— Гарри, что ты видишь в своём шаре? — мои размышления прервал вопрос Сибиллы Трелони, близоруко взглянувшей мне в глаза.
— Я вижу... — Заранее подготовленный ответ сорвался с языка, — я вижу тёмную тучу, нависающую над Хогвартсом, профессор. Её недра полны неизлившихся молний и дождя. Грядёт буря, которой этот замок ещё не знал.
Мне показалось на мгновение, что Сибилла Трелони сейчас прослезится.
— Пятнадцать баллов Гриффиндору, мистер Поттер, — выдавила она. — Класс, запишите толкование грозовой тучи и варианты её сочетания с замком Хогвартс.
Моя улыбка увяла. Профессор Трелони исповедовала странную технику толкования смутных образов, собранную из галлюциногенных трав, каких-то непонятных ассоциативных цепочек и фантазии. Если бы я не знал, что именно эта женщина произнесла когда-то пророчество, разрушившее жизнь семьи Поттеров, то ни за что бы не подумал, что Трелони не шарлатанка.
— Как ты увидел это в шаре, Гарри? — С завистью спросила меня Парвати Патил, бывшая любимой ученицей профессора Трелони. — У тебя так хорошо открылось Внутреннее око, что мне становится завидно. Как ты это сделал?
— А ты сходи со мной в Хогсмид, — ухмыльнулся я. — И я раскрою тебе все мои тайны.
На смуглом лице девушки появилась насмешливая улыбка.
— Что я слышу? — хихикнула она. — Гарри Поттер предлагает мне сходить в Хогсмид? Это приглашение на свидание, Гарри?
— Я тебе не скажу больше ни слова, — преувеличенно загадочным тоном сказал я, стараясь не рассмеяться. — Пусть твоё собственное Внутреннее око подскажет тебе правильный ответ.
Парвати звонко расхохоталась, уронив сумку, и я стремительно нагнулся, не позволив ей упасть на пол.
— Спасибо, Гарри, — всё ещё хихикая, сказала девушка и ушла своей мягкой, почти танцующей походкой.
Я забросил рюкзак на спину и последовал за ней. Девушка выгодно отличалась от большинства однокурсниц своим спокойствием. Она походила на тех красавиц, которые очаровывали важных гостей в становище Великого хана кочевников. Главное же — за последнюю неделю я уже дважды обнаружил у себя в стакане приворотное зелье. Кто его подливал — выяснить пока что не удавалось. К Парвати в первую же неделю подкатывались с предложением встречаться сразу двое старшекурсников с Равенкло, которых она отшила. Однако упрямое выражение лица одного из равенкловцев во время объяснения в Большом зале намекало на то, что Кристофер Отсби не привык отступаться. Общество же по-своему очаровательной Парвати было выгодно и мне, и ей. Она, помимо настоящей дружбы с печально известным Избранным и защиты от назойливых ухажеров, получала бы и регулярное, как я подозревал, попадание на страницы светской хроники. Мне же, коль скоро я собирался развивать имидж Мальчика-который-выжил, выжимая из своей сфабрикованной славы максимум, нужна была умная и красивая девушка рядом. Туор Норд — вздумай я покинуть Хогвартс и действовать самостоятельно — мог многое, но пока ещё не мог держать руку на пульсе событий. Ни Сириус Блек, ни Аластор Грюм не стали бы общаться с неизвестным им магом-убийцей. Директор Дамблдор потребовал бы принесения обетов и клятв, прежде чем поделиться информацией. Министр Фадж услышал бы только звон монет, а достаточной для его перекупки суммы у меня пока не было.
Ну а слово Гарри Поттера — при соответствующей подготовительной работе — могло значить весьма многое. Этим я и собирался заниматься параллельно с поиском союзников.
* * *
Флитвик, пришедший на занятие продвинутой группы Защиты, на этот раз буквально лучился довольством. По его виду можно было заключить, что он только что получил какое-то радостное известие.
— Итак, господа и леди, — хохотнул он, взмахом палочки заставив сложенные в углу подушки и коврики подтянуться поближе к нам, — у меня есть для вас приятная новость.
Обведя нас довольным взглядом, профессор продолжил.
— Когда мы с мистером Поттером случайно столкнулись в коридоре Хогвартса этим летом, он, сам того не желая, подбросил мне интересную идею. И весь остаток лета и первую неделю сентября я посвятил её обдумыванию и продвижению в жизнь.
Я молча слушал, пытаясь понять, к чему клонит Флитвик. Любопытствующие взгляды учеников сконцентрировались на мне.
— Мистер Поттер задал мне вопрос о том, проводятся ли в Англии соревнования по магическим дуэлям, — мечтательно произнёс в пространство Флитвик. — В Англии они не проводятся уже добрых двадцать лет. Не те волшебники живут, не те. Однако, благодаря помощи моих друзей, мне удалось выбить из Министерства магии спонсорство команды студентов на молодёжном чемпионате по дуэлям в Европе.
Дождавшись взволнованных возгласов, Флитвик, ухмыльнулся.
— На молодёжном чемпионате может присутствовать три студента от каждой магической школы. Это, так сказать, та дырка в правилах, которой я воспользовался. Потому что в обычном случае в чемпионате принимают участие только юноши и девушки до восемнадцати лет, которые сумели победить в таких же соревнованиях внутри страны. А поскольку в Англии они не проводятся... Единственный способ провести туда кого-то из студентов Хогвартса — заявить их защитниками чести нашей школы на международной арене.
— А как вы собираетесь выбирать участников? — с неприкрытым интересом спросил Энтони Голдштейн. — Из тех, кто посещает ваши занятия?
— Как бы мне ни хотелось сделать именно так, — протянул Флитвик, — поскольку я довольно хорошо представляю себе потенциал всех студентов, которые приходят ко мне на Защиту, но нам придётся соблюдать формальности. К тому же, в ходе отбора в Хогвартсе мы можем найти талант, который я проглядел. Посему с ноября начнутся отборочные соревнования по магическим дуэлям. Директор Дамблдор обещал организовать процесс так, чтобы каждый вечер, за час до ужина, в Большом зале собирались все претенденты на участие.
— А как будет проводиться отбор? — уточнил я, участие в турнире могло выгодно сказаться на имидже Поттера.
— На выбывание, мистер Поттер, — хмыкнул профессор, — каждый студент принимает участие в тренировочных схватках до первого своего поражения. Последние трое, кто останется «в строю», делят между собой места с первого по третье и отправляются вместе со мной и свитой министерских чиновников в Мюнхен.
