Все замечательно, сказал я.

Мы ехали обратно в город со скоростью шестьдесят шесть миль в час, как будто за дядей черти гнались, он молчал всю дорогу. Когда мы въезжали на Вентура Авеню около Феар Граундз он сказал, все эти четыре собаки и гроша ломанного не стоят.

Да не в собаках дело, сказал я. Мексиканцы просто по–другому смотрят на вещи.

Я думал, эта собака меня укусит, сказал мой дядя.

Нет, сказал я. Она даже и не думала. Даже если бы вы пнули ее. Ее сердце полно любви. Как и у мексиканцев. Да и крадут они все больше так, по мелочи.

Эти детишки на вид вроде здоровенькие, сказал мой дядя.

Здоровее не бывает, сказал я.

Что они едят? — спросил мой дядя.

Бобы и мексиканский хлеб, сказал я. Все такое, что вам вряд ли подходит.

Думаешь, он когда‑нибудь научится подрезать виноград? — спросил мой дядя.

Разумеется, сказал я.

Я не думаю, что они угонят трактор, так ведь? — сказал мой дядя.

Нет, он слишком тяжелый.

Я потерял деньги на этом винограднике в прошлом году, сказал мой дядя.

Я знаю, сказал я. Вы потеряли деньги и в позапрошлом году тоже.

Я теряю деньги на этом винограднике с тех самых пор, как купил его, сказал мой дядя. Кому нужен виноград? Кому нужен изюм?

Может в этом году будет по другому? — сказал я.

Ты думаешь? — спросил мой дядя.

Я думаю у этого мексиканца получится, сказал я.

Забавно, сказал мой дядя. Я подумал о том же. Если у него получится прокормить тринадцать ртов этой зимой, не считая его самого, в этом году все будет не так уж плохо.

Нельзя потерять больше, чем в прошлом году, сказал я.

Япошки тоже ничего, сказал мой дядя, но они смотрят на вещи иначе чем мексиканцы.

Япошки никогда не додумаются до того, чтобы держать четверых дворняг, сказал я.

Они отгоняют собак прочь, сказал мой дядя.

Они кидают в собак камни, сказал я.

Я думаю у меня будет хороший год в этот раз, сказал мой дядя.

Больше мы не обменялись ни словом, до самого города.