– Я не хочу.
– И правильно. А я дура.
Светик обиделась за подругу.
– Почему дура? Ты – как все.
– Потому и дура.
Светик подумала про себя: богатая дура – уже не дура. Белобрысая девочка с детства знала силу денег, вернее, бессилие их отсутствия. Честолюбие уже пускало первые ростки в её душе. Когда-нибудь она будет богатой и замужем за Ромой. Как это случится – она не знала, но верила в свою мечту не меньше, чем дочь Большакова в неординарность собственной судьбы.
Не получив особого удовольствия от первых интимных актов, Ляля впоследствии из сухого интереса и для чистоты эксперимента негласно переспала ещё с парой продвинутых старшеклассников и потом, в институте, с дипломником, с сотрудником одной из кафедр, и, кажется, ещё с кем-то, она позабыла. Но и с новыми партнёрами уровень эмоций не менялся, поэтому Ляля остановилась на привычном Ромке.
Его лень имела широкий диапазон, но не распространялась на всё, что касалось кровати – будь то сон, чтение или секс. Кровать была тем пространством, в котором он чувствовал себя не только уверенным, но ещё и свободным, почти как в пустыне – своей идеальной мечте. Если в кровати находилась любимая девочка, удовольствие усиливалось до крайнего предела. Лялю несколько смущало, что на пике наслаждения в лице приятеля отчётливо проступали женские черты – оно бледнело, смягчалось, тёмные брови казались нарисованными карандашом, а губы становились ярко-малиновыми. Выглядело это странно и малоприятно, поэтому Ляля заранее закрывала глаза. Но к любви это, скорее всего, отношения не имело, она успела убедиться, что все мужчины, с которыми ей пришлось иметь дело, в момент экстаза нехороши. Рома оказался даже лучше других, потому что был нежен, а главное, не слюняв, как некоторые случайные парни постарше. Со временем она стала испытывать к нему вполне осознанное влечение.
Влюблённость юноши росла, и он уговаривал подругу пожениться, чтобы иметь возможность заниматься сексом на законных основаниях и каждый день, а не урывками. Ляля была склонна согласиться. В конце концов, семья так семья, Ромка будет блюсти её интересы, многие проблемы брак упростит, а карьерных планов не нарушит. Жених из знакомой среды, и уж если маме нравятся родители, то папа возражать не станет.
Отцу, который был ей так близок, что до десяти лет собственноручно измерял девочке температуру градусником в попке, Ляля впервые не рассказала об отношениях с Ромкой, внезапно почувствовав невидимую границу между мужчиной и женщиной, требовавшую особой этики поведения. И, как ни странно, именно отец отнёсся к свадебному проекту отрицательно, поскольку имел собственные виды на будущего зятя и отца своих внуков.
Зять должен войти в дело, которому Большаков отдавал всё время и силы. Пока ещё строительный комплекс числился государственным, но шестую статью Конституции о направляющей роли КПСС не сегодня-завтра отменят, а тогда уже всё быстро покатится с горки, только успевай подхватывать. Такой многоопытный деятель, как Большаков, раньше других улавливал социальные колебания и в обозримом времени ждал кардинальных перемен – тогда понадобятся верные помощники. Сопливый шутник и баловень судьбы Роман Брагинский – фигура для грандиозных планов Большакова однозначно неподходящая. Правда, есть надежда, что дочь быстро родит внука, которого он успеет воспитать соответствующим образом, или Ляля ещё не раз выйдет замуж, и в результате найдётся достойный кандидат. Соображения эти Виталий Сергеевич оставил при себе. Сказал:
– Мама против.
Надежда Сергеевна от неожиданности порозовела, даже не вникая в смысл сказанного. Обычно её мнение мужа не интересовало, а в данном случае она как раз не возражала. Но это не главное, главное, что с тобой считаются и берут в союзники.
– Мама? – удивилась Ляля.
– Как женщине, ей виднее. Рано тебе замуж. Недавно школу окончила, хоть и с медалью. Но мало в жизни видела.
Такая позиция девушку озадачила. Что отец имеет в виду? В составе молодёжных организаций она не раз бывала в Европе, английский и французский знает прилично – педагог приходит домой ежедневно, даже ужинают вместе, разговаривая то на одном, то на другом языке, что очень злит маму, которая пыжится, чтобы не показать свою серость. Если же папа намекает на сексуальный опыт, то в этих мужских секретах нет ничего, достойного волнения. Куда интереснее заниматься наукой. Её тягой к точным дисциплинам отец гордится более всего. Вслед за ним дочь не мыслила себя гуманитарием и собиралась получить техническое образование. Ляле нравилось представлять, как молодая, элегантно одетая дама защищает диссертацию перед учёным советом, где сплошь сидят знаменитые технари, среди которых женщины – редкость, как она ездит на международные симпозиумы, как общается с интеллектуальной элитой. Кругом мужчины, и всё внимание к ней, такой умной и красивой.
Честолюбия ей не занимать, а наука намного увлекательнее, чем траханье с вечера до утра. Мужские члены бывают разного калибра, но удовольствия от них слишком однообразны, чтобы претендовать на серьёзное место в жизни. Досуг Ляля посвящала плаванию, теннису, вечеринкам в узком кругу отпрысков крупных чиновников. На рестораны, туристические путёвки, наряды отец денег не жалел – дочь должна выглядеть лучше всех. В общем, скорее всего папа прав: выходить замуж сразу после школы действительно не к спеху, тем более в реальной ситуации это мало что меняло, они с Ромкой как встречались, так и будут встречаться, квартира Брагинских всегда в их распоряжении – адвокаты слишком заняты заколачиванием денег.
Пришло время определиться с вузом. Строительный Ляля отвергла сходу: папина фамилия всегда будет играть роль – и хорошую, и плохую, а она не хотела никакой. Поэтому подала документы в институт железнодорожного транспорта, где большой спортзал и собственный плавательный бассейн, можно без ущерба совмещать тренировки с учёбой. Большаков не перечил, уважая выбор девочки – сам воспитывал самостоятельность в принятии решений, но нужные звонки втайне от Ляли сделал. Конечно, он предпочёл бы последовать новой моде и отправить дочь учиться за границу – в Париж или Лондон, однако расстаться со своей любимицей надолго, а главное, выпустить из-под контроля в ответственный период становления, побоялся. Кто знает, каких она там идей нахватается, да и нравы в старушке Европе сильно упали. Ещё приволочёт сюда какого-нибудь хиппи, байкера или нищего художника, а то и сама останется там на жительство. Нет уж, не стоит экспериментировать.
Взрослого Рому проблема высшего образования не слишком волновала, он вообще не признавал его обязательной необходимости. Продолжал любить животных, дореволюционный десятитомник Брема знал почти наизусть, Джеральд Даррелл был его кумиром. По квартире адвокатов между кошкой с котятами спокойно разгуливали, стуча костяными коготками, разновеликие черепахи. Рома держал три аквариума, террариум, белых мышей, которые неожиданно высовывали любопытные мордочки то из его рукава, то из-за пазухи. Он их дрессировал, а потом безжалостно скармливал змеям.
– Тебе надо в МГУ, на естественный факультет, – сказала Ляля.
Роман скорчил мину:
– Не уверен.
Он действительно не знал, куда приложить напичканную отрывочными знаниями голову. Запас самых разнообразных сведений оседал в ней, заставляя бросаться от истории к физиологии, от естествознания к философии. Родители кроме юриспруденции ничего посоветовать не могли, а она его уж точно не вдохновляла.
– Насмотрелся, – говорил он Ляле. – Ставить ловушки, копаться в психологии и подзаконных актах – не по мне, я сторонник простой и ясной справедливости.
– Исповедуешь идеалы коммунистов: всем понемногу, зато поровну?
– Это миф. И не всем, и далеко не поровну. Советская власть была казённой справедливостью вопреки добру и милосердию, хотя и умело прикрывалась христианскими идеями. Сейчас мало что изменилось. Узкая часть способна себя реализовать, а толпе обещано счастье, до которого она не доживёт, потому что его неоткуда взять. Но разве задача государства не есть счастье толпы середняков, а не отдельных одарённых личностей? Я не настолько уязвлён гордыней, чтобы бороться в одиночку с системным явлением, – произнёс симпатичный сангвиник не совсем, впрочем, серьёзно, что не выходило за рамки его обычной манеры.
