги.
– Тебе известна дверь на лестничной площадке второго этажа, но знаешь ли ты, что она изнутри обита железными полосами, Люси? – неожиданно сказал голос. – Как ты думаешь, зачем это сделано? Как ты думаешь, кого Локвуд может держать за этой дверью?
Стояла тишина, в которой я слышала, как шумит кровь у меня в ушах. Мне показалось, что пол качнулся и комната поплыла у меня перед глазами. Заметила краем глаза, как выжидающе смотрят на меня Локвуд и Джордж.
– Ничего, – поспешно сказала я. – Он ничего больше не сказал.
– О, маленькая лгунья! Ну-ка давай передай им, что я сказал.
Я продолжала молчать. У меня в ушах загрохотал призрачный хохот.
– Кажется, мы слегка зашли в тупик, не так ли? – сказал шепчущий голос. – Ну ладно, пойдем дальше. Хочешь – верь мне, не хочешь – не верь, но я видел костяное зеркало, хотя никогда не наблюдал его в действии. Этого мой господин мне не показывал. Сказал, что это зрелище не для моих глаз. Я очень огорчился, потому что это была удивительная вещь.
Я как можно точнее повторила эти слова призрака остальным. Шепчущий голос тем временем становился все тише, тоскливее, приходилось сильнее напрягаться, чтобы расслышать его.
– Хорошо, очень хорошо, – сказал Локвуд, – но на что действительно способно это костяное стекло?
– Оно дает знание, – сказал голос. – Оно просветляет. Я подсмотрел за своим господином. Я знаю, где он хранил свои бесценные записи. Они спрятаны под половицами в его кабинете. Видите? У меня в руках был ключ ко всем тайнам моего господина. Я мог узнать все его секреты. Но Бикерстаф был великим человеком. Он доверял мне. Искушение было велико, но я ни разу не заглянул в эти бумаги. – Глаза призрака уставились из глубин банки прямо на меня. – Тебе известно это состояние, правда, Люси?
Последнюю фразу я повторять не стала, решила не перегружать рассказ призрака ничего не значащими деталями.
– Он был великим человеком, – тихо повторил призрак. – А его наследие и сегодня с вами, только вы слишком слепы, чтобы увидеть это. Все, все вы слепцы…
– Спроси еще раз, как его зовут, – сказал Локвуд, когда я передала ему слова призрака. – Весь его рассказ не имеет никакой ценности, пока мы не узнаем ряд конкретных деталей.
Я повторила призраку вопрос Локвуда. Ответа не последовало, внезапно исчезла и давившая мне на мозги тяжесть. Лицо в банке сделалось едва различимым. Плазма стала крутиться медленнее, ленивее, призрачный зеленый свет начал угасать.
– Он уходит, – сказала я.
– Имя, – повторил Локвуд. – Его имя.
– Нет, – воскликнул Джордж. – Спроси его лучше о Другой стороне, о Том мире! Быстрее, Люси!
– Слепцы…
Шепот стих. Стекло стало прозрачным, призрак исчез.
Остался лишь привинченный ко дну банки старый коричневый череп.
Джордж негромко выругался, снял очки, потер глаза. Локвуд обхватил ладонями колени, покрутил шеей, словно разминая ее. Я почувствовала, что у меня шея и плечи тоже затекли. Мы по-прежнему сидели вокруг стола и смотрели на банку.
– Итак, жертва убийцы, вторжение полиции в дом и разговор с призраком, – сказал Джордж. – Я бы сказал, насыщенная у нас выдалась ночка.
– Если учесть, что некоторые люди все это время просто смотрели телевизор, – кивнул Локвуд.
* * *
Разумеется, разговор с призраком всех взбудоражил, и никто из нас не мог сразу после него отправиться спать. Несмотря на огорчившее нас нежелание черепа сотрудничать с нами, мы были на взводе после такого редкостного, редчайшего события – разговора с призраком. По словам Джорджа, после смерти Мариссы Фиттис это был первый подтвержденный случай появления призрака Третьего типа. Хотя за прошедшие с того времени годы сообщения о призраках Третьего типа появлялись неоднократно, вступившие с ними в контакт агенты очень быстро либо умирали, либо сходили с ума, либо то и другое одновременно.
И ни один из них не общался с таким Гостем в присутствии свидетелей (а у меня их было двое: Локвуд и Джордж). Этот случай, как и мой Дар, был явлением уникальным и мог принести нам целое состояние, если только мы правильно сумеем разыграть свою козырную карту. Локвуд, похоже, был возбужден не меньше меня. Он своими руками приготовил всем нам сэндвичи с беконом (событие не менее редкостное, чем разговор с призраком Третьего типа), и пока мы их ели, рассуждал о том, что нам делать дальше. Собственно говоря, у нас было всего два варианта – либо сразу объявить широкой публике о нашем черепе, либо попытаться разговорить череп еще раз, уже в присутствии независимых наблюдателей. Локвуд склонялся к тому, что многие из наших соперников откажутся поверить нам на слово.
