* * *

Несколькими часами позже я с облегчением растянулся на волчьих и медвежьих шкурах, устилавших кровать в одном из только что достроенных домиков. Странный выбор для оборотней, но шкуры были именно волчьими.

Мы до хрипоты обсуждали с Грегори и Айрин то, что оборотни могут поставить в ближайший месяц, поскольку приближалась осень, и многие травы нужно было срочно собрать и подготовить. Вскоре к нам присоединились ещё несколько мужчин и женщин, лучших охотников и травников поселения.

Особых доходов от совместного с оборотнями торгового дела я не ожидал, однако задел был положен: помимо небольшого и довольно стабильного притока золота я получал дружбу немногочисленного, но крайне опасного при умелом подходе народца. А главное — я был уверен, что эмиссары Вольдеморта, буде он сочтёт нужным привлечь оборотней на свою сторону, получат в ответ лишь обещания подумать над «щедрым предложением могучего волшебника». Это Грегори мне обещал, и слову сурового старейшины я поверил. Вряд ли одержимый идеями превосходства по праву рождения тёмный маг способен предложить оборотням нечто, хотя бы отдалённо похожее на равноправный союз, а то, что дал им я, именно таким союзом и являлось, если отбросить словесную шелуху.

Я представил себе заносчивых чистокровных волшебников, на которых уже успел насмотреться в Косой аллее и в Темной аллее, и тихонько засмеялся. Вряд ли они выпили бы предложенного им пива, да и разговаривать с оборотнями на их языке и драться на кулачках не стали бы. Скорее в ход пошли бы пыточные и калечащие заклинания и угрозы.

Так что любого из тех, кто появится здесь, будет ждать неприятный сюрприз. Начало было положено. Мне нужен был Блек. Но его возвращения предстояло ждать еще несколько месяцев, пока он не придёт в нормальную форму. Аластор Грюм, по словам Сириуса, не обладал влиянием в Визенгамоте, но зато был непререкаемым авторитетом для авроров старой школы и некоторых полубезумных стариков из древних семей. Этого было мало, но... главное было сдвинуть первый камень в лавине, которая позднее погребёт врагов под обломками.

Тихо скрипнула входная дверь, и я мгновенно скатился с кровати, выхватив палочку. Вошедшего ждал медленно наливавшийся силой голубой огонёк Экспульсо, способный пробить этот дом насквозь.

Звук лёгких, еле слышимых шагов приблизился, кто-то прошёл через гостиную и остановился перед дверями спальни. В дверь тихо поскреблись.

— Войдите, — произнёс я, слегка опустив палочку и притушив заклинание.

Дверь медленно распахнулась, на пороге стояла Ирен, одетая в длинное платье. Подойдя ближе, девушка подняла руки к застежкам и свет боевого заклинания, которое я не успел потушить, осветил обнажённое тело.

Убрав палочку, я молча вскинул девушку на руки и опустил на кровать, ощущая под собой трепещущее от желания горячее тело. Последнее, что я сделал сознательно — тихо прошептал хитрое заклинание, вычитанное мной в медицинской книге, рекомендованной мадам Помфри. Случайно зачатые дети сейчас мне были не нужны.

* * *

31 августа 1995 года.

Хогвартс-Экспресс, гудя и пыхтя, нёс нас навстречу новому учебному году. Я сидел в купе, в противовес обычному, как я знал, времяпрепровождению Поттера, только с Гермионой и присоединившейся к нам Луной Лавгуд. Девушки по обыкновению сцепились на почве обсуждения очередного загадочного существа, причём Луна периодически ссылалась на меня, как на эксперта, я же поддакивал и улыбался девушке. Иногда мне всё же казалось, что она не безумна, а всего лишь носит странную маску полоумной. Странно было, что на это не обращал внимания тот, кто явно должен был: декан факультета Равенкло.

Рональд Уизли, полностью разобидевшийся на меня за то, что я в очередной раз не взял его на встречу с некоей девушкой, ехал в соседнем купе вместе со старшими братьями. Близнецы к моим похождениям наоборот отнеслись с уважением: я был первым на их памяти человеком, кто сумел за какую-то неделю перещеголять их по числу стычек с Амоленцией Уизли и остаться в выигрыше.

Моё настроение не могла испортить ни разозлённая моим неподчинением Молли Уизли, ни приближавшийся учебный год, из-за которого тренировки придётся проводить нерегулярно. Посещение поселения оборотней оставило самые приятные воспоминания во всех смыслах: и в плане удачно заключённого договора, и в плане последовавшей за ним безумной ночи, в которую я не сомкнул глаз до рассвета. Утром я оставил в постели сладко спавшую девушку, положил на подушку свой нож в качестве подарка и на метле вернулся в Нору, где меня ждал очередной скандал. Я сознательно нарывался на разрыв отношений с Уизли: становилось всё труднее скрывать от них объем своей переписки. Гоблины, Фелтон, пара респектабельных торговцев компонентами для зелий, рекомендованных почтенным Чарльзом, несколько коротких записок для Сириуса. Былой Гарри не отправлял столько сов за пару месяцев, сколько мне приходилось посылать за день. И это могло вызвать подозрения. Хотя у Молли и Артура наверняка осталось впечатление, что я переписывался с одной или несколькими девушками: я старательно удерживал на лице дебильную улыбку влюблённого юнца, пока читал или писал письма. Даже если кто-то решит расспросить моих бывших гостеприимных «друзей» — правды они не знали. В последний день, когда со мной разговаривали только старшие братья Рональда за исключением Перси, я с трудом выкроил время, чтобы заскочить за новым ножом.

— Гермиона, ты всё равно не сможешь увидеть мозгоростов, — ехидно вклинился я в беседу девушек. — Они невидимы для своего носителя.

Луна звонко рассмеялась, любуясь раскрасневшейся от возмущения Гермионой — своим заявлением я заставил замолчать даже эту неугомонную спорщицу.

— И до тех пор, пока ты не поверишь в их существование, ты не сможешь их увидеть, — коварно добил я девушку.

Ещё на перроне, куда меня доставил с помощью аппарации Артур Уизли, я обратил внимание на то, что магам абсолютно незнакомо слово «конспирация». Если чистокровные волшебники из старых семей прибывали на перрон с помощью аппарации, то маглорождённые входили через зачарованные ворота, одетые кто во что горазд. Я видел одетых вполне типично для магловского мира, но попадались и умники, напялившие на своих детей мантии ещё до Платформы девять и три четверти. Почти все появлявшиеся через ворота дети тащили ничем не замаскированные сундуки, клетки с совами и прочей живностью, мётлы, котлы. Наверное, если среди волшебников всё же существовали ответственные за разведку и контрразведку, они хватались за голову перед каждым заездом учеников в Хогвартс... и напивались до отключки после этого заезда. Это стоило бы выяснить... но чуть позже, когда позиции Мальчика-который-выжил или же совсем с ним не связанного Туора Норда в этом мире будут менее шаткими.