Это заняло у меня довольно много времени. Денек выдался трудным, я устала, двигалась медленно. Стычка с Винкманом потрясла меня сильнее, чем я призналась в этом Локвуду. Мягкое прикосновение мужской руки, скрытая угроза в его движениях… Я неожиданно увидела себя глазами Винкмана – глупая девица в идиотском прикиде. Кошмар! Я поскорее переоделась в свой обычный темный топ, юбку и легинсы. Натянула тяжелые высокие рабочие башмаки. Нормальный наряд агента. Одежда, которая не мешает. Надо сказать, что, переодевшись, я почувствовала себя намного лучше. Постояла немного у окна, глядя на погруженную в сумерки, притихшую Портленд-Роу.

Сегодняшнее приключение выбило из колеи не только меня. Локвуд тоже был необычайно сильно раздражен. И не мог отделаться от мысли о необходимости победить Киппса в схватке за зеркало.

Или дело не только в этом? Может быть, его беспокоит что-то еще? Череп, например, который нашептывает про него неприятные вещи…

Спускаясь вниз, на кухню, я задержалась на лестничной клетке второго этажа. Со стен на меня смотрели полинезийские трещотки для изгнания злых духов, обереги от призраков. Я была одна – Локвуд и Джордж сидели на кухне, до меня доносились оттуда их голоса.

И передо мной была дверь, которую запрещено открывать.

В этом доме много опасных вещей и помимо меня – вспомнились мне слова черепа.

Я не могла утерпеть. Я подошла к запретной двери, прижала к ней ладони, приложила ухо. Включила свой внутренний Слух…

Нет. Ничего. В принципе, я могла открыть дверь и заглянуть внутрь – она была не заперта. Что случится, если я это сделаю?

Или лучше выбросить из головы все лживые слова и грязные намеки той протухшей черепушки из банки? Да, так будет правильнее. Я заставила себя отойти от двери и стала спускаться по лестнице. Разумеется, мне очень хочется больше узнать о прошлом Локвуда, но есть и другие способы сделать это, кроме вынюхивания и подглядывания. Кстати, Фло упомянула имя мастера, у которого учился Локвуд. Как я поняла, этот мастер плохо кончил. Пожалуй, нужно будет последовать примеру Джорджа и как-нибудь наведаться в Архив…

А Джордж с Локвудом по-прежнему были на кухне, сидели за столом с чашкой чая в руке. Однако, пока меня не было, что-то произошло, потому что к моему приходу на столе появилось блюдо сэндвичей с ветчиной, тарелка с томатами-черри, огурцами и кудрявым салатом-латуком. И еще чипсы. Все выглядело просто великолепно. Я села за стол, и мы принялись за еду.

– Помирились? – спросила я через некоторое время.

– Я извинился, – буркнул Локвуд.

– Локвуд нарисовал тот предмет, который он заметил в гробу Бикерстафа, – сказал Джордж. – Ну, ту штуковину, которую увидел на фотографии. А ты что скажешь?

Я посмотрела на нашу скатерть для размышлений. Художник из Локвуда, конечно, аховый, он криво нарисовал три или четыре параллельные линии с заостренными концами.

– Похоже на связку карандашей, – сказала я.

– Они больше карандашей, – пояснил Локвуд. – Скорее, палки. Похожи на треноги, которыми пользовались фотографы из «Таймс», когда снимали могилу миссис Барретт. – Он откусил сэндвич. – Не могу объяснить, куда они исчезли. Ну, ладно, перейдем лучше к делу. О том, чем мы с тобой занимались в последние двадцать четыре часа, я Джорджу уже рассказал. Он не в восторге.

– Верно, – кивнул Джордж. – До сих пор не могу поверить, что вы потащились в магазин Винкмана. Это ошибка. Если он действительно такой опасный человек, как сказал Локвуд, вы крепко рисковали.

– Нет, нам необходимо было взглянуть на все своими глазами, – возразил Локвуд с набитым ртом. – Да, получилось нескладно, но что сделано, то сделано. Иногда, Джордж, приходится импровизировать. Жизнь – это не только возня с призрак-банками и копание в пыльных газетах. Ну-ну, не смотри на меня так. Я просто сказал.

– Послушайте, я тоже работаю на передовой, – проворчал Джордж. – Кто столкнулся лицом к лицу с проклятым зеркалом в ту ночь? Я. И я до сих пор не отошел до конца от той встречи. Думаю, что еще немного, и я кончил бы так же, как тот старьевщик, которого мы нашли мертвым. Жуткое было ощущение. – На щеках Джорджа появились красные пятна, он отвел взгляд в сторону. – Теперь о копании в пыльных газетах. Я кое-что действительно нарыл, думаю, вы не будете разочарованы. Во всяком случае, я уверен, что теперь нам известно больше, чем Киппсу с его Бобби Верноном.

Наваливалась ночь. Локвуд встал и закрыл оконные ставни на кухне, отрезав от нас опустившуюся на сад тьму. Затем включил вторую лампу и снова уселся на свой стул.

– Джордж прав, – сказал он. – Я звонил Барнсу, пока ты была наверху, Люси, и понял, что дела у Киппса идут не ахти. Он не напал на след ни Карвера, ни зеркала. Камеры предварительного заключения в ДЕПИК битком набиты старьевщиками со всего Лондона, однако Карвера среди них нет. И не известно, где он может быть. Барнс разочарован. Я сказал ему, что у нас появилась обнадеживающая зацепка.

– Ты рассказал о Винкмане? – спросила я.

– Нет. Не хочу, чтобы Киппс тоже влез в это дело. Наша главная надежда – это тайный аукцион, надеюсь, Фло сумеет что-нибудь разузнать о нем.

– Где ты до сих пор прятал эту Фло Боунс? – сказал Джордж. – Она очень полезный связник, как я понял. Какая она из себя?

– Мягкая, воспитанная и добрая, – ответила я. – Классная девушка. Я знаю, тебе такие нравятся. Думаю, ты с ней найдешь общий язык.

– Правда? – Джордж поправил очки на носу. – Это здорово.

– Ну, Джордж, – сказал Локвуд. – Пришел твой черед. Рассказывай, что тебе удалось узнать о Бикерстафе и том зеркале.

Джордж подровнял лежащую перед ним на столе стопку бумаг, придвинул их ближе к блюду с оставшимися сэндвичами. Его раздражение как рукой сняло, теперь он выглядел деловитым и спокойным.

– Итак, – сказал он, – как я и предполагал, Национальный архив не обманул моих ожиданий. Прежде всего я нашел в «Хэмпстедской газете» статью, которую показывал нам Альберт Джоплин, – ту самую, про крыс. Нашел и снял с нее копию, вот она. Основное содержание вы помните. Наш Эдмунд Бикерстаф работал в клинике – это лечебница для пациентов с хроническими заболеваниями – на пустоши Хэмпстед. Репутация у Бикерстафа была никудышной, однако подробнее об этом узнать пока не удалось. Однажды вечером он устроил встречу со своими друзьями в доме при клинике, а вскоре нашли его тело, оно почти полностью было съедено крысами. Как подумаю об этом, мне даже этот томатик съесть не хочется. Впрочем, я его все равно съем.

– Значит, в статье не было упоминания о том, что он застрелен? – спросила я, пока Джордж хрумкал «томатик». Мне вспомнился лежащий в гробу труп с круглой дыркой во лбу. – Не застрелен, а потом съеден крысами?

– Об этом ни слова. Но вполне возможно, что в газете та история была описана не совсем полно. Какие-то детали могли быть опущены или даже искажены.

– Мне вообще кажется несколько подозрительной вся эта байка с крысами, – кивнул Локвуд. – Слушай, а что писали об этом в других газетах? Случай-то громкий.

– Гораздо меньше, чем ты ожидаешь. Если думаешь, что крысы попали на первые полосы, то ошибаешься. Такое впечатление, что дело постарались замять. Правда, я все же отыскал несколько дополнительных деталей. В частности, упоминание о том, что Бикерстаф имел милую привычку по ночам копаться на кладбище.

– Ну и что, – возразила я, откусывая огурец. – Мы тоже этим занимаемся.

– Но мы не возвращаемся с кладбища среди ночи с огромными мешками на плечах и испачканными глиной лопатами. В одной газете написано, что иногда он брал с собой помощника. Бедный парень помогал Бикерстафу выкапывать из земли бог знает что и таскал эти тяжелые мешки.

– Трудно поверить, что никого из них не арестовали, – сказала я. – Если были свидетели…

– Может быть, у Бикерстафа были высокопоставленные друзья, – продолжил Джордж. – Но вскоре я дойду и до этого. Как бы там ни было, спустя пару лет «Газета» написала о том, что кто-то зашел в дом Бикерстафа – до этого он все время стоял пустым. Не думаю, что находились охотники его купить. Так вот, в гостиной обнаружилась потайная панель, а за ней нашли… – он сделал театральную паузу. – Никогда не догадаетесь, что именно там нашли.