— Спасибо, профессор, — повторил я. Обмануть бывшего дуэлянта я и не надеялся. — Что мне изучить к первому занятию?
— Первое занятие будет... — Флитвик почесал нос. — Будет в субботу в девять утра. Сбор перед этим же кабинетом, но занятия будут проходить в малом дуэльном зале. Посмотрите книги «Теория и практика атакующих чар», первые десять глав. Мы будем заниматься отработкой этих заклинаний в ближайшие полгода.
Видимо, моё лицо отразило определённые эмоции, потому что профессор Флитвик пояснил свои слова.
— Скажите мне, мистер Поттер, — начал он вкрадчиво, — сколько раз за год происходят стычки учеников с применением магии?
Я потёр затылок. Этого Гермиона мне не рассказывала, и я даже не знал, был ли осведомлен об этом Поттер.
Профессор понял меня по-своему и продолжил.
— Я могу сказать, что еженедельно происходит хотя бы одна спонтанная или назначенная магическая дуэль. Старшекурсники дерутся в подпитии. Старшекурсники дерутся из-за очередной роковой красотки. Старшекурсники дерутся за честь факультетов. Поводов много.
Я внимательно слушал.
— И как вы думаете, мистер Поттер, что произойдёт, если я дам в руки учеников хотя бы это?
Профессор резко развернулся и с появившейся в его руке палочки сорвались десятки стальных игл, воткнувшихся в камень.
— Или это?
Новое заклинание — и толстая струя огня расплавила иголки.
— Или это?
Камни почернели от возникшей на них кислоты.
— Вся проблема в том, мистер Поттер, — с печалью в голосе произнёс профессор, — что школьники за немногими исключениями не способны усвоить тонкую науку хвататься за палочки только по серьезным поводам. Мастерство бойца не в том, чтобы убивать и калечить направо и налево. Оно в том, чтобы брать в руки палочку только если без этого не обойтись.
Я сделал вид, что слегка пристыжен недвусмысленным намёком профессора.
— Да и вы сами, мистер Поттер, — насмешливо заметил профессор Флитвик, — Сколько раз вы с мистером Малфоем готовы были проклясть друг друга прямо в коридоре?
— Я решил прекратить бессмысленную вражду с Драко Малфоем, профессор, — прямо заявил я. — Она не красит ни его, ни меня. Сегодня мне пришлось самому успокаивать Рона, чтобы тот не разжигал свару между факультетами.
— Даже так? — Профессор с неким уважением взглянул на меня. — Тем лучше, тем лучше. Волшебников слишком мало, чтобы мы могли подвергать опасности жизни школьников. Идите, мистер Поттер. Скажите профессору Спраут, что я задержал вас, звонок был десять минут назад.
* * *
— Тонкое искусство зельеварения не терпит стада баранов в классе, — язвительный голос Снейпа разносился по кабинету. — Я сказал вам это на первом курсе, и на пятом ничего особо не изменилось.
Пронзительный взгляд профессора обратился на меня.
— В конце пятого курса вы будете сдавать один из двух важнейших экзаменов за время обучения в Хогвартсе. По его результатам я буду набирать учеников в класс продвинутого зельеварения на шестой курс. И я уверяю вас, я беру только тех, кто сдаст мне экзамен на «Превосходно». А таких в классе я наблюдаю крайне мало.
Профессор прошёлся между столами, с презрением оглядев гриффиндорцев.
— Сегодня мы с вами варим довольно сложный состав, противоядие к яду Карлайла. Поттер! Расскажите всем, что это за яд.
Состава яда Карлайла не было в учебнике. Более того, сам яд упоминался только в небольшой сноске в главе о противоядии. Однако я успел прочитать первую главу учебника еще в Норе, а копия книги «Признаки и симптомы отравления ядами многоразличными» уже давно лежала на дне моего сундука.
— Яд Карлайла, профессор Снейп, представляет собой смесь белладонны и нескольких компонентов животного происхождения, которые не упоминаются в «Признаках и симптомах отравления ядами многоразличными». При отравлении ядом Карлайла человек испытывает резкие, нерегулярные боли в голове, потом распространяющиеся по всему телу. Если не принять противоядие в первые сутки после отравления, человека спасти невозможно, и он умирает от спазма сосудов головного мозга.
На долю секунды мне показалось, что Снейп готов меня похвалить. Но он пересилил себя.
— Садитесь, Поттер. Я вижу, вы впервые в жизни отбросили собственную лень и прочитали нечто большее, чем главу учебника за пять минут до начала урока.
Снейп был верен себе даже в мелочах.
— Сейчас вы сварите по рецепту на доске противоядие. И в конце урока, — Снейп насмешливо хмыкнул, — мы, возможно, испытаем на ком-нибудь, хорошее ли противоядие он приготовил.
Невилл рядом со мной ощутимо вздрогнул.
Поминутно сверяясь с рецептом противоядия, я постепенно подбрасывал в котел нужные ингредиенты. Невиллу же пришлось на этот урок стать моим ассистентом, и он резал на небольшие пластинки немногочисленные стебли трав, которые входили в состав.
В классе воцарилась тишина, нарушаемая только сопением и вздохами с разных столов. Скосив глаза, я посмотрел на то, как работает пара друзей Поттера, из которых меня в какой-то степени интересовала только Гермиона. В этот момент она как раз ударила по руками Рональда, который хотел, вместо отмеривания на весах порции порошка высушенной белладонны, сыпануть его пригоршней в котёл. Я даже думать не хотел, что бы вышло из зелья в таком случае — насколько я понял из историй Гермионы, почти все рецепты, предлагаемые Снейпом на уроках, при неверном приготовлении взрывались или извергали вонючий дым. Что заставляло задуматься о причинах подбора именно этих зелий в качестве учебных.
В последние десять минут урока, когда в некоторых котлах клокотала вонючая зелёная жидкость, в некоторых, — в том числе и у нас с Невиллом, — мутновато-белая смесь, похожая на настоящую, и ни в одном — чисто-белый раствор, Снейп остановил работу.
